надо… И тебе точно еще учиться, учиться и учиться. Возвращайся. Я сестре учить английский всегда помогал. И тебе помогу, если…

Я осекся, боясь, что обижу. Уже потом осознал, что они там вообще такого чувства, как обида, не знают… и подумал даже, не стоит ли и этому научить Вику для остроты моих собственных чувств. Но это было потом.

Вика все поняла, глянула через мое плечо на мою сестренку и Славку, глянула мне в глаза и сказала:

– Тогда пока!

– Пока! – ответил я.

И она просто исчезла без всяких радуг и прочих спецэффектов. Только порыв легкого теплого ветерка пахнул мне в лицо…

…И наконец, настоящая вишенка на торте!

В тот год я провел странное лето… В моей памяти оно осталось Летом Одиночества. Я нередко удирал от всех и стоял то на поле перед лесом, то в саду у Черновых, подолгу глядя в небеса… Однажды даже совершил до того момента немыслимое – удрал в одиночку в военный городок «Сигнал-А». Там я посетил бывшую поликлинику, откуда нас с сестренкой годом раньше спасла Вика, когда она приняла вид двух девчонок-клончиков… а потом еще постоял у края антенного поля. А еще я, бывало, подолгу стоял на нашей улице и пустыря на месте давным-давно сгоревшего дома и мечтал о том, что вот сейчас снова сам собой возникнет на этом месте виртуальный дом, в котором жили в прошлом году Вика со своей бабушкой…

Сестренка и мои друзья старались не дать мне чувствовать себя одиноким и все время привлекали и вовлекали… Привлекли меня и к тому, чтобы помочь Нате Пак освоить школьную программу по английскому и химии с биологией. Артурчик показал себя во всей красе своих организаторских способностей. Под его давлением его влиятельные в городе родители добились опеки над Натой Пак, родственников которой компетентные органы так и не нашли. И вот Артурчик на все лето засел в Загривках, обучая Нату азам земной жизни. Она впитывала все не по дням, а по часам. И однажды поразила меня (но еще больше Артурчика), когда предложила мне:

– А давай я тебя с Бинна познакомлю.

Напомню, что Бинна с ударением на последний слог – это корейская «звезда» – красавица. Ну, там как у них принято – и певица, и модель, и актриса дорам в одном лице.

Память о неземной жизни у Наты отбило напрочь, но когда она изучила контакты в своем смартфоне, то вспомнила все связанное с людьми, чьи номера телефонов имелись в списке. Оказывается, корейское прошлое Наты Пак не было фейком – она и вправду сначала осела в Корее, а потом уже с ней вышла на связь та, кто принял имя Лилианы Гариной и осел в Платонове…

Кстати, по результатам экспертизы криминалисты пришли к выводу, что имеют дело не с маньяком, а с совершенно загадочным случаем и с неизвестным биологическим материалом. И случай этот лучше замять, передав его самым секретным службам, что и было сделано. Платонов лишь взгрустнул о том, что популярная телеведущая куда-то внезапно уехала.

Ната Пак действительно осваивала Программу Земной Жизни даже не семимильными, а стомильными шагами! И бегом!

Так вот. Я сказал Нате, что знакомить меня с Бинна совсем не обязательно.

Дальше произошел такой короткий разговор.

– Но ведь у тебя же еще нет девушки, верно? Ты же одинок – по глазам видно.

– Есть… Есть, Ната. Только она пока далеко. Очень далеко.

– Дальше Кореи?

– Гораздо дальше!

Ната всплеснула бровками.

– А она точно приедет?

Помню, что сглотнул с трудом…

– Точно, Ната. Точно. Она приедет. Даже прилетит.

Ната опустила глаза и наморщила лоб… будто безнадежно силилась вспомнить что-то важное.

Во второй половине лета мы с Павлинами уехали в Крым. И там я тоже подолгу зависал, глядя то на вершину горы, то на море. Ждал, что Вика, сверкнув метеором, спустится с вершины Карадага или выйдет на берег из пены морской, как на той ее планете…

Третье сентября… Мне пришлось ждать до третьего сентября, когда в начале первого урока – а была как раз биология – в класс вошла завуч, а с ней… новенькая!

Сквозь метель реальности я слышал, как завуч в своем репертуаре представляет ее:

– Вот, господа гимназисты и барышни-гимназистки, Виктория Ковылина будет учиться с вами. Прошу любить и жаловать!

– Просто Вика… – едва расслышал я ее голосок.

– На вид прямо круглая отлишшшница эта новенькая! – с веселым напускным «фу-фу» прошипела моя сестренка.

Это она так пыталась привести меня в чувство.

– Ага! В кубе! – не приходя в сознание, выдал я на автомате.

– Чего? – обалдела Санька.

– Круглая в кубе, – брякнул я.

Тогда Санька хлопнула меня по загривку на весь класс и шепнула:

– Всё, Аль! Дальше сам плыви. Я отпускаю тебя в открытое море…

Почему так во Вселенной устроено? В глубине каждого большого счастья, как в сладком плоде, обязательно скрыта горькая косточка таинственного расставания…

И Санька в один миг перелетела на свободную парту у задней стены. Учитель с завучем наблюдали эту сцену с понимающими ухмылками, а двое одноклассников куда более понимающе подмигнули мне. Догадайтесь, кто!

А Вика уже заходила в наш ряд – и с каждым ее шагом во мне крепла вера в то, что у меня начинается новая жизнь и самые замечательные чудеса в моей жизни… и в нашей общей жизни в Загривках, на планете Земля, еще впереди!

КОНЕЦ!