Толстощекая кассирша была нормальным человеком. Не усомнившись в том, что я имею право знать содержание расшифрованных счетов, она распечатала для меня три затребованных документа – счета за междугородние разговоры «Феникса» в первом квартале текущего года.

– Спасибо! – с искренней признательностью поблагодарила я любезную девушку.

Смущаясь, она попыталась вытолкнуть из окошка мою троянскую шоколадку, но я быстро скривила руку хоккейной клюшкой и ловко забила сладкую плитку обратно.

С трепещущими бумажными листами в руках я перешла в соседний зал, купила телефонную карточку и внедрилась в свободную переговорную кабинку. Пространная разноцветная таблица с кодами городов и весей родного отечества висела на стене. Я подобрала с полочки забытый кем-то простой карандаш и принялась методично сверять с настенным панно цифры, указанные в моих распечатках. Успела выяснить, что со служебного телефона «Феникса» звонили и в Москву, и в Питер, и даже в Нижневартовск, а потом сообразила, что начала не с того конца. Первым делом следовало опознать номера, по которым звонили неоднократно, по нескольку раз в месяц.

Ничего похожего на столе в кабинке не было, поэтому я, недолго думая, разложила свои бумаги прямо на полу. Проявила редкую внимательность, достойную ребенка, разгадывающего головоломку под девизом «Найди на этих рисунках восемь отличий»! Обнаружила не восемь, а все сорок восемь отличий, но нашла и повторяющиеся номера. Пыхтя и сопя – в закрытой кабинке было жарко и душно, – обвела их ручкой, заключив в сильно вытянутые эллипсы, похожие на длинномерные парниковые огурцы. Пересчитала найденные «дубли», удовлетворенно приговаривая:

– Раз, два, три, четыре, пять – вышел зайчик погулять!

При этом припомнились мне косые, как зайчики, опера Лазарчук и Белов, на счет «раз-два-три!» с риском для жизни наугад взрывающие потерянный ими заминированный танк.

– Учет и контроль – вот что необходимо каждому уважающему себя сыщику! – провозгласила я в назидание и Сереге с Петей, и самой себе, после чего выписала номера-дубли в отдельный столбик.

Колонка получилась короткая, как столбик термометра хмурым мартовским утром – всего семь строчек. Я встала на ноги и снова принялась водить пальцем по ламинированному табло, выясняя соответствие кодов населенным пунктам. Четыре из семи телефонов оказались московскими, один питерским, еще по одному номеру «оттянули» на себя Новороссийск и Тихореченск. Два последних телефона показались мне наиболее перспективными – просто потому, что и Новороссийск, и Тихореченск находятся на территории нашего края. Однако прозвонить я решила по всем телефонам «великолепной семерки».

Первый звонок оказался коротким. Едва я «аллекнула» в трубку, как приятный мужской голос бодро отрапортовал:

– Фармацевтическая компания «Лето»!

– Извините, ошиблась номером. – Я повесила трубку и аккуратно вычеркнула этот самый номер из своего списка.

Это нехитрое действие буквально надломило мое стило. Карандашный грифель сломался, и я в самый ответственный момент лишилась полезного орудия труда. Оставшиеся номера я набирала в произвольном порядке, потому как где-то было занято, а я не хотела ждать и вполне могла запутаться в телефонах. Я обязательно должна была вычеркивать уже проверенные номера! Ну, или не вычеркивать, хотя бы как-то отмечать, чтобы не повторяться.

Я попробовала отчеркнуть очередной номер ногтем и испортила себе маникюр. Полезла в кошелек в надежде найти монетку, которой можно было бы с относительным удобством производить тиснение на бумаге, но вспомнила, что всю мелочь отдала щекастой девахе-кассирше за долги «Феникса». Ищущим взглядом обвела кабинку, похлопала себя по карманам, пошарила в сумке – и вытащила Иркин газовый пистолет, который еще не удосужилась вернуть законной хозяйке.

– Годится! – обрадовалась я.

И вычеркнула второй номер твердой пистолетной мушкой.

Кстати говоря, и этот второй, и третий московский номера принадлежали конторам, имеющим то или иное отношение к производству и сбыту лекарств. Четвертый номер соединил меня с домашним аппаратом какой-то фифы, которая сняла трубку и сразу заныла в нее капризным тягучим голоском:

– Пупсик, золотце мое, это ты? Ну, не молчи, Пупсик! Я же знаю, что это точно ты!

Я не рискнула взять на себя смелость отрекомендоваться Пупсиком и молча положила трубку. Подумала секундочку и вычеркнула номер московской фифы. Маловероятно, чтобы в роли упомянутого золотого Пупсика подвизалась Людочка Петрова!

В Питере трубку снял мужчина с грозным голосом армейского генерала.

– «Хейр-клиник», – густым басом сказал он.

Я невольно заинтересовалась. Чего, он сказал, клиника? Какое место они лечат?

– Это клиника для мужчин? – осторожно уточнила я.

– Для всех, у кого есть волосы, – неожиданно добродушно хохотнул генерал. – Точнее, для тех, у кого их нет!

– А, хейр – это от английского «волосы»! – догадалась я. И сострила: – Лечите гнездную плешивость методом разорения гнезд?

– А также избавляем от плешей путем превращения их в лысины! – засмеялся мой собеседник.

– Бог в помощь! – пожелала я.

И положила трубочку.

Таким образом, в моем списке остались только два номера – один в Новороссийске, другой в Тихореченске. Я позвонила в причерноморский город – телефон был занят. Я набрала номер кубанского райцентра и после пары гудков услышала тихий женский голос:

– Алло?

– Это квартира? – невежливо опустив приветствие, уточнила я.

– Кто вам нужен? – прошелестело в ответ.

Ага, это точно квартира, а не очередная ячейка аптечной сети!

– Людмила! – ответила я.

Это можно было понимать двояко: то ли мне нужна Людмила, то ли это я сама представляюсь как Людмила.

– Здесь такой нет, – тихо, но твердо ответила женщина.

– Разумеется, потому что она здесь, я только что видела ее на похоронах! – ляпнула я.

Снова получилось двусмысленно и непонятно, и на сей раз моя собеседница не смогла сохранить хладнокровие.

– Что с Людочкой?! – встревоженно выкрикнула она.

Постановка вопроса доказывала, что какую-то Людочку моя собеседница знает и благополучием ее дорожит. Правда, нельзя было с уверенностью утверждать, что эта Людочка именно Людмила Ивановна Петрова, а не какая-нибудь ее тезка, но этот момент я предполагала прояснить позже. Не буду называть фамилию моей Людочки! Вдруг женщина из Тихореченска имеет с ней сообщение? Зачем мне нужно, чтобы дичь знала, что по ее следу идет охотник!

Я живо вообразила себя в роли охотника: в высоких сапогах, как у распутной девки с газетной фотографии, с патронташем через грудь. В качестве огнестрельного оружия вполне мог выступить газовый пистолет, которым я прицелилась в телефонный аппарат, сопроводив этот жест бессовестным враньем: