– В лучшую чайную Ханами.

Ханами

Марико уже однажды была в Инако, когда была помладше. В своем истинном обличье.

Для юноши достопримечательности столицы были совершенно иными. И не только потому, что всего несколько мгновений назад с ее глаз сорвали повязку.

Все казалось более четким. Цвета казались более насыщенными. Запахи заполнили ее ноздри, и перед глазами вспыхнули образы – маринованные кальмары, шипящие над открытым пламенем, ярко раскрашенные бумажные фонарики, подвешенные над рулонами блестящего шелка, витрины с расписными веерами и свеженарезанной хурмой, сливочный тофу, плавающий в бочках с холодной водой. Она принюхивалась и пробовала на вкус все, что было в воздухе, с энергией девушки в лихорадочном бреду.

Марико чувствовала себя свободной. Свободнее, чем когда-либо.

Несмотря на свое нынешнее положение.

«По крайней мере, в Инако меньше шансов, что я попаду в ловушку дерева-вампира. Или меня забросают острыми камнями».

Ранмару изучал ее. Уловил ее ухмылку, пронизанную открытым ликованием.

– Ты впервые в столице?

Марико соображала быстро.

– Да. – С таким ответом было легче объяснить, почему она в таком восторге. Он также помогал избежать дальнейших расспросов о ее прошлом. Черный клан, к счастью, не интересовался тем, кем она была до того, как вошла в лес, и Марико хотела, чтобы так оно и оставалось как можно дольше.

– Постарайся не выглядеть таким зеленым, когда мы доберемся до чайной, – сказал Оками из седла своего боевого коня, шагающего справа от нее.

Марико крепко сжала поводья пальцами, изо всех сил сдерживая свой язык. Игнорируя веревку, тянущуюся от лошади Оками к ее скакуну, привязывающую ее к боку Волка. Слева от нее рассмеялся Ранмару, его карие глаза сверкнули.

– Или когда ты впервые увидишь Юми, самую прекрасную девушку в империи.

– Сомневаюсь, что лорд Безбородый когда-либо в жизни видел гэйко, – сказал Оками. – И тем более был с красивой девушкой. – Даже провоцируя ее, Волк сохранял хладнокровие. Внимательное равнодушие.

Гэйко?

Значит, они ехали не в бордель с сомнительной репутацией, как она изначально предполагала. Нога гэйко никогда бы не ступила в подобное логово порока.

Тем не менее Марико промолчала. Обдумывала невысказанные колкости в ответ.

Брови Ранмару изогнулись:

– Расскажи-ка нам, лорд Безбородый. Ты действительно никогда не был с женщиной?

Она неловко поерзала в седле. Из всех вопросов, которые Ранмару мог бы задать, он, конечно же, выбрал бы этот. Мужчины, предоставленные самим себе, были так прискорбно предсказуемы.

– Я не девственник. Я был… со многими женщинами. – Ее слова были правдой, по крайней мере наполовину. Она больше не была девой. Хотя тот единственный раз не включал в себя другую девушку.

Он включал в себя восстание.

Марико вспомнила лицо молодого конюха, которому выпало сопровождать своего хозяина в провинцию ее отца одним весенним утром не так давно. Вспомнила добрую улыбку юноши. Его энтузиазм. Его непонятливость.

Именно его улыбка привлекла внимание Марико. Затянула его на залитый солнцем сеновал, чтобы скоротать мгновение в ее объятиях.

Он был добр. Нежен.

Всего несколько часов спустя ужасное осознание потрясло Марико до глубины души. Ее поступок в тот день мог привести к смерти этого доброго и нежного юноши. Ни разу – за все время, что они провели на ароматном сене, – она не остановилась, чтобы задуматься, что может случиться с юношей, если их поймают. Ее гнев на родителей был слишком острым. Ее стремление захватить контроль слишком ослепляло.

Она вспомнила слова Оками двухнедельной давности: «Гнев – это эмоция, которая отравляет все остальное».

Даже в мыслях Марико не хотела признавать, что Волк может быть в чем-то прав.

В то утро она была одета в одежду крестьянки. Под этой личиной Марико соблазнила конюха. Преподнесла ему подарок, который ее родители недавно променяли на благосклонность императора. Подарок, который ее родители столь расчетливо продали.

Несмотря на риск, Марико ни разу не пожалела о своем решении, хотя само действо было неловким. Не неприятным, но определенно не стоящим всей этой суеты. И абсолютно не стоящим того, чтобы уступать контроль.

Но для Марико это был первый раз, и – только в этот раз – она хотела, чтобы ее тело принадлежало ей. Чтобы решение было за ней, и только за ней. Ее тело не предназначалось для продажи. Ее родители не имели права продавать его тому, кто больше заплатит. Оно не принадлежало ни Минамото Райдэну, ни кому-либо другому.

Она вспомнила, как Тиё говорила ей, что найти свою пару – это то же самое, что обрести свою вторую половинку. Марико никогда не понимала этого.

Она не была половинкой. Она была целой и полностью своей.

Перед ее лицом махнула рука. Когда Марико вынырнула из мыслей, лицо Ранмару появилось в поле зрения, пока он пытался вернуть ее в настоящее.

– О чем ты только что думал? – спросил главарь Черного клана. – Ты исчез. – Хотя его слова были небрежными, его взгляд был острым как бритва.

– О семье, – мягко сказала она, – и о праве.

Марико показалось, что едущий впереди Оками притормозил своего коня. Но он не оглянулся. Даже не наклонился в сторону их беседы. Возможно, ей лишь почудилось, что он замедлил шаг лошади.

Ранмару продолжал изучать ее профиль.

– Интересно, что ты связываешь их вместе.

– Я не думаю, что это интересно. Семья может дать вам право на многое. Она также может считать, что вправе получить многое от вас взамен.

– Поэтому ты сбежал из своей?

Марико сглотнула. Она с самого начала знала, что не сможет избежать ответов на вопросы о своем прошлом. Такие люди, как Ранмару – даже такие молодые, как он, и такие обаятельные, – не поднимались наверх только благодаря слепой вере.

Простая ложь, сотканная из правды, была лучшим ответом Марико:

– Мой отец устроил мне свадьбу. Я хотел поступить иначе. Когда мы не смогли прийти к соглашению по этому вопросу, я сбежал, – она не стала приукрашивать свое объяснение. Оставила его резким.

– Ты хотел жениться на ком-то другом?

– Нет.

– Тогда, может быть, ты из тех несчастных дураков, что одержимы идеей любви? – поддразнил он.

Она нахмурилась:

– Конечно нет. – По крайней мере в этом ответе не было необходимости во лжи.

– Ты не веришь, что твоя великая любовь где-то там, просто ждет, чтобы ты ее нашел?

– А ты? – Марико понизила голос. Растерялась от недоверия.

Широкие губы Ранмару расплылись в легкой улыбке:

– Я верю, что звезды сходятся, чтобы души могли найти друг друга. Будут ли они единодушны в любви или по жизни, это еще неизвестно.

Марико на мгновение