Б.А. Энгельгардт, исследовавший этот вопрос во время своей работы в Особом совещании по обороне, приводит в своей монографии следующие характерные цифры:

В 1913 г. добыча угля на одного рабочего в год выражалась цифрой 9200 пудов

в 1914 г. — 9000 пудов

в 1915 г. — 8990 пудов

в 1916 г. — 7451 пуд

Указание на повышенное требование в рабочих руках можно встретить в приведенной выше Всеподданнейшей докладной записке, поданной в ноябре 1916 г. Государю группой членов Государственной думы и Государственного совета, участвовавших в работах Особого совещания по обороне.

«…Включение в ряды войск многих квалифицированных рабочих, общее число которых у нас вообще незначительно, — говорится в записке, — с неизбежной заменой их на заводах рабочими, к сложным производствам либо специальным работам не привычными, повлекло за собой увеличение общего числа заводских рабочих без соответственного увеличения производительности заводов. Особенно это отразилось на добыче угля, где увеличение числа рабочих с 175 000 до 250 000 из-за замены опытных углекопов неопытными лишь незначительно увеличило общую добычу угля».

Указывая выше на то, что стремление уклониться от боевой службы было, к сожалению, более развито в России, нежели в Германии, Франции и Великобритании, мы вовсе не отрицаем наличия чувства патриотизма в русском народе. Вопрос идет лишь о недостаточном социальном осознании долга перед Родиной. Во всех народах имелись плохие патриоты и хорошие. Вопрос же заключается в том, чтобы само общество контролировало своих членов и само побуждало идти в армию тех, кто имел тенденцию задерживаться в тылу. В Англии барышни преподносили здоровым молодым людям, не пошедшим в армию, пух как эмблему отсутствия мужества.

Создавшееся у нас положение вещей отразилось на интеллигентском классе населения тем, что в нем произошло очень резкое расслоение: элементы с мало развитым патриотическим чувством усиленно устраивались в тылу, так как такое «устройство» было для них более достижимо, чем для представителей простого народа; элементы же патриотически настроенные шли на фронт, часто вопреки тому, что государство было действительно заинтересовано в их пребывании в тылу.

Появление всей патриотически настроенной интеллигенции на фронте, несомненно, чрезвычайно благотворно отразилось на армии, так как вся эта часть интеллигенции и явилась «офицерами военного времени», заменившими быстро убывавших в боях кадровых офицеров. Но, в свою очередь, эта патриотически настроенная интеллигенция начала тоже ускоренно «выбиваться» на полях сражений.

Подобно тому, как убыль квалифицированных рабочих в первые две кампании отразилась на понижении производительности фабрично-заводской работы, так и ускоренная гибель квинтэссенции сознательных патриотов России должна была привести к падению национального чувства в народных массах.

Эти народные массы не видели геройской жертвы тех интеллигентов, которые офицерами сражались в рядах армии, но они каждодневно видели легкое «амбюскирование» тех, кто пожелал остаться. Это, конечно, не могло содействовать развитию и укреплению в народных массах идеи священного долга каждого гражданина защищать свою Родину, а также сознания необходимости продолжения вооруженной борьбы с центральными державами.

Подводя итог использования квалифицированных работников, мы должны подчеркнуть «примитивный» характер этого использования. В этом отношении Россия уподобилась хозяину, пытающемуся организовать работу большой фабрики, используя приемы, годные лишь для ведения кустарного предприятия.

Численность призванных в армию людей (151/2 миллиона) и военнообязанных, получивших отсрочку ввиду того, что их работа признавалась так или иначе нужной для Родины (21/2 миллиона), достигала громадной цифры в 18 миллионов человек. Но отсутствие принципов «научной организации» приводило часто к непроизводительной растрате ценнейших элементов нашей людской силы, к уменьшению продуктивности общего напряжения и к увеличенной чувствительности этого напряжения для страны.

В добавление к этому очерку приведем указание на то количество пленных, которое захватила Россия у своих врагов в течение войны 1914–1917 гг. Ввиду того, что количество пленных измеряется семизначной цифрой, они могли явиться в народном и государственном хозяйстве очень серьезной добавочной рабочей силой. Требовалась только продуманная система использования этой прибавочной силы. К сожалению, в полной мере это сделано не было, и это значительно понизило ту сумму пользы, которую можно было извлечь.

В книге, изданной Отделом военной статистики Центрального статистического управления, напечатаны сведения, извлеченные из материалов бывшего Главного штаба, производившего специальное обследование вражеских военнопленных в местах их водворения.

Из приведенных двух таблиц мы видим, что общий итог захваченных Русской армией военнопленных достигал почти двух миллионов врагов.

Размещение захваченных Русской армией военнопленных

Наименование округов Численность военнопленных На разных работах На фронтовых работах В округах внутр. района Всего 1 2 3 4 5 Московский 252 081 252 087 Казанский 285 376 285 376 Омский 207 001 297 001 Иркутский 36388 36388 Приамурский 14 306 14 306 Туркестанский 41285 41285 Петроградский 39 795 22 000 61795 Двинский 41447 15 500 56 947 Минский 59170 19 077 — 78247 Киевский 156078 250 000 — 406078 Кавказский 50 091 30 000 — 80 091 Одесский 114 481 103 085 — 217 566 Область В. Донского 76 297 — — 76 297 Всего 537 359 439 662 836437 1813458