То был «пенициллиновый момент» для рака. Мы все еще живем в нем, и это очень интересно. Но если история иммунотерапии рака и может нас чему-то научить, так это тому, что надежду нужно очень сильно приправлять осторожностью.

История любого больного раком – это путешествие, и у некоторых оно дольше и тяжелее, чем у других. Путешествие Брэда Макмиллана продлилось двенадцать лет. Оно началось в 2001 году с пятнышка на пятке, темного кружка под мозолью, похожего на пузырик во льду. Брэд был бегуном и по выходным играл в баскетбол; у него бывали кровавые мозоли, но эта почему-то увеличивалась. После ежегодного медосмотра его отправили к дерматологу. Дерматолог сказала, что это нужно немедленно удалить.

Спешка удивила Брэда, как и то, насколько большой кусок она отрезала от его ступни. Она отправила его в лабораторию и сказала ему ждать.

Брэд вернулся к своей жене Эмили в приемный покой; она сидела одна среди целого моря стульев. Время было уже после пяти в пятницу, перед Днем поминовения[5]. Сотрудники лаборатории словно остались на работе специально для них, и это показалось им необычным, а необычное в медицинской обстановке обычно пугает. Брэд пошутил, что у него забрали фунт плоти, Эмили

попыталась обсудить планы на выходные, а потом наконец вернулась дерматолог. Требуются дополнительные анализы, сказала она, но у Брэда меланома, и ему нужно снова вернуться на следующей неделе. Дерматолог ненадолго замолчала, посмотрела на Брэда, потом на Эмили. «“Будьте добры друг к другу в этот уикэнд”, – сказала она. – Хорошо?» Очень трудно было не понять, что она имеет в виду.

Они попытались осмыслить происходящее по пути домой. Брэд вырос в семидесятых и восьмидесятых, когда солнцезащитные кремы были не обязательны, светловолосый мальчишка из Южной Калифорнии, рожденный, чтобы загорать. Рак кожи ведь именно так работает, правильно? Да и вообще любой рак: это история вашей жизни, которая в конце концов напоминает о себе. Брэд, конечно, получил за жизнь немалую дозу ультрафиолета, но на ступне? Там не бывает солнечных ожогов. Единственное, что они смогли вспомнить на эту тему, – меланома на пальце ноги у Боба Марли. Для Боба все закончилось плохо, но, с другой стороны, Боб игнорировал все советы врачей. «Будьте добры друг к другу», – сказала врач Брэда. Они решили не игнорировать этот совет.

В тридцать один год Брэд все еще считал себя неуязвимым. Он был по природе оптимистом и наслаждался жизнью, которая лишь подтверждала его мировоззрение. У него была отличная новая работа в процветающем технологическом стартапе в эпоху, когда технология переживала бум, и здоровая годовалая дочка.

Они не были богаты, но все равно были уверены, что у них все будет хорошо. Настало новое тысячелетие, шумиху о «проблеме 2000 года» унесло волнами новых товаров, услуг и технологий из Кремниевой долины. В Сан-Франциско считалось практически религиозной доктриной, что прилежная работа и умная технология смогут найти решение буквально для чего угодно, даже для этой штуки на его ступне, этой меланомы. Брэд победит ее;

«Черт возьми, отрежьте мне всю ступню, – сказал он врачу, – что угодно, лишь бы сработало».

Но когда пришли результаты анализов, оказалось, что удаление ступни не поможет. Меланома уже распространилась. Она поднялась по ноге и добралась до лимфатических узлов в колене Брэда. И это, как ему сообщили, относительно хорошая новость: она только в ноге и только ниже колена. Меланома – это не просто рак кожи, хотя начинается она именно там. Она перемещается быстро, а когда добирается до жизненно важных органов, особенно легких или мозга, это уже смертельно опасная четвертая стадия. У Брэда на данный момент была стадия 3b.

За шоком последовала бравада. Они справятся с этой штукой. Хирург вырежет все, что найдет, а потом они облучат эту область радиацией, чтобы убить и то, что не нашли. Таким был стандартный уход. Но Брэд хотел чего-то большего. Радиотерапия – это что-то из доцифровой эпохи, скорее из 1902 года, чем из 2002. Брэд хотел что-то суперсовременное, экстремальное. И кое-что нашлось. Не совсем новое, но одобренное FDA только в том году и вполне подходящее под описание «экстремальное». Это лекарство не помогало большинству пациентов, и его эффекты были непредсказуемыми. Большинство считало, что его вообще не стоит использовать для лечения рака. То было «иммунотерапевтическое» средство. Брэд решил, что хотя бы попробовать стоит.

* * *

Интерферон1 – одно из самых незаслуженно расхваленных лекарств за последнее время, но в то же время это на самом деле важный и мощный цитокин. Как объяснил онколог Брэда, интерферон помог небольшому, но реальному количеству онкобольных, особенно в сочетании с радио– и химиотерапией. Результаты ненадежны, а само лекарство токсично – в клинических испытаниях большинство пациентов сообщали, что чувствуют себя так, словно целый год болели тяжелым гриппом, – но, тем не менее, польза оказалась достаточной, чтобы FDA одобрило лекарство, да и на чисто интуитивном уровне идея иммунотерапии ему нравилась. Он боролся с простудой с помощью апельсинового сока и солнца, а еще он был иррационально – хотя и, как оказалось, совершенно правильно – уверен, что его иммунная система особенно сильна и обладает превосходной способностью побеждать болезни.

Ему прописали годовой курс интерферона, по большей части – путем самостоятельных инъекций дома. Брэд мужественно боролся с головокружением и похожими на грипп симптомами, стараясь сохранять хорошее настроение, но затем постепенно начал сходить с ума.

Эмили сначала заметила растущую раздражительность Брэда. Подобное настроение не было для него характерно, но, с другой стороны, он недавно узнал, что у него рак, да еще и одновременно поступил на новую сложную работу – кто в такой ситуации не будет себя вести немного странновато? А потом «странности» переросли в нечто большее. В разговорах Брэд начал все чаще рассказывать истории о том, что его новые коллеги плетут против него заговор.

Он был совершенно уверен, что совершил нашумевшее убийство Чандры Леви в Вашингтоне. Он же виноват и в скандале со священником-педофилом. Если в вечерних новостях говорили о чем-то плохом, за этим совершенно определенно стоял Брэд. Ночами он ходил по комнате, следуя за голосами. Однажды он, отчаянно махая руками, позвал жену в ванную и запер дверь.