Ох и рожа была у нашего нового знакомого! Глори и Бон, похоже, ожидали именно такой реакции, а вот у меня на душе сразу же полегчало. Дело в том, что мне с самого начала появления Римбольда мерещилось, что простое совпадением слишком маловероятно. Если я прав в своих подозрениях, и за исчезновением Лейпольдта XIV, равно как и за появлением «хламидоносца», стоят гномы, то этот тип мог «случайно» затесаться в нашу компанию, чтобы потом… Что будет потом, я пока представлял себе плохо. Но гном, похоже, понятия не имел об исчезновении короля. Или же был великолепным актером.

– Ну и дела! – наконец вымолвил он. – Раньше люди теряли голову, совесть, наконец, но я первый раз слышу, чтобы кто-нибудь потерял родителя, да еще в таком в высшей степени неподходящем месте, как Спящие Дубравы! Он что туда, по грибы пошел?

Что делать, пришлось вкратце поведать нашу историю. Что интересно, Глори ухитрилась очень искусно обойти скользкую тему своего настоящего происхождения. Римбольд, в частности, узнал, что папа девушки, богатый торговец мехами, лишь родом из Гройдейла, но, женившись, переехал на родину супруги, в Оргейл. А потом некий злопамятный маг, посчитав, что ему продали некачественный товар, закинул беднягу прямиком в Дубравы.

Девушка врала столь вдохновенно и с такими подробностями, что я прямо диву давался. Уж не сэр ли Шон Ки Дотт на нее повлиял?..

Закончив свой рассказ, Глори жалобно спросила:

– Ты вроде как лучше нашего представляешь себе эти места… Как ты думаешь, что могло случиться с папой?

Гном почесал в затылке:

– Хм, да все что угодно. Спящие Дубравы, милая моя, это тебе не парк для отдыха! Там кишмя кишат разные мерзкие твари, которые спят и видят, как бы откусить кому-нибудь голову, или, скажем, утопить в болоте, или отравить, замучить, свести с ума, одним словом – наделать как можно больше гадостей. Теперь еще этот Френгис. Сдается мне, что если твой отец жив, именно Верховный Лесничий знает, где он.

– Бедный папа, – шмыгнула носом расстроенная Глори. Я ее прекрасно понимал: одно дело – собственные мрачные предположения, и совершенно другое – они же из уст постороннего. Оставалось только попытаться поднять ей настроение.

– Ну же, принцесса, не раскисай! – я обнял девушку за плечи, надеясь, что слово «принцесса» будет воспринято гномом не в его истинном значении. – Вот увидишь, мы быстро найдем этого Лесника, и тогда пусть лучше отпустит твоего старика по-хорошему, а то я все его лесное хозяйство на дрова пущу!

– Спасибо, Сэд! – благодарно кивнула Глори, уткнувшись носом мне в плечо.

– Очень реалистично, то есть оптимистично, – буркнул Бон. – Мне вот только интересно, на что в случае неудачи пустят нас самих?

Ну вот тебе здрасте! Додумался, когда с прогнозами лезть, дубина. Я незаметно от Глори показал игроку кулак, а вслух сказал:

– Бон, дружище, я никогда не рассказывал тебе историю об одной глупой вороне, которая каркала до тех пор, пока ей не свернули шею?

– Мне ты ее тоже не рассказывал, – подала голосок ничего не понявшая девушка. Слава богам, хоть глазки подсохли!

– Да слышал я это! – махнул рукой парень, уяснив, что продолжать разговор со мной в том же духе сейчас крайне небезопасно для здоровья.

– Кстати, друзья мои, у меня родилась идея! – провозгласил тем временем Римбольд, про которого все временно забыли. Бон тут же понял, на ком можно безбоязненно отыграться:

– Да что ты?! – издевательски вопросил он. – И как же назвали новорожденную?

Гном с укоризной глянул на нашего остряка и вздохнул:

– Коли ты такой острослов, молодой человек, то вместо того, чтобы плыть неизвестно куда, лучше бы подался в Нексию. Там скоро выборы в парламент, сатирические памфлеты очень в цене.

– Увы, друг мой Римбольд, истинный гений всегда в тени! – уже совсем беззлобно изрек парень и подмигнул нам: – Хотя это мысль. Как вы считаете, я буду пользоваться успехом?

– Ага, в среде политиков и прочих пустозвонов – уж точно! – рассмеялась Глори, окончательно пришедшая в норму.

– Ну вот, пожалуйста, что я тебе говорил? – кивнув на нее гному, пожал плечами Бон. – Нет в этом мире справедливости…

Отсмеявшись, я обратился к Римбольду:

– И все-таки, что за идея?

– Да проще простого! Вы мне помогаете с моей миссией, а я вам – с вашей.

– Идет!

И четыре ладони легли одна на другую, скрепляя наш договор.

В которой рассказывается о том, как «хламидоносец» изменил пол,а также о том, какая удивительная профессия может быть у хримтурса

Римбольда, за неимением места в нашей каюте, пришлось-таки поселить в кубрике. Естественно, исконные обитатели всячески подшучивали над своей вчерашней жертвой, но только первые две ночи. Когда борода гнома в очередной раз оказалась завязана хитрым морским узлом, я не выдержал и поговорил по душам с наиболее рьяными шутниками. После этого они рассудили, что «козявка» не стоит того, чтобы зарабатывать из-за нее синяки и вывихи, и Римбольда оставили в покое. Если раньше гном просто меня уважал и побаивался, то теперь его чувство переросло в пылкое обожание. Это, впрочем, совсем не мешало ему время от времени отпускать по моему адресу такие высказывания, что и Бон краснел. С другой стороны, я тоже привязался к бородатому брюзге, да к тому же, как я уже имел честь сообщить, у меня добрый и отходчивый характер.

А сам Римбольд по-настоящему сдружился с нашим игроком, чего и следовало ожидать. Родственные души тянутся друг к другу, а я в жизни не видел двух таких разных типов, настолько похожих по характеру. Посему я проводил большую часть времени в обществе Глорианны (и не могу сказать, что мне было скучно), а эти двое дни напролет пытались перещеголять друг друга в изящных подколах и изощренном хамстве. На мой вкус, Бону это удавалось несколько лучше, но и Римбольд был далеко не лыком шит. Сам-то я человек простой, много слов не люблю, поскольку предпочитаю дело любой болтовне, но наблюдать за этой парой было одно удовольствие. Мы с Глори частенько садились рядом и слушали их увлеченную незлобивую перебранку, обычно звучащую примерно так:

– Вы просто неуклюжие неряхи, бездари и лоботрясы, варвары и гонители всего того, чего по собственной отсталости и скудоумию не способны воспринять, не говоря уж об истинной красоте…

– Вот только не надо о красоте! Извратили на свой вкус это понятие, а теперь всем его в морду тычете? Сначала наступите на живую лилию и даже этого не заметите, а потом пойдете пускать слюни над каким-нибудь хризолитом! Да и вообще: что за интерес всю жизнь суетиться, копить неизвестно для чего и мести бородами бесконечные пещеры! У вас и в головах-то, небось, вместо мозгов сплошная каменная пыль…

И так далее, и в том же духе.