А вот когда прибыл легат Верховного Короля, сама Хелит, конечно, изрядно струхнула. Даже заподозрила Ранха в болтливости. Хорошо, хоть ничего не успела сказать гордому ангайскому парню.

Риадд ир’Брайн потряс воображение далаттских дам прямо с порога. По последней столичной моде он носил высокий «хвост» на макушке, стриг челку, а тоненькие прядки у висков были заплетены в косички. В сочетании с высоким ростом и широкими плечами прическа смотрелась, на вкус Хелит, странновато. Если не сказать, смешно.

– Девчоночий у него вид, – поделилась она с Флин впечатлением.

Но фрейлина не могла взгляда отвести от столичного красавца. По сравнению с далаттскими дружинниками, лорд ир’Брайн выглядел, точно породистый жеребец среди рабочих коняг. Провинциалы, в лучшем случае, обматывали свои волосы кожаными ремешками и брились раз в три-четыре дня, дабы не слишком смущать дам щетиной.

– Не ревнуй ее, – шепнула Хелит убитому горем Ранху, уже видевшему вертихвостку Флин в объятиях столичного красавца. – Он на нее даже не глянет.

И верно. Риадд смотрел только на Хелит, впитывая каждую черточку ее лица. Она успела порядком загореть на здешнем солнце, и от благородной изысканной бледности не осталось и следа. Волосы, и без того светлые, стали белее льна, оттеняя потрясающую яркость светлых серебристо-голубых глаз. Даже в затрапезном домашнем платье леди Гвварин смотрелась удивительно гармонично. Тем более что она постепенно привыкла к собственному отражению в зеркалах. Высокая девушка-тростинка с тяжелыми пшеничными косами больше не пугала ее нездешним видом и ледяным обаянием валькирии. Кто такие, кстати, эти самые валькирии, Хелит все равно не вспомнила.

– Рад видеть вас в добром здравии, леди Гвварин, – улыбнулся Риадд, быстро взяв себя в руки.

– Я тоже, в’етт Риадд. Такая честь для нас – принимать посланника государя нашего Альмара.

Тот, в свою очередь, отметил: девушка ничуть не переборщила с искренностью и радушием. Конечно, она смущена и слегка испугана внезапным визитом столичного гостя. Тут вовсе ни к чему изображать из себя счастливую хозяйку. Выказав друг другу достаточно почтения, они повели неспешный разговор о недавних событиях. Хелит обстоятельно поведала о своих злоключениях, пожаловалась на потерю памяти и на отсутствие средств к поддержанию боеспособности городских стен.

– Как вам понравилось общество князя Мэйтианна?

– Я не встречала человека благороднее и воина доблестнее, – сдержанно ответствовала девушка. – Эр’Иррин великолепно укреплен, практически неприступен для врагов. Чего не скажешь о Далатте.

Намеки в’етт Риадд прекрасно понимал, но не торопился с помощью. Он собирался пробыть в Далатте ровно столько, сколько потребуется, чтобы убедить девицу Гвварин отправиться в гости к Верховному Королю. А потому не стоит опережать события. Леди Хелит должна в полной мере почувствовать острую необходимость посетить Лот-Алхави, а также искреннюю благодарность за великодушно оказанную поддержку. Полномочный королевский легат сотни раз разыгрывал эту партию буквально как по нотам, добиваясь требуемого от самых прожженных интриганов. Да чтобы он не мог справиться с девчонкой? Не бывать такому!

Лорду ир’Брайн оставалось беспокоиться лишь о душевном покое Альмара. Дочь женщины, которая предпочла королю немолодого воина из провинции, могла оживить призрак давней и болезненной потери. Тайгерн верно сказал, но все же погрешил против истины. Если Ллефел была безупречна, то Хелит сочетала в себе нежную призрачную красу и яркий сияющий дух. Убийственное сочетание для впечатлительной натуры Альмара.

