И все-таки, каким-то образом все, что Марианна в отсутствие Гаррета считала правдой, исчезало при его появлении рядом с ней. Может быть, у него было холодное сердце, это бесспорно. И она прекрасно знала о его ненависти к дяде. Но никогда не видела его по-настоящему жестоким или бесчестным. Для своих фермеров и слуг он был заботливым и внимательным хозяином. Даже в отношении к солдату он проявил какое-то сочувствие. Когда тот перед смертью попросил священника, Гаррет привел его.

Однако, зная его неукротимую ненависть к сэру Питни, Марианна не могла заставить себя доверять ему. Она не была уверена в том, как далеко он мог зайти ради возвращения Фолкем-Хауса и унижения своего дