Но если раньше я понимала этот факт разумом и плохо отдавала себе отчет в том, что творю, то сейчас меня неожиданно пробрало до самых печенок. Ощутив себя той самой мышкой, над которой нависла тень от кошачьей лапы, я как-то сразу вспомнила, почему таких, как он, называют Князьями Тьмы. Запоздало сообразила, что уже дважды сегодня побывала на краю. Чудом одним уцелела, пока нащупывала границы терпения демона. И вот сейчас, в этот самый момент, готовлюсь совершить еще одну глупую ошибку.

Проникнувшись этим пониманием до мозга костей, я настороженно кивнула.

– Да, Княже.

– Не обольщайся – ты по-прежнему моя жена и принадлежишь мне до самой смерти, – едва заметно сузились его глаза. – Не стоило тебе призывать в свидетели Тьму – она не любит, когда ее беспокоят понапрасну. Но что сделано, то сделано. Я не трону тебя. Пока что.

У меня радостно екнуло сердце, но мне под подбородок тут же ткнулся острый коготь, заставив усомниться, что повод для радости существует. А затем холодные глаза, похожие на два черных колодца, заглянули прямо в душу, заставляя поневоле цепенеть и покрываться громадными мурашками.

– Никогда не зли меня, женщина, если хочешь жить, – так же ровно сообщил Темный Князь. – Не зли, потому что, даже не желая того, я могу тебе навредить. И я убью тебя, если ты еще раз посмеешь мне перечить. Понятно?

Завороженная клубящейся в его зрачках Тьмой, я снова машинально кивнула.

– Да, ваше темнейшество.

– Недавно ты осмелилась называть меня на «ты», – едва заметно нахмурился он. – Мне понравилось. Продолжай.

Я изумленно вскинула брови и попыталась сесть. А затем удивилась еще больше – тому, что он позволил. Даже не поленился подвинуть ногу в сторону, чтобы я могла уместиться рядом. А когда я осторожно устроилась, негромко бросил:

– Жаль, что я могу призвать только твою темную ипостась. Это неудобно. Но браслеты, к сожалению, не дают над тобой полной власти. А того, что есть, мне уже недостаточно.

Я опустила взгляд на свои запястья.

– Почему они теперь белые, Княже?

– Потому что я тебя признал.

«А твои тогда почему черные?» – чуть не ляпнула я, но вовремя прикусила язык.

О том, что ему подвластна лишь темная моя половина, я и сама уже догадалась. Это стало ясно, когда мне перестал подчиняться Свет.

К сожалению, Мартин ошибся: призыв – это не проклятие, а всего лишь природная власть Темного Князя над более слабыми темными сущностями, многократно усиленная влиянием брачных уз. Однако тот факт, что я – не чистокровная темная, все же не давал безоговорочно подчиниться. От поражения меня уберегла та самая порченая, как считала маменька, кровь, которая уже не единожды спасла мою шкуру. Помогала сопротивляться. И избавляла от угрозы оказаться полностью зависимой от властолюбивой натуры мужа, перед которым любая суккуба давно упала бы на колени.

Как ни удивительно, но именно Свет стал причиной моей относительной свободы. И именно его загадка в действительности так интересовала Князя.

По крайней мере, до сегодняшнего дня.

– Ты – моя, – без тени сомнения подтвердил он, когда я снова подняла взгляд. – И рано или поздно тоже меня признаешь. Тогда я смогу завершить брачный ритуал, как положено.

– Долго же тебе придется ждать, Княже, – пробормотала я, с облегчением поняв, что у меня появился еще один слой защиты. Хотя это и странно, что Тьма явилась засвидетельствовать мою клятву. А еще более странно, что Князь предпочел отступить, а не настаивать на своем.

– У меня впереди вечность, – протяжно зевнул супруг, забрасывая вторую руку за голову. – Большой опыт и целое море времени, чтобы убедить тебя передумать. Ты сама ко мне придешь… однажды. А пока живи спокойно, женушка. Тебе все равно никуда от меня не деться. Раны твои я залечил, поэтому летать ты можешь. Однако лучше обождать с этим пару дней, чтобы окрепла перепонка. О нашем разговоре я не забыл, не надейся. Но мне нужно восстановиться, поэтому сиди тихо и не мешай.

Я растерянно повернула голову, одновременно приподнимая крылья, и, убедившись, что порванная перепонка действительно в порядке, так же растерянно пробормотала:

– Спасибо.

Он не соизволил ответить; снова закрыл глаза и, кажется, даже задремал, вызвав у меня еще один приступ недоумения. Неужто Князю настолько невыгодна моя смерть, что он предпочел перевести неравный бой в затяжное противостояние? Неужели он надеется победить? Или у него еще что-то на уме? Хочет попытаться взять меня не силой, а убеждением? Заставить снова себя желать – до боли, до безумия, чтобы я забыла обо всем, и снова, как тогда, пожелала ему отдаться?

Я тревожно покосилась на спящего мужа и зябко поежилась. Но, убедившись, что прямо сейчас мне ничто не угрожает, тихонько подтянула колени к груди, прикрылась сверху мягкими крыльями и застыла, раздумывая, как лучше поступить.

С одной стороны, я могу вернуться, и даже Темный Князь не успеет меня остановить. С другой – у меня появился шанс выспаться, и завтра я уже не буду похожа на одного из тех зомби, которых так ценила мадам Личиана. К тому же мне и следующую ночь предстоит пережить без бессонника, а если из-за моего внезапного ухода муженек снова взбесится, сделать это станет на порядок сложнее. Сражаться с ним в открытую у меня не хватит сил. Даже сейчас я уверена: при малейшем неверном шаге с моей стороны Князь отреагирует мгновенно. И он уже не будет так благодушен, как минуту назад. А в свете того, что с настойкой я откровенно перестаралась и она вполне может перестать действовать не на сутки, а насовсем…

Я скользнула рассеянным взглядом по раскинувшемуся передо мной мужскому телу, даже сейчас излучающему нечеловеческую мощь.

Хорошо. Допустим, я останусь и терпеливо дождусь рассвета, изобразив покорность и стараясь его больше не раздражать. Допустим, что, когда его темнейшество проснется, он смирится с неизбежностью моего ухода. Но до этого счастливого мига еще несколько часов. Князь спит, читать тут нечего, убивать вроде некого… Чем себя занять? Выйти за дверь он же не позволит?

Мой взгляд, пробежавшись по мускулистому животу, покрытому сложным узором из белесых чешуек, так же рассеянно заскользил по бедру, дивясь его совершенной форме. Зацепил неровно лежащую простыню, под которой виднелась характерная выпуклость, но без особого интереса скользнул дальше и, упав на обвившийся вокруг мускулистой голени Князя хвост, непроизвольно задержался.

Интересно, а жало у него есть? А если есть, то какое – обычное или ядовитое? И есть ли разница в правой и левой половинках, когда они находятся в боевом положении?

Я украдкой покосилась на расслабленное лицо демона и протянула руку… но тут же ее отдернула, усомнившись, что мне ее ненароком не оторвут. Потом выудила из-под простыни собственный хвост с пушистой кисточкой на конце, внимательно его осмотрела, выпустила наружу острое жало, вдоволь им налюбовавшись. Даже потрогала кончиком когтя, с огорчением убедившись, что яда там нет. А затем с задумчивым видом отпустила, ненароком задев мужское бедро.