С этого времени создался закон, на основании которого новый патриарх, при вступлении на престол, давал султану подарок – пескезий, сам же содержания от казны не получал. Симеон не долго была патриархом. Против него восстали на соборе многие архиереи. Мачеха Магомета, христианка Мария, покончила волнения в патриархии возведением на престол своего духовника, митрополита Дионисия (1470–1474 гг.), вполне достойного, причем внесла султану 2000 червонцев. Симеону удалось снова вернуться, уплатив 2000 червонцев. В 1475 г. его сменил сербский монах Рафаил, предложивший султану платить ежегодно по 2000 червонцев и при возведении обязался дать 500 червонцев. С этого времени патриархи, кроме пескезии, обязаны были платить еще ежегодную подать – харадж.

В следующие временя пескезий и харадж постоянно возрастали, потому что постоянно являлись искатели патриаршего престола, увеличивавшие их. Так, в конце XVI в., по низложении Иеремии II (1584 г.), невежественный монах Пахомий купил патриарший престол за 10 000 золотых, а после низложения Пахомия (1585 г.), митрополиту Феолепту патриаршая кафедра обошлась в 20 000 золотых. Патриарх Иеремия снова был возведен (третично) и правил до 1594 г. Бывали случаи, когда получение патриаршего престола стоило 100 000 и даже 150 000 золотых, т. к., кроме подарков султану, вновь назначаемые патриархи дарили еще великому визирю, придворным чиновникам, евнухам, женам султана и проч.

Подобного рода искательства патриаршества были гибельны для греческой Церкви. Симония развилась в громадных размерах. Все патриархи, не исключая и достойнейших, получали сан за деньги. Патриархи, чтобы возвратить деньги, затраченные при получении престола, отдавали за деньги епископские кафедры, митрополиты же и епископы в свою очередь за деньги ставили священников и диаконов. Патриаршую кафедру, при таком способе замещения ее, часто занимали люди недостойные или неспособные. Положительных было очень немного. Смены и хороших, и дурных были постоянные. Не могло быть последовательного и твердого пастырского надзора и руководства. Недостойные патриархи заботились только об удовлетворении своего честолюбия и корыстолюбия. Патриархия беднела все более Искательство престола неизбежно вело к деспотическому и презрительному обращению турецких властей с патриархами и христианами. Так, например, в 1671 г., по поводу неустройств в патриархии, великий визирь позволил себе патриарха и его клир назвать “собаками без веры и закона”»43.

Приходится давать длинную цитату, дабы избежать обвинений в очернительстве.

По мере расширения Османской империи в ее состав входят земли православных патриархатов Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского. Султан пожелал, чтобы центр православия был в Константинополе, что и было исполнено. А в результате восточные патриархаты оказались в низшем положении по сравнению с Константинополем. Теоретически восточные патриархи не потеряли ни своих прав, ни автономии и продолжали управлять паствой в пределах своих престолов. Но на деле оказалось, что теперь они могли общаться с османским правительством лишь через константинопольского патриарха. Так, если освобождался какой-то патриарший престол, то только константинопольский патриарх мог обратиться к султану за разрешением на его замещение. Но султана не особо волновал этот вопрос, так что у константинопольского патриарха всегда была возможность поставить в патриархи своего кандидата.

Восточные патриархаты были беднее Константинопольского. Среди них Иерусалимский патриархат был самым богатым благодаря пожертвованиям всего православного мира, да и паломничество приносило стабильный доход. Самым бедным был Антиохийский патриархат (резиденция в Дамаске). Доход его напрямую зависел от сирийских торговцев, которые часто конфликтовали с константинопольскими греками. В Александрийском патриархате дела обстояли чуть лучше благодаря многочисленным греческим купцам, поселившимся после османского завоевания в Египте. Кипрская церковь хоть и сохранила свою автономии, но во времена венецианского владения на острове она сильно зависела от константинопольского патриарха. Ситуация на Кипре не изменилась и после захвата острова османами. Власть же автономного Синайского архиепископа распространялась лишь на монахов его монастыря.

Понятно, что Русская Православная Церковь занимала особое место в православном мире. Ее зависимость от Константинополя после 1204 г. и так была минимальной. Ну а после учреждения Борисом Годуновым патриаршества на Руси, наоборот, греческая церковь стала зависеть от русской, особенно в материально отношении.

А в заключении несколько слов о христианских святынях. По мусульманской традиции, христиане города, захваченные штурмом, не имели права восстанавливать свои церкви. Но в захваченном Константинополе христиане по-прежнему владели вторым по величине после Святой Софии храмом Св. Апостолов, а также несколькими церквями в других районах города – в Фанаре и Петрионе по Золотому Рогу и в Псаматии на Мраморном море.

Османы официально отобрали у христиан лишь одну церковь – Святую Софию. Оно и понятно. Ведь это была не просто церковь, а символом старой христианской империи. Мусульмане обратили ее в мечеть, но в течение долгого времени ее старое христианское убранство почти не изменялось, за исключением прикрытия или уничтожения мозаических образов Христа и святых.

Многие же церкви, например, Новая базилика и Богородицы Светоносной в районе старого императорского дворцы, настолько пострадали во время штурма, что не восстанавливались и позже разрушились сами по себе. Монастыри Пантократора и Спасителя Хора османы разграбили и осквернили, греки же не предпринимали попыток восстановить их, и турки со временем обратили их в мечети.

Некоторые церкви турки стали использовать в светских целях. Так, храм Святой Ирины рядом со Святой Софией стал военным арсеналом, а в церкви св. Иоанна в Диппионе разместился зверинец. Эти церкви находились в районах, населенных преимущественно мусульманами, так что христиане не рискнули протестовать.

Замечу, что к началу XVIII века в Константинополе насчитывалось не менее сорока православных церквей, но только три из них были построены до 1453 г.

Итак, как видим, положение христианских подданных султана в целом было хуже, чем мусульман. Однако говорить о нестерпимом султанском гнете и т. п. оснований нет. Картина жизни христианских подданных крайне сложна и противоречива, но в целом им жилось в Турции в XV–XVIII веках куда лучше, чем мусульманам или христианским сектантам в Европе, я уж не говорю об индейцах Америки. Надо признать, что периодически между Священным синодом до 1917 г. и РПЦ после 1917 г. и константинопольским патриархом возникали склоки и серьезные конфликты. Часть из них носила частный, а то и просто анекдотичный характер.

Так, В 1886 г. борьба Священного синода с разводами чуть не привела к общеевропейской войне. В 1868 г. в Париже состоялась свадьба князя Константина Горчакова, сына канцлера Российской империи, и 18-летней принцессы Марии Стурзы, дочери господаря (правителя) Молдавии, причем не будущей Молдавской ССР, которая тогда именовалась Бессарабией, а большой области в Румынии. Несмотря на титул, родство и связи бездарный Константин карьеры не сделал, зато много пил и развратничал. В итоге Мария в сентябре 1885 г. обратилась в петербургскую консисторию с иском о разводе. 4 октября было вынесено решение о «пасторских увещеваниях» супругов. Стороны 5 и 15 декабря вызывались для «судоговорения», но на заседания Горчаков не явился.