— На тебе нет никакой шляпки.

Она лучезарно улыбнулась в ответ, но не дала увести себя в сторону:

— Как же все запуталось! Я только хочу быть уверена, что хоть кто-нибудь здесь в ближайшее время обретет счастье, Нед. Вполне возможно, это будешь ты. В конце концов, твоя очередь. — Она опустила руки на колени и стала пристально рассматривать ногти.

— В самом деле? — недоверчиво поинтересовался Нед. — Это все, что ты хотела сказать?

— Конечно. Меня заботит твое благополучие. Ты прекрасно это знаешь.

— Я имел в виду лишь то, что раньше ты не вела себя столь банально, стараясь принудить меня раскрыть свои секреты.

Она окинула его резким взглядом, потом улыбнулась:

— Я вижу, ты повзрослел. Тем лучше. Скажешь мне, почему постарался избавиться от Харкрофта и моего мужа?

Нед ответил кратко:

— Нет.

Дженни улыбнулась еще раз:

— Не поделишься ли какими-нибудь своими подозрениями?

Она говорила это так легко, будто его подозрения были только незначительными страхами, которые можно было выразить одним или двумя предложениями. Если он расскажет ей все — Дженни обязательно поможет ему. Более того, она будет на этом настаивать — она и ее муж. И несмотря на то, что Нед очень беспокоился о них обоих, он не хотел их помощи. Ему не нужно было их вмешательство, особенно когда, как в данном случае, речь шла об отношениях его со своей женой.

И он по-прежнему жаждал показать себя.

Помимо всего прочего Дженни очень хотела вернуться домой.

— Подозрения? — повторил он.

Она подняла голову и посмотрела на него. Нед заставил себя оставаться безмятежным под этим пристальным взглядом. Он старался дышать спокойно, небрежно расслабив плечи.

— Мои подозрения, — сказал Нед, — это мои подозрения. И едва только я получу какую-либо информацию, помимо той, что обладаю в настоящий момент, обязательно поделюсь ею с тобой. Будь в этом уверена.

И это правда. Все, что было ему сейчас известно, все до мельчайших деталей, принадлежало ему. Должно произойти что-нибудь действительно непредвиденное, чтобы он согласился раскрыть тайну.

— Знаешь, — обычным голосом заметила Дженни, — прежде чем ты вошел в комнату, Харкрофт сказал, что он подозревает, будто Кейт его опорочила. Она могла способствовать бегству его жены.

Любой ответ — или отсутствие оного — говорил слишком о многом. Нед почесал подбородок, словно пытался таким образом заслониться от ее неослабевающего интереса. Однако, к сожалению, это было невозможно. Дженни продолжала наблюдать за ним с тем же пристальным вниманием. Наконец он решился и взглянул ей в глаза:

— Вызвало ли это твои подозрения по отношению к Кейт или к Харкрофту?

— Ты раньше не отвечал на мои маленькие подсказки вопросами. В свою очередь, я бы с удовольствием задала тебе тот же вопрос… Что же касается меня… Я не знаю. Скорее, нет. Хотя, возможно, у меня есть подозрения относительно их обоих. Харкрофт угрюмый и переменчивый тип. Я ему не доверяю.

Сказать, что Харкрофт угрюм, — это все равно что назвать неожиданную зимнюю бурю легким неудобством.

— Он никогда не признает этого, испытания, выпавшие на его долю, привели его в крайне взвинченное состояние. Если бы он был женщиной, любой бы сказал, что он просто на грани истерики. Не знаю, что еще сказать, но я уверена, что он любит Луизу. Он плакал, когда рассказывал нам, что она пропала. Он плакал, Нед. Представь, что значит это для такого гордого и высокомерного человека, как он. В прошлом случалось так, что мне неоднократно хотелось отвесить ему пощечину — он постоянно бросал эти неосознанные, на первый взгляд незначительные оскорбления в адрес своей жены. Но он плакал.

— А ты?

— Я не знакома с Луизой — или ее мужем — настолько хорошо, чтобы плакать. Если эта информация из Челси окажется пустой… Что ж, мы должны лишь ждать и надеяться, что с Луизой не случится ничего плохого. — Она подняла голову и еще раз взглянула на него. — Или нет?

Дженни всегда умела раскрыть его тайны. Но сейчас…

Нед ответил ей тем же взглядом и покачал головой:

— Доверься мне.

Дженни вздохнула:

— Нед, я знаю, ты хочешь помочь. Но это слишком важное дело, чтобы ты брался за него в одиночку.

Он ощутил знакомое чувство, будто у него сдавило все внутренности. Словно ему снова четырнадцать и он слышит презрительные слова деда. Да еще из уст Дженни…

— Что? — Голос его дрогнул. — Ты хочешь сказать, что мне можно доверить заниматься только неважными вещами?

— Я совсем не то имела в виду. Просто пойми: это сложная ситуация. Возможность вернуть этот долг значит очень многое и для меня, и для Гарета. И…

— Да. Все именно так, как ты и сказала. Ты не можешь на словах утверждать, что доверяешь мне, а на деле испытывать это оскорбительное недоверие. Я прекрасно понимаю, насколько сложна и опасна эта ситуация. И я вовсе не упускаю из виду того факта, что вы чувствуете себя обязанными по отношению к Харкрофту, а также того, что именно я несу в первую очередь за это ответственность. И я совсем не хочу сказать, что этот случай для меня — способ проверить свои возможности. Я бы даже заметил, что ситуация на самом деле гораздо более тонкая, чем ты даже можешь вообразить, и если продолжишь в ней копаться, не зная всех обстоятельств, то ты можешь совершить очень большую ошибку. — Его руки дрожали.

Глаза Дженни расширились, и она резко отклонилась, сложив руки на груди.

— Именно поэтому я прошу — доверься мне, — продолжал Нед. — Я вовсе не говорю, что ты должна с закрытыми глазами положиться на глупое самолюбие мальчишки. Когда за последние несколько лет я преувеличивал свои силы? Когда я давал обещания и не выполнял их? Когда я не оправдал твоего доверия?

— Такого не было. — Ее голос звучал хрипло. — Прости меня, Нед. Я лишь думала о том, чтобы спасти тебя от неприятностей и головной боли в этом деле. Только потому, что беспокоюсь о тебе.

— Ты можешь взять это чувство и выбросить его куда подальше. Потому что в этот раз, Дженни, я спасу тебя. А тебе следует сидеть спокойно и позволить мне этим заняться. — Говоря это, Нед все ближе и ближе наклонялся к ней через стол, не сводя с нее серьезного взгляда.

Дженни отшатнулась.

Он уже пожалел о грубости своего тона. Дженни беспокоилась о нем, как сестра о брате — причем буквально, — однако эта ее сестринская забота оставляла у него по себе такое чувство, будто она хочет спеленать его, как младенца, не давая действовать самостоятельно. Она и так потратила на него слишком много времени.

Дженни отвела от него взгляд, испытывая сходные сожаления.

— Я думаю, — нетвердо заметила она, — что мне очень хотелось бы поскорее увидеть Розу. Прошло больше недели, и мы оба по ней скучаем.