Хозяйка пригласила гостя отобедать в саду, удивив изысканными манерами, так несвойственными провинциалкам. И хотя старомодные порядки, царившие во дворце владетельницы Далатта, изрядно позабавили Риадда, Хелит умудрилась поразить его воображение редким для женщины умением слушать не перебивая. Подметил он и то восторженное обожание, которым была окружена юная наследница со стороны своих подданных. Воевода так и вовсе не чаял души в девушке. Что ни говори, а искренность – могучее оружие в умелых руках.

«Ну что же, лот-алхавские аристократы тоже умеют играть в такие игры», – решил Риадд, мысленно потирая руки в предвкушении их будущей встречи.

Все просчитал заранее прозорливый и опытный царедворец Риадд ир’Брайн. Только одного не предусмотрел.

На следующий день пополудни прискакал в Далатт гонец от Рыжего Мэя и сообщил давно всеми ожидаемую весть. Дэй’ном идут войной на униэн.

«У слепца развивается острейший слух, а глухой учится читать по губам. Чем же ты хуже, Мэй?»

Падал и кружился листочек дешевой бумаги, сброшенный сквозняком на пол.

– Тревога! Сигнальный огонь над Белым перевалом! – прокричал дозорный. – Чардэйк напал!

Она пришла.

Война.

Даэмли

У человека должен быть дом. И не обязательно то самое место, где можно отоспаться после грандиозной попойки, укрыться от кредиторов или безнаказанно издеваться над родными и близкими. И дом не там, где хранятся любимые горшки с пригоревшей кашей, замусоленные чистошерстяные тряпки и заветный мешочек с полновесным златом-серебром. Многие мудрецы ограничиваются светлыми воспоминаниями, великими мыслями и щедрой душой – их дом всегда с собой, куда бы ни занесла судьба-привереда – в пустыню или на шумное многолюдное торжище. Дом может быть любым, лишь бы чувствовать себя в нем хозяином.

Хелит точно знала, что Далатт ей не родной. Но она сказала себе: «Этот город станет моим новым домом». И плевать ей на паучьи гнезда, стаи котов и недоуменные усмешки горожан. У человека должен быть дом. Точка.

– Звание владетеля происходит от слова «владеть», не так ли?

«А голосишко-то какой отрастила! Прямо-таки хоть уши прижимай», – мысленно усмехнулся посланник ир’Брайн, изображая лицом полнейшее взаимопонимание. Впрочем, он уже не обольщался относительно девичьей наивности леди Хелит. Наива в ней на гнутый медячок, а цинизма хватит на три десятка наемников-нэсс.

– Зачем же мне это звание, эта корона дурацкая, если я всего лишь декоративный элемент обстановки? – вопрошала леди Гвварин, уперев кулачки в бока. Ну точь-в-точь торговка рыбой на всемирно знаменитом лот-алхавском приморском рынке.

– Миледи, вы еще так неопытны, вы плохо разбираетесь в тонкостях политической жизни Далатта… – вещала моддрон Гвирис.

– Было бы в чем разбираться! – фыркнула Хелит. – Нюансы! Жена лорда Алгерта спит со своим экономом, мадд Бэррис мухлюет с перепродажей лошадей, а в’етт Гнэйд регулярно пытается подкупить королевского мытаря. Тоже мне тонкости!

Воевода не выдержал и первым смущенно хихикнул в кулак. Далаттцы обожали писать друг на дружку доносы, предоставляя владетелю необыкновенно широкие возможности покопаться в залежах их «грязных подштанников». Коллективные кляузы вызывали у леди Гвварин истерический хохот, настолько абсурдными бывали обвинения. Кто-то кого-то усиленно травил, но недотравил, прелюбодействовали вообще все со всеми, а кое-кому под каждым кустом чудились шпионы и злоумышленники. Едва молодая владетельница вступила в свои права, как далаттцы решили обновить взаимные обвинения, завалив леди Гвварин новыми доносами. Анонимные послания Хелит жгла в камине не читая, а подписанные время от времени просматривала. И, как оказалось, не без внимания к описанным фактам.