* * *

То, что Москва была спасена, имело громаднейшее значение для всей последующей борьбы с гитлеровскими захватчиками. Дело в том, что с момента начала битвы за столицу Москва и Московская область стали важнейшими стратегическими центрами формирования резервов для фронтов действующей армии. На территории Московской области в 1941–1943 гг. были сформированы 44 стрелковых и воздушно-десантных дивизии, 15 стрелковых, мотострелковых и механизированных, 25 танковых бригад, которые затем были направлены на различные фронты.

Громаднейшую роль сыграл и трудовой подвиг москвичей. В годы войны они дали фронту 16 тыс. боевых самолётов, несколько тысяч танков и самоходно-артиллерийских установок, 130 тыс. миномётов, 3,5 млн. автоматов, 3745 реактивных установок, 287 млн. тонн боеприпасов. Жители столицы собрали и отправили фронтовикам более 1,5 млн. комплектов теплого обмундирования. Москвичами было внесено в фонд обороны 86 млн. рублей, облигаций государственных займов на сумму более 10 млн. рублей, 7,7 кг золота и 373 кг серебра. В войну в городе работали более 100 госпиталей, 28 эвакоприемников, 66 больниц. За четыре года здесь прошли лечение более 2 млн. военнослужащих. Доноры Москвы сдали 500 тыс. литров крови.

Такова, если коротко, подлинная правда о битве за Москву. И вот теперь, когда пускай и вкратце, но мы ознакомились с этой подлинной правдой, скажите, положа руку на сердце, нет, просто ответьте хотя бы самим себе на один простой вопрос. Какой единственный, но суровый и в высшей степени справедливый приговор вы вынесли бы всем тем, кто пытается с помощью самых грязных мифов опорочить выдающийся подвиг наших отцов и дедов, наших матерей и бабушек, насмерть стоявших в битве за Москву и отстоявших нашу дорогую златоглавую?! Не думаю, что у нормальных людей возникнут затруднения с ответом…

Откровенно говоря, даже в предположительном порядке неизвестно, кто первым это выдумал. Но первым эту гнусность использовал Хрущёв. Ещё на XX съезде. Могу лишь сказать, что современные историки от «демократии» додумались до того, чтобы сравнивать в этом вопросе Сталина с Гитлером. Мол, фюрер-то выезжал на фронты, а Сталин нет. Этим злобствующим неучам-антисталинистам не грех бы и знать, что в действительности-то фюрер никогда ни на одном фронте не бывал, тем более на передовой. Да, он выезжал в действующую армию, но всего лишь для того, чтобы осмотреть оккупированные территории. Но к передовой даже и не приближался. Подчеркиваю, что ни разу ни на одном фронте как таковом фюрер не был. Так что сравнивать его со Сталиным именно в этом вопросе по меньшей мере бессовестно, если не сказать, что преступно.

Что же касается Сталина, то в действительности-то он выезжал на фронт, чтобы на месте ознакомиться с положением дел. Как вспоминал бывший сотрудник его личной охраны А. Т. Рыбин в книге «Сталин на фронте», в 1941–1942 гг. Сталин выезжал на Можайский, Звенигородский и Солнечногорский оборонительные рубежи. На Волоколамском направлении побывал в 16-й армии Рокоссовского, где лично наблюдал боевую работу знаменитых катюш (БМ-13), то есть находился на передовой. Посетил также знаменитую 316-ю дивизию генерала И. В. Панфилова. Через три дня после знаменитого парада 7 ноября 1941 г. Сталин вновь выезжал в войска, чтобы лично осмотреть прибывшие из Сибири дивизии, которые, к слову сказать, выгружались едва ли не в прямом смысле на передовой.

В 1942–1943 гг. Сталин по-прежнему практиковал выезды в войска. Так 2–3 августа 1943 г. он находился на Западном фронте у генерала Соколовского, а 4–5 августа — на Калининском, у генерала Ерёменко.

Во время встреч с командованием фронтов Сталин совместно с ним проанализировал обстановку, разработал планы операций обоих фронтов, особенно Калининского, обсудил вопросы их материально-технического обеспечения.

Да, в общем-то Сталин и сам оставил письменное свидетельство того, что бывал на фронте. 8 августа 1943 г. он писал Черчиллю: «Только теперь, по возращению с фронта, я могу ответить Вам на Ваше послание от 16 июля… Приходится чаще лично бывать на различных участках фронта». 9 августа 1943 г. — «…Мне приходится чаще, чем обычно, выезжать в войска, на те или иные участки фронта»[51].

Конечно, могут сказать, что-де «мало ездил» или «боялся». Ну так прежде всего необходимо помнить, что в годы войны Сталин был един в пяти лицах — на нем лежали тяжеленные обязанности председателя Государственного Комитета Обороны, Верховного Главнокомандующего, Председателя Совета народных комиссаров СССР (то есть главы правительства), народного комиссара обороны и генерального секретаря ЦК ВКП(б). Как он мог при такой загруженности часто выезжать на фронты?! Да и неправильно это было бы, если обремененное такими колоссальными функциями высшее лицо государства стало бы разъезжать по фронтам. А руководить-то борьбой с врагом кто будет?! Ведь судьба фронта решалась в тылу. А эти проблемы были порой потяжелей, чем иные фронтовые.

Для того чтобы досконально знать обстановку на фронтах, Сталин направлял туда представителей Ставки ВГК. За период войны их было более 60. От них Сталин требовал ежедневных докладов и донесений, а если кто-то из них в течение суток не посылал никаких сообщений в Ставку, то тут же, невзирая на лица, звания и былые заслуги, получал суровый нагоняй от него. На неисполнительности, хитрованности, неточностях в передаче информации попадались и Жуков, и Василевский, и Маленков, и многие другие. И каждый по справедливости получал свою «порцию»… Особенно если некоторые пытались финтить, скрыть или обмануть. У Сталина была не только фантастически сильная память и разветвленная сеть каналов получения различной достоверной информации о положении дел на фронтах.

Кроме того, за время войны Сталин свыше 157 раз принял командующих фронтами с докладами о предстоящих операциях. Более 1413 раз принял различных руководящих работников Вооруженных сил — от начальника Генштаба, его заместителей и их подчиненных до начальников главных управлений наркомата обороны, начальника тыла и его заместителей. Многократно принимал он и членов военных советов фронтов, командиров партизанских отрядов, командующих различными армиями, особенно танковыми и воздушными. И это притом, что ежедневно у него бывали члены ГКО, Ставки, Совнаркома, наркомы различных отраслей экономики и промышленности, представители общественности и культуры, дипломаты.

Так что с того момента, как вся высшая государственная и военная власть в стране была сконцентрирована в его руках, Сталин прекрасно был в курсе, что происходит на фронтах и творится в тылу. Потому, собственно говоря, ему и не было особой нужды разъезжать по фронтам. И вот ещё что. Как по соображениям безопасности, так и в силу присущей ему личной скромности даже из тех, редких своих выездов на фронты, о которых стало известно, Сталин никогда не устраивал пиар-акции или шоу. У него не было привычки эксплуатировать так называемый административный ресурс для раскручивания собственной персоны. Просто на своем высочайшем посту он дрался с врагом как простой солдат — как те простые солдаты, что были на передовой. И потому его даже тенью крыла не задевала мысль о том, чтобы устраивать из своих поездок пропагандистские спектакли.