Один из коллег Холдейна, блестящий биолог и лауреат Нобелевской премии Питер Медавар, увидел параллели между этой генетической болезнью и процессом старения. Именно существование «слепой зоны естественного отбора» позволяет процветать и передаваться по наследству разного рода пагубным явлениям, характерным для постпродуктивного периода нашей жизни. Именно после 40 лет эти явления постепенно проявляются – уплотнение стенок артерий, ослабление мышц, появление морщин на коже, отложение жира в области живота и постепенное ослабление умственных способностей. Не говоря уже о ненавистной «ермолке телесного цвета» на голове. После того как мы вступили в средний возраст, эволюция полностью теряет к нам интерес и бросает на произвол судьбы.

Поэтому, какой бы цели ни служили роскошные шевелюры, венчавшие наши головы в молодом возрасте, – привлекать представителей противоположного пола, защищать наш мозг от травм и от солнца, – все это становится неактуальным после 40 лет. Проще говоря, природе абсолютно наплевать, как мы выглядим и как себя чувствуем после этого возраста. То же самое касается нашего зрения, наших коленей и половой системы. Как выразился генетик Майкл Роуз: «Во второй половине нашего жизненного цикла мы превращается в генетический "мусорный бак"», в котором в конце концов оказываются наши волосы, здоровье и многое другое.

Слепое пятно естественного отбора объясняет и множество других вещей: например, почему вероятность развития рака молочной железы у женщин старше 50 лет несравнимо выше, чем у женщин в активном детородном возрасте 20–34 лет. На протяжении человеческой эволюции женщины, генетически предрасположенные к раннему развитию рака груди, имели меньше вероятности родить детей и хуже ухаживали за родившимися детьми, а эти дети реже выживали, в результате чего гены, отвечающие за раннее развитие этой болезни, реже передавались потомству.

Медавар рассматривает феномен старения как аккумуляцию этих пагубных, не отсортированных природой генов. Но что, если ситуация обстоит иначе – и те же самые гены, которые делают нас сильными и здоровыми индивидуумами в 20 лет, начинают убивать нас после 40? Именно такую необычную гипотезу выдвинул в 1957 г. американский генетик Джордж Уильямс, который предположил, что определенные гены, которые являются полезными в начале жизни, могут оказывать вредное и даже опасное действие в дальнейшем. Впоследствии этот феномен получил название антагонистическая плейотропия («плейотропией» называется явление множественного действия гена). Кроме того, Уильямс заявил, что естественный отбор на самом деле благоприятствует таким генам.

Недавно учеными был выявлен такой плейотропный ген, который отвечает за появление загара у белых людей{71}. Ученые из Оксфордского университета обнаружили, что у белых мужчин есть вариант гена, который играет важную роль в защите их кожи от воздействия ультрафиолетовых лучей. Этот ген обеспечивает им красивый загар, но при этом повышает вероятность развития рака яичек. Другой пример: ученые долго ломали голову над широкой распространенностью гена, вызывающего гемохроматоз – заболевание, связанное с повышенной абсорбцией железа и накоплением его в организме в опасно токсичной концентрации. В зрелом возрасте это приводит к повреждению внутренних органов и развитию серьезных заболеваний. Однако имеются свидетельства того, что носители этого гена более устойчивы к бубонной чуме. Ген гемохроматоза дает людям шанс пережить чуму, но за счет плохого здоровья в среднем возрасте. С точки зрения эволюции этот ген не только не вреден, но даже полезен, поэтому он остается.

Процесс старения полон такого рода компромиссов между выживанием в молодом возрасте и долголетием. И проигравшим, как правило, оказывается долголетие. Более того, эволюция могла способствовать тому, чтобы сделать нашу жизнь короче.

В начале 1990-х гг. молодая исследовательница из Калифорнийского университета в Сан-Франциско по имени Синтия Кеньон обнаружила мутацию генов, которая значительно увеличивает продолжительность жизни у уже знакомых нам червей C. elegans, которых так любят геронтологи. У червей-мутантов отсутствовал ген daf-2{72}, который управляет метаболизмом, а точнее, рецепторами инсулиноподобного фактора роста, эквивалентного человеческому IGF-1. Кеньон обнаружила, что ее лишенные гена daf-2 черви жили в два раза дольше, чем нормальные особи.

Это удивительное открытие стало первым реальным доказательством того, что старение может быть замедлено путем удаления всего одного гена. Кроме того, оно показало, что «сигнальный путь» инсулина/инсулиноподобного фактора роста играет центральную роль в процессе старения – и что, вопреки мнению доктора Лайфа и его сотоварищей, чем меньше этого фактора роста у вас в организме, тем лучше.

По сообщению Кеньон, продолжительность жизни ее червей-мутантов была эквивалентна 120 человеческим жизням – заявление, сделавшее ее героиней газетных заголовков и кандидатом на получение Нобелевской премии. И хотя у людей аналог гена «старухи с косой», как окрестила его Кеньон, пока не обнаружен, ее открытие дает волнующий намек на то, что когда-нибудь манипуляции с генами позволят увеличить продолжительность и нашей с вами жизни тоже.

Подобная генная терапия – удел далекого будущего, и, кроме того, представляется весьма маловероятным, что может существовать один-единственный ген, обладающий аналогичным драматическим действием на продолжительность человеческой жизни. (Если червь С. elegans состоит всего из 959 клеток, то человеческое тело насчитывает триллионы.)

Но это открытие также проливает свет на эволюцию самого долголетия. Здравый смысл говорит, что долгоживущие черви должны обладать эволюционным преимуществом над своими собратьями, живущими обычный срок. Тогда почему же механизм естественного отбора до сих пор не устранил ген «старухи с косой» из генофонда червей?

Через несколько лет после открытия Кеньон исследователь шотландского происхождения Гордон Литгоу выяснил причину. Он поселил нормальных червей и долгоживущих червей-мутантов с выключенным геном daf-2 в одной чашке и стал наблюдать за тем, что произойдет. Он был ошеломлен результатами: всего за четыре поколения все черви-долгожители вымерли{73}. Причина оказалась в том, что эти черви начинали размножаться немного позже, чем нормальные особи. В результате нормальные плодовитые особи очень быстро превзошли в численности и вытеснили своих долгоживущих и медлительных собратьев. Предрасположенность к долгожительству нисколько тем не помогла.