Татарстана. Он рассказывал, какие там ужасные условия, жесткий контроль… Был такой преподаватель Маруф Рахимчонов в Бухаре, его выгнали за то, что он преподавал акыду. Акыда была под запретом. Рахимчонов переехал в Ташкент и организовал обучение на дому. Я с ним познакомился и приезжал к нему в начале 1980‐х гг. на каникулы 2–3 месяца и тоже обучался у него дома. В начале 1980 годов в Ташкенте у него была разветвленная сеть домашних обучений, около 300 человек учеников. Насколько я знаю, силовики знали об этом и прикрывали. Периодически устраивали обыски, но перед этим всегда предупреждали, мол, завтра будет обыск, уберите все лишнее. Это начало 1980‐х гг.[521]

Отучившись в худжрах в Средней Азии, Салахутдинов вернулся в Москву и организовал там обучение для молодых людей. В 1981 г. у него было 20 учеников из числа его родственников и друзей[522]. Основы исламской религии преподавал на своей квартире и неофициальный ленинградский мулла Хафиз Махмутов[523].

Изменилось отношение СДР и других регулирующих и контролирующих органов к незарегистрированным религиозным объединениям. В обращении к уполномоченным Совета по делам религий 15 декабря 1966 г. председатель этого органа В. А. Куроедов рекомендовал ставить незарегистрированные религиозные группы «на особый учет и рассматривать их деятельность без регистрации, как явление временное, связанное с необходимостью в течение 1967 г. тщательно изучить вопрос о целесообразности их регистрации или в отказе им как таковой»[524].

В 1970‐е – начале 1980‐х гг. общины в разных регионах СССР не только ставятся на учет, но и получают возможность строить мечети. Это были единичные случаи, но еще совсем недавно такое невозможно было представить[525]. По мнению Д. Ю. Арапова, в этот период между СДР и религиозными организациями был достигнут своего рода консенсус:

Исламское «духовенство», соблюдая полную лояльность по отношению к советской власти, занималось нравственным «окормлением» своей паствы. Со своей стороны, работники СДР, внешне активно борясь за «торжество научного атеизма» и «изживание религиозных пережитков», на деле были не очень-то заинтересованы в успехе этого проекта. Все их весьма приличное по советским меркам материальное существование было обусловлено тем, чтобы происходившие в СССР секуляризационные процессы носили максимально замедленный характер[526].

Духовные управления мусульман, а также отдельные служители культа (например, имам-хатибы московской и ленинградской Соборных мечетей) привлекались Советом по делам религий к международной деятельности. Как отмечалось в одном из документов СДР, «внешняя деятельность религиозных организаций… является единственной областью, где духовенство может принести пользу Советскому государству…»[527].

Мусульманские религиозные деятели выступали с докладами на международных конференциях, посвященных борьбе за мир и межрелигиозному диалогу, выезжали за границу в составе делегаций; принимали иностранных гостей, участвовали в подготовке книг и статей, адресованных зарубежным читателям, и т. д. Вся эта многосторонняя деятельность была направлена на решение двух основных задач: формирования и укрепления за рубежом представлений о свободе совести в СССР и доведения до различных кругов в мусульманском и немусульманском мире позиции мусульман Советского Союза по актуальным вопросам внешней и внутренней политики своей страны. Муфтии и имамы в публичных выступлениях на конференциях и в проповедях часто затрагивали тему арабо-израильского конфликта, осуждая агрессивную политику Израиля.

Еще в 1961 г. в структуре САДУМ был создан Отдел по международным связям, а на следующий год было принято решение об учреждении Отдела международных связей мусульманских организаций СССР – общего для всех четырех советских муфтиятов. Этот орган возник по инициативе Совета по делам религиозных культов и с согласия ЦК КПСС, однако и Совет, и Центральный комитет всячески стремились подчеркнуть свою непричастность к этому[528]. Перед Отделом стояли следующие задачи:

Готовить предложения и рекомендации по вопросам контактов и связей мусульманских религиозных организаций СССР с зарубежными мусульманскими организациями и их руководителями; реферирование мусульманской и другой зарубежной прессы; подготовка проектов материалов, разоблачающих дезинформацию зарубежной пропаганды в отношении СССР; подготовка для распространения за границей материалов о жизни мусульман СССР; обслуживание приезжающих в СССР мусульманских деятелей; подготовка предложений о поездках за границу мусульманских деятелей СССР[529].

Фактически Отдел был подразделением Совета по делам религий, а не общим органом духовных управлений мусульман[530]. Отдел содержался за счет отчислений, поступавших как от муфтиятов, так и напрямую от общин, находившихся в их юрисдикции. Это не освобождало мусульманские религиозные объединения от ежегодных обязательных выплат в Советский фонд мира и Фонд охраны памятников архитектуры и истории[531]. На протяжении всей истории существования Отдела по международным связям его председателями были муфтии САДУМ. При этом штаб-квартира Отдела и его сотрудники находились в Москве.

В 1950‐е гг. САДУМ стало главным советским муфтиятом, витриной ислама в СССР. В программе визитов в СССР у многих делегаций из мусульманских стран стояло посещение Ташкента, где находилась резиденция САДУМ.

В конце рассматриваемого периода в рядах советских муфтиев произошла смена поколений. В начале 1980‐х гг. во главе трех советских муфтиятов стали молодые амбициозные религиозные деятели – Талгат Таджуддин (председатель ДУМЕС с 1980 г.), Аллахшукюр Пашазаде (председатель ДУМЗак с 1980 г.), Шамсиддинхан Бабаханов (председатель САДУМ с 1982 г.)[532]. Они представляли предпоследнее советское поколение религиозных деятелей, которые научились находить общий язык с любой властью и беспрекословно следовали указаниям уполномоченных из Совета по делам религий и кураторов из КГБ. Двое из трех упомянутых муфтиев (Таджуддин и Пашазаде) по-прежнему возглавляют духовные управления мусульман. Что касается Бабаханова, то он потерял свой пост, но оказался востребованным на дипломатическом поприще в качестве посла независимого Узбекистана в арабских странах.

В рассматриваемый период предпринимаются шаги по модернизации общесоюзного законодательства о культах. 23 июня 1975 г. был принят указ Президиума Верховного Совета РСФСР «О внесении изменений и дополнений в Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 г. „О религиозных объединениях“». Указом закреплялась ключевая роль СДР в вопросе о регистрации и снятии с учета религиозных объединений. Это положение было важно, так как позволяло религиозным обществам и группам верующих не зависеть от усмотрения местных властей или, по крайней мере, иметь высшую инстанцию, где можно было бы обжаловать их действия. По некоторым вопросам происходило ужесточение правил функционирования религиозных объединений. Так, например, членам религиозных обществ и групп запрещалось собирать денежные средства вне культовых зданий.

Не был принципиально решен вопрос о предоставлении статуса юридического лица если не всем религиозным объединениям, то, по крайней мере, религиозным центрам, к числу которых относились Московский патриархат, ДУМЕС и другие муфтияты. Статья 3 указа предусматривала, что «религиозные общества имеют право приобретения церковной утвари, предметов религиозного культа, транспортных средств, аренды, строительства и покупки строений для своих