Семен ответил, что до Казани. В Казани будет замена части экипажа, так что матросы, ушедшие на отдых, явно проболтаются. Плюс будет информация в разные инстанции о нападении, так что потом тайна уже будет не важна. Владельцам важно придержать информацию на короткий срок, во избежание паники среди пассажиров и для переговоров с наследниками барона. Дальше это уже не так актуально.

Я добавил, что на будущее стоит подумать о мерах защиты от повторения. Часть иллюминаторов закрывать либо полностью, либо с ограничителем, чтоб проветрить было можно, но влезть нельзя. Ну и что решат владельцы еще – магическая сигнализация, дополнительные охранники и пр. Это уже потребует серьезных денег.

До ужина мы сидели и болтали, вспоминая старые приключения, старых знакомых и старые времена.

Ужин прошел чинно и почти в полном молчании. Далее Семен с помощниками устроили военный совет, а я сидел на диване и ожидал решения. Когда совет определился со списком опасных мест, мне его вручили и придали третьего помощника, который и провел меня по нужным местам. Когда я закончил процесс постановки сигналок, поднялся в рубку. Ожидавшему меня Семену я передал небольшую деревянную плашку с отверстием (каюсь, это брелок ключа от номера одной из гостиниц, который с него свалился, а я поленился вернуть). В отверстие продета бечевка. Пусть теперь рулевой пристроит брелок возле себя, где удобнее, и пусть брелок висит себе. Когда тварь заденет сигнализацию, то брелок засветится. Можно посылать команду на отстрел. Поскольку брелок в виде ромба, он еще будет показывать грубую наводку на место срыва сигналки – спереди (в носу), сзади (то есть в корме), ну и с какого борта. Ибо будет светиться только нужный угол.

После чего, ощущая себя весьма утомленным расходом Силы, мостик покинул и устремился в каюту. Решил спать не раздеваясь, потому надел домашнюю одежду, нацепил обе кобуры и прилег.

Решение было вынужденным, но неудобным, ибо периодически просыпался оттого, что кольт врезался в ребра или ствол револьвера в бедро. Сновидения тоже получились рваными. Запомнилось, что я бегу по какому-то замковому коридору, и меня беспокоит мысль, что хорошо бы иметь не две руки, а три, третья была бы на спине и прикрывала огнем от атаки сзади.

После этого сновидения я проснулся. Поразмышлял о том, каково было быть обладателем третьей руки между лопаток, похихикал и уснул снова. До утра я просыпался еще дважды, но сигналку за ночь никто не сорвал.

Чувствовал я себя утром не здорово хорошо из-за расхода Силы и рваного сна, потому решил после умывания на завтрак не идти, а отоспаться. Написал записку Семену, чтобы он меня не будил на завтрак, снял кобуры, разделся и улегся добирать недоспанное.

Проснулся я часов в одиннадцать – солнце ударило в лицо, отразившись от полуоткрытого стекла иллюминатора. На столе стоял поднос с колпаком (это Семен позаботился о недоспавшем маге), а рядом лежали оба ствола.

Полюбовавшись на композицию «Памяти прошедшей ночи», я отправился в ванную, после чего предался поеданию яичницы с ветчиной. Затем пошел внутрь роскошного размера сэндвич с колбасой и сыром, а запил я все это чаем. Апельсиновый сок в стаканчике я проигнорировал. Не поддерживаю я эту моду на завтрак. Среди дня еще можно. Потом подумал, что придет матрос-стюард собирать посуду и опрокинет стакан себе на безукоризненно чистую форму. Оттого и вылил сок в раковину.

Затем поглядел на расписание. Прибываем мы в Казань в час дня и отплываем вечером, то есть стоим полдня там. А когда точно отплывем – ага, в десять вечера. То есть в городе мне нужно посетить университет, оружейный магазин, магическую лавку (хоть одну из четырех), ну и книжку купить на последующее плавание. Приключения героя в другом теле не вызывали желания перечитать еще раз.

Я переоделся в одежду для выхода и отправился на верхнюю палубу. Подзарядиться Силою. Оружие оставил в каюте – надеюсь, летающие твари нам не встретятся. А встретятся – найдется, чем их порадовать, если это, конечно, не дракон, ибо он к магии нечувствителен. Тут я вспомнил, что легенда об основании Казани говорит, что на месте города было такое гнездилище тварей, что очистить от них землю было очень сложно. Вот только надо вспомнить, это были змеи или драконы, ибо в легендах дракона и змеем назвать могут. Вроде как змеи все же, если мне не изменяет стареющая память…

Далее я сидел на свежем ветерке, впитывал токи Силы и размышлял об отвлеченном: можно ли как-то задействовать дракона для борьбы с личем. Размышления привели к выводу, что никак не получится. И неясно, возьмет ли лича драконово пламя, и неясно, как дракона склонить к сотрудничеству. Убивать дракона иногда получалось, а вот человек, склонивший дракона к сотрудничеству, до сих пор не нашелся. Возможно, это смог бы сделать эльф или гном, воспользовавшись какими-то недоступными людской расе секретами, но про это тоже слухов не возникло…

Я наслаждался погодой, токами Силы, а народ потихоньку покинул палубу и стал готовиться к высадке. И, как только мы пришвартовались и установили сходни, так людской поток хлынул на берег – на штурм казанских лавок и кабаков. А я не спешил – медленно спустился вниз, взял необходимое (то бишь оружие и кошелек) и неспешно отправился к сходням. Подождал, пока последние остатки покинут борт, и опять же не спеша ступил на казанский берег. Поскольку народ расхватал всех таксистов, мне достался конный экипаж. Лошадка медленно тронула с места и повлекла меня к Казанскому кремлю.

При Переносе Казанский кремль прибыл в Новый Мир в неполном комплекте – перенеслось лишь кольцо стен (как раз незадолго до того отреставрированных) и многоярусная башня Сююмбике. Прочее где-то затерялось по дороге. Освободившийся кремль не вызвал энтузиазма как резиденция у казанских ханов, которые, как только жизнь слегка наладилась, построили себе резиденцию на противоположном конце города. Более мелкая власть, то бишь диван (так здесь парламент назвался), городской низам (то бишь градоначальник) и городская Дума (забыл, как она по-местному) туда тоже не рвались. Кремль отдали университету, ибо часть старых корпусов тоже осталась в прошлом. Постепенно он разросся и застроил почти все свободное пространство в кремле. Ну и сохранившиеся корпуса тоже отдал другим заведениям, сосредоточившись весь в одном месте, кроме технического факультета, который ныне находится в промышленной зоне. А все остальное – в кремле.

Университет имел автономию, которая была заимствована из столь древних времен до Переноса, что даже подумать страшно. Сведущие люди объяснили мне, что лет так за пятьсот до Переноса она была обычной для университетов и больше имела юридическое значение, то есть университетские получали иммунитет от любой другой юстиции, кроме собственной. В принципе это имело значение, ибо тогдашняя юстиция напоминала нынешнюю в аборигенских княжествах. Поэтому набузивший в кабаке студент мог рассчитывать, что своя юстиция отнесется к нему добрее, и пьяная болтовня или дебош обойдется неделей отсидки на хлебе и воде, а не эшафотом. Потом нравы изменились, автономия университетов стала больше данью старине, как и подчеркнуто старые одежды преподавателей и иные реликты прошлого. Казанские же ученые мужи, добившись от хана автономии, с этой автономией малость переиграли, из-за чего она внешне часто напоминала балаган.