То обстоятельство, что она была девушкой его хоть и не друга, но знакомого, его ничуть не смущало. Тем более что этот Юра сейчас был с людьми, которые его били, и сейчас Олег испытывал бы даже наслаждение от того, что поимел бы его девчонку. Вот только неизвестно, поведётся ли она? Вряд ли, сучка в натуре любит этого типа. Но сам факт сделанного открытия, кто же всё-таки такая эта принцесса, взволновал его и он нетерпеливо ходил по отстойнику, замечтавшись о возможной встрече с ней.

— Восьмёрка! — раздался из параши приглушённый голос.

— Говори, — ответил подошедший Лупатый, подняв кляп.

— Давай домой, — сказал женский голос, который был настолько пропитым и прокуренным, что хрипел как мужской.

Лупатый вытащил из целлофанового пакета единственный малёк, который мог предназначаться любому из множества заключенных этой стороны продола старого корпуса. Плетень даже не думал, что это может быть ему. Но когда Лупатый протянул малёк ему и на нём было написано, что он из один восемь, у него даже мурашки пошли по коже от предчувствия чего-то скверного. Первой мыслью было, что она в грубой форме посылает его подальше за непристойное предложение. Но результаты превзошли самые смелые его ожидания.

— Й-и-и-иес-с! — крикнул Олег, согнув руку в локте и заходив в трёхметровом отстойнике ещё быстрее, что было уже похоже на метание тигра в клетке.

— Чё такое? — с широко раскрытыми глазами спросил его Лупатый.

— Тёлку убазарил перепихнуться. Оху…ная, я её в суде видел, — с улыбкой поделился своей радостью Плетень. — И к тому же подруга одного из блатных тут, может, даже жена.

— Ох-ё-о-о, — с завистью смотрел на него Лупатый. — Мож, давай вместе как-нибудь, или по очереди?

— Да ты-то куда, вас щас уже в хаты поднимут, — Олег весело похлопал его по плечу. — Так что… ручками-ручками… сам знаешь…

Лупатый совсем не обиделся на эту обычную тюремную шутку и продолжал с завистью смотреть на Олега, мечущегося по отстойнику в предчувствии приятного секса.

Сладкую картину, стоящую перед глазами Плетнёва, нарушил открывающий дверь корпусной. Лупатого и всех остальных увели на рентген, который они не прошли в пятницу и их оставили на выходные в отстойнике. Дверь за ними не закрыли, и в неё вошёл не покидающий тюрьму уже несколько суток кум Шаповалов.

— Мне нужно в управу съездить, — произнес он грозным голосом. — Ты, я надеюсь, не забыл, что все малявы должны быть у меня?

— Все? — удивленно поднял голову Плетень. — Меня же спалят…

— Не ссы, дурак, — успокоил его опер. — Только те, что мы условились…

* * *

Никто даже не удивился, когда вскоре после утренней проверки Ольгу выдернули из камеры. Даже Зинка Звезда с Ленкой, которые уже спали, открыли глаза и сказали:

— Это к куму.

— Ну, походу в натуре влюбился, дурачок.

Коса ничего не сказала, ей было не до этого. Ольга только что дописала малёк в восьмёрку под её диктовку и Коса его перечитывала, прежде чем отправлять.

Ольгу провели по коридорам в кабинет Шаповалова, как ей и предсказывали. Да она и сама видела отношение к ней этого молодого опера, который, теперь это уже было точно ясно, не пытался сделать из неё свою стукачку.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался Шаповалов и поднёс ей стул, когда она подошла к столу. — Как вы себя чувствуете?

— Нормально, — ответила Ольга, поняв суть вопроса. — Это я просто спать хочу, не спала ночью.

— Да-да, сейчас пойдёте тогда спать, — поспешил угодить ей опер, но уже налив ей чай и придвинув коробку конфет. — Вам нужно что-нибудь? А то я сейчас уезжаю в управление, и до завтра меня не будет.

Ольга не услышала его вопрос. Её взгляд был устремлён на коробку конфет, точно такую же, какую к ним закинули ночью. Мысль была только одна — это именно опер проявляет о ней такую заботу. Ольга подняла на него взгляд и посмотрела прямо в глаза.

Шаповалов, ожидающий ответа на свой вопрос, тоже смотрел на неё, и какое-то время они молча смотрели друг другу в глаза. Ольга, до конца поняв и без того ясные его намерения, смутилась и первой опустила взгляд.

— Так вам нужно что-нибудь? — оживился Шаповалов, по-своему расценив её долгий взгляд и покрасневшее лицо. — А то я сейчас уеду и меня не будет до завтра.

— Нет-нет, у меня всё хорошо, — не поднимая головы ответила Ольга. — Поспать только нужно, гражданин начальник.

— Да-да, конечно… — Шаповалов встал, глянув с сожалением на чай, к которому она не притронулась, и проводил её до двери. — Только меня зовут Вадим. Просто Вадим, я же говорил вам.

Когда её вели обратно, она повернулась и посмотрела на дверь камеры пятнадцать А. «Надо было попросить его повидаться с Юркой», — подумала Ольга, и когда её завели в камеру, тут же сказала об этом Косе, которой уже было не до сна.

— Да ты что?! — тут же зашипела на неё Коса. — Да кум же его сгноит. Я тебе бля буду, он же в тебя влюбился. Ты что, не видишь, что ли? А Юрка твой — это прямой конкурент… Кумовья здесь как хозяева, так что даже не вздумай сказать, что питаешь к этому Юрке какие-то чувства. Лучше с кумом поиграй в любовь-морковь. Свой кум тоже не помешает, глядишь, и послабуха какая будет.

— Так с ним же спать придётся, — недовольным голосом произнесла Ольга. — У него же кабинет свой, да ещё и с диваном…

Коса пожала плечами и кинулась к кабуре, откуда уже передавали ответ с восьмёрки.

— Знаешь, это он конфеты закинул ночью, — сказала Ольга как бы самой себе. — У него точно такая же коробка на столе лежит.

— Так здесь один ларёк только возле тюрьмы круглосуточный, — равнодушно ответила Коса, с нетерпением раскрывая маляву. — Так что это и Олег мог дубака послать в него ночью. У-у ты мой хороший…

Она поцеловала малёк из восьмёрки и стала его читать. Ольга, подумав немного, всё же осталась при своём мнении, так как гораздо больше было похоже, что закинул их именно Шаповалов. Она даже неловко чувствовала себя от обильного внимания других мужчин, в то время когда Юрка почему-то не пишет ей, и её мысли всё чаще начинали переходить от одного ухажёра к другому. Видимо, сказывались постоянные советы новоявленной подруги.

— У-у-ва-а-у-у, — с радостным криком развернулась вокруг своей оси Коса, оторвав Ольгу от раздумий. Схватив тетрадь, она подбежала к ней и возбуждённо сказала. — Давай ответ сразу напишем!

* * *

Вскоре после вечерней проверки в хате начались движения. Кто-то нарезал уже склеенную бумагу для карт, кто-то разводил ещё клейстер. Вано с Потапом собирали последние нитки для плетения коня. В общем, восстанавливали убытки после шмона.

— Э, народ, у вас есть печатка для пулемёта? — крикнул Бандера в кабуру в соседнюю камеру.

— Что ты у них-то спрашиваешь? Откуда у красных-то печатка? — бурчал всё ещё пьяный Леший. — Они там и в карты походу не играют, чтобы в бочку не попасть.