Энди попытался подняться на ноги, но безуспешно.

«Веревка! Проклятая веревка! Господи!»

Он как-то умудрился запутаться в упавшем белье! Просто смешно! Слишком глупо, чтобы быть правдой!

Лежа на земле, Энди видел все, что происходит под развевающимися простынями. Он видел траву, стволы деревьев и два огромных, тяжелых ботинка, и грязные, заляпанные грязью штаны. Монстр шел к нему. Прямо к нему.

Энди дернулся, извернулся…

Бензопила ревела и задыхалась! Все ближе и ближе!

«Все, свободен!»

Энди удалось освободиться. Он вскочил на ноги, бросил на землю проклятую веревку и…

А звук бензопилы все приближался и приближался, становился все громче и громче…

Внезапно белые простыни оросила кровь: капли крови, словно странные, редкие камни, упали на чистую ткань.

Бензопила отрезала Энди левую ногу чуть ниже колена.

Энди закричал и споткнулся.

Юноша все еще пытался спастись: он стонал, но продолжал куда-то двигаться, пусть на одной ноге, пусть ценой невообразимых усилий, — куда угодно, лишь бы выбраться из этого проклятого места, лишь бы спастись от…

Лезвие бензопилы продолжало вращаться — отрезанная нога полетела обратно, прямо в лицо Энди.

Эрин упала на землю и разрыдалась.

Ошибки быть не может, она сразу поняла, что значит этот ужасный звук, резкое изменение ритма, а вместе с ней и рева, который издавала бензопила, — внезапно она заработала так, словно резко увеличилась нагрузка. Где-то сзади, около фермы, бензопила наконец добралась до живого тела. До Энди!

— Нееет! — зарыдала Эрин.

«Уроды! Ублюдки! Ведь точно так же они, наверное, убили и Кемпера!»

Но нужно идти, нужно, во что бы то ни стало, вернуться обратно и обо всем рассказать.

Эрин поднялась на ноги и пошла дальше по узкой тропинке. Нужно, нужно идти. За сегодняшний день она уже трижды успела пройти по этой тропе — и с каждым разом дела становились все хуже и хуже. И вот теперь четвертый раз. Солнце садилось, наступали сумерки.

Скоро будет ночь.

Энди, сжав зубы, полз по траве. Чуть-чуть, еще немного. Он напрягал руки и отталкивался. Теперь еще разок. Парень твердо решил во что бы то ни стало выбраться отсюда и не попасть в лапы этому уроду.

С его губ капала слюна, он уже едва дышал от напряжения. Но Энди не напрасно всю свою сознательную жизнь накачивал себе руки, теперь они сослужили ему хорошую службу, ведь чтобы ползти на руках, нужны сильные мускулы, а у него были о-го-го какие! Нет, заниматься спортом — это…

Его подняли с земли и положили на вонючее плечо, как кусок мяса.

Чудовище с легкостью подхватило его хорошо накачанное тело, и теперь Энди видел, что его несут обратно к дому: темные узкие окна подпрыгивали в глазах Энди при каждом шаге тащившего его монстра.

Энди кричал и звал на помощь, но не было никого, кто бы мог услышать его вопль.

Из искалеченной ноги текла кровь — прямо на человеческую кожу, из которой был сделан фартук, надетый на уроде. Энди чувствовал, что его руки трутся о лицо убийцы — о мертвую, гниющую кожу самодельной маски.

И тут только Энди окончательно понял, что боролся он совершенно напрасно: и вот оно, доказательство его бессилия, — юноша думал, что бьет чудовище, а это была всего лишь кожа, которую сняли с другого, совершенно ни в чем не повинного человека.

Пеппер и Моргану ничего не оставалось, кроме как ждать. Наконец это им надоело, и оба, преодолев отвращение, принялись приводить в порядок фургон. Ребята вытирали кровавые пятна тряпками, которые нашлись в фургоне, но их оказалось мало, пришлось пустить на тряпки кое-что из своей одежды.

Они мочили тряпки в воде, которая тоже была припасена в машине. Когда своя вода кончилась, Пеппер нашла еще какую-то воду, даже не очень застоявшуюся, в металлической бочке, совсем недалеко от их фургона. Работка была еще та. Не проходило и секунды, чтобы кто-нибудь из них не чувствовал приступа тошноты.

Нужно было забыть о том, что именно они оттирают: точно так же большинство людей, садясь за стол и придвигая к себе тарелку с мясом, предпочитают забывать о том, что они едят чье-то тело. Спускались сумерки, но ребятам от этого было не легче.

Внезапно фургон вздрогнул.

Что такое?

Они обернулись со своего перепачканного заднего сиденья, которое так старательно надраивали, и увидели Эрин.

Она вернулась. Вернулась и, не говоря ни слова, сразу забралась на водительское сиденье.

Девушка выглядела очень напуганной.

Она возилась с ключами от машины: достала их из кармана и пыталась засунуть в замок зажигания, но ее руки… Господи! Нужно было видеть, как у нее дрожали руки!

— Что случилось? — поинтересовался встревоженный Морган.

Эрин всю трясло, она никак не могла успокоиться.

— Да что с тобой такое? — спросила Пеппер.

И она, и Морган бросили свои тряпки и подошли к водительскому месту.

— Где пистолет? — крикнула Эрин. Как бы им сейчас пригодился тот короткоствольный револьвер, из которого утром незнакомая девушка вышибла себе мозги.

— Шериф его забрал, — ответила Пеппер.

— ЧЕРТ! — крикнула Эрин, обеими руками ударив по рулю. И снова принялась засовывать ключ в замок зажигания.

— Эрин! — снова начал Морган. — Что происходит?

Только теперь Эрин повернулась к своим друзьям, и они увидели, в каком она находится состоянии. Ее глаза покраснели от слез, из носа текли сопли, а изо рта — слюни. Выглядела Эрин просто ужасно. Было очевидно, что случилось что-то ужасное и что сейчас не время заводить разговоры.

Пеппер вылезла из фургона и перебралась на пассажирское место. Морган закрыл все двери и уселся на заднем сиденье. Что бы там ни произошло и где бы ни были сейчас Энди и Кемпер — Моргану было все равно, ему даже знать об этом не хотелось.

Эрин по-прежнему никак не могла засунуть ключи в замок зажигания: у нее слишком тряслись руки.

Пеппер протянула руку и помогла подруге справиться с ключами. Хоть что-то им удалось сделать.

Эрин завела машину, нажала сцепление, включила первую передачу и отпустила педаль сцепления. Слишком быстро!

Машина заглохла.

— ЧЕРТ! — крикнула Эрин.

Она попыталась снова завести мотор, но… Черт! Свечки залило! Как это могло случиться? Ведь она всего один раз повернула ключ! Кемпер! Ведь он же был таким спецом в машинах, как же получилось, что его собственная машина оказалась в таком состоянии. Один поворот этого чертова ключа — и все эти чертовы свечи залиты. Залиты, залиты к чертовой бабушке!