Он вздохнул. Одно дело — терпеть это, если действительно виноват, если трахал другую женщину, но спорить с Ким, когда причина отсутствия была совершенно иной, Нэйсмиту не хотелось.

Из расположенной в закутке пекарни доносился такой одуряющий запах свежеиспеченного хлеба, что он не удержался, купил буханку с хрустящей корочкой и пошел выбирать бутылку хорошего вина.

Он скажет, что был на неформальной встрече с клиентом. И в этом не будет ничего необычного — по работе ему нередко приходилось участвовать в подобных неофициальных производственных совещаниях. А местом встречи назовет какой-нибудь популярный шумный бар в Лондоне и тем объяснит, почему не отвечал на телефонные звонки. Если же придется задержаться на ночь, всегда можно будет сказать, что выпил лишнего. Самое главное — скормить эту ложь Ким как можно скорее. Объяснения в последнюю минуту покажутся натянутыми, вызовут подозрения, упоминание же о встрече за неделю будет выглядеть вполне правдоподобным.

Нэйсмит положил в тележку две бутылки мерло и направился к кассе. Перед ним мужчина лет пятидесяти закончил выкладывать покупки на движущуюся ленту и подошел к кассирше, чтобы расплатиться. У мужчины были более темные и густые волосы, чем у жертвы Нэйсмита, но в целом они были очень похожи: рост пять футов и десять дюймов, приблизительно одного возраста, оба имели приземистую фигуру. Встав в очередь за мужчиной, отделенный от него всего несколькими дюймами, Нэйсмит смотрел ему в спину и прикидывал, насколько быстро может двигаться человек такого сложения, сколько он может весить. И в этот момент, не спуская глаз с затылка покупателя, он внезапно понял, как именно расправится со своей жертвой.

* * *

Наступила пятница, а предстояло еще столько всего сделать. Нэйсмит съехал с пригорка к деревушке Вест-Меон и резко ударил по тормозам прямо перед знаком, ограничивающим скорость до 30 миль в час. К этому моменту он уже хорошо изучил дорогу. Быстро посмотрев на отходящую вбок Хай-стрит, он продолжил путь через деревню, в точности как и в первый свой визит, восемь дней назад. Шоссе вильнуло в одну сторону, затем в другую, и вот Нэйсмит наконец увидел боковую улочку, которую искал. Он повернул руль влево и поехал по Стейшен-роуд.

Улочка была узкая, по обеим сторонам вплотную к проезжей части тянулись старые каменные стены и живые изгороди. За окнами промелькнули несколько домиков, а потом снова начался типичный сельский ландшафт, высокие деревья выстроились вдоль начавшей взбираться в гору дороги. Нэйсмит сбавил скорость и повернул на уходящую вправо гравийную дорожку. Через пару минут он въехал на маленькую автостоянку, на которой была припаркована одна-единственная машина, и заглушил двигатель. Потом открыл дверь и с удовольствием попил воды из бутылки. Вокруг стояла практически полная тишина, лишь негромко шелестели над головой листья.

Здесь находился северный конец пешеходной тропы, проложенной параллельно ныне не используемой железной дороге, что шла вдоль окраины деревушки. В другой раз он бы с превеликим удовольствием исследовал заброшенную «железку», разведал, куда она ведет, но на сегодня у него были другие планы. Одет Нэйсмит был подобающим образом: в джинсы и спортивную куртку с капюшоном, как и всякий любитель пеших прогулок. Правда, ярких цветов в одежде он намеренно избегал. Выделяться ему сейчас было ни к чему.

Нэйсмит запер машину и прошел, хрустя мелкими камушками, до конца автостоянки, где обнаружил раскисшую после дождей тропинку, убегающую под деревья. Извиваясь, точно змея, между стволов и кустарников, она в конце концов вывела к основательно заросшей железнодорожной колее. Внезапно Нэйсмит что-то услышал и остановился, напрягая слух. Впереди раздавались неотчетливые голоса, и они приближались. Лучше, конечно, было бы остаться незамеченным, но, с другой стороны, почему вдруг его должны запомнить? Кто обратит внимание на неприметного гуляющего? Самое главное — не совершать поступков, которые могут навлечь на него подозрение. Нэйсмит продолжил двигаться в сторону голосов и вскоре повстречал на тропинке седовласую пару. Проходя мимо, старички приветливо кивнули и пожелали доброго дня. Нэйсмит тепло им улыбнулся и скрылся среди деревьев; голоса пожилых любителей погулять на природе постепенно стихли вдали. Замедлив шаги, он оглянулся, проверил, что старики исчезли из виду, потом развернулся и, не поднимая шума, прокрался следом за ними обратно к дороге. Но выходить на автостоянку он не стал, а быстро рванул сквозь кусты по заросшему травой железнодорожному полотну. Удалившись на некоторое расстояние от тропинки, Нэйсмит остановился и внимательно прислушался. Где-то недалеко заурчал автомобильный двигатель и послышался хруст вылетающего из-под колес гравия.

На мгновение возникло ощущение, будто на лес опустилась звуконепроницаемая пелена, но уже в следующую секунду Нэйсмит услышал над головой тихий шелест листвы, колышущейся под легким дуновением ветерка. Вокруг больше никого не было.

В практически полной тишине каждый последующий шаг казался громче предыдущего, ботинки шуршали в высокой траве и с хрустом давили попадающиеся на пути сучки. Двигался Нэйсмит быстро, но осторожно и постоянно смотрел под ноги, чтобы ненароком не споткнуться и не упасть. Железнодорожное полотно здесь, казалось, стало ниже, и он неожиданно сообразил, что земляные насыпи по обеим сторонам от путей являются заросшими травой и оплетенными кустами ежевики железнодорожными платформами. Десятки лет назад здесь, вероятно, располагалась станция Вест-Меон. Нэйсмит остановился, огляделся и внезапно увидел встающие изо мха и травы смутные силуэты — призрачное напоминание о давно ушедших временах. Никаких строений уже не сохранилось, только кое-где торчали из крапивы жалкие остатки кирпичных стен да несколько сильно истертых ступеней вели в переплетение густого кустарника. Впереди, прямо там, где в дни оны останавливались паровозы, вверх, к свету, пробивалось молоденькое деревце. Руины железнодорожной станции постепенно поглощал лес.

За станцией трава стала выше, листва на деревьях гуще, и через раскинувшийся над головой полог из веток проникало совсем мало солнечного света. Там, где прежде проходили пути, теперь образовалось нечто вроде зеленого туннеля. Затем дорога скрылась под сводчатым мостом из красного кирпича, где стоял одуряющий запах гниющей крапивы.

Когда Нэйсмит ступил под мост, его посетило чувство дежавю, и он внезапно обнаружил, что улыбается во весь рот. Он шел сквозь полумрак и сырость и вспоминал тот день в Уинчестере. Шел и черпал силу из окружающей природы. Снова оказавшись под чистым небом, с наслаждением набрал полную грудь свежего воздуха. Впереди железнодорожное полотно — полоска травы, веток, листвы и кустов — совершало плавный поворот. Железная дорога не вынесла испытания временем и погибла, он же — продолжал существование. И сейчас все было ему подвластно.

Нэйсмит шагал по сырой земле, периодически останавливаясь и прислушиваясь, но вокруг не было ничего подозрительного — только впереди протянулся длинный, плавный изгиб железной дороги. Он хорошо выполнил домашнее задание — изучил карты местности и знал, что Хай-стрит находится всего в нескольких сотнях ярдов, за деревьями. Однако карты картами, а нужно было самому разок пройти этим маршрутом и хорошенько ознакомиться с окрестностями. В его деле предварительная подготовка играла важную роль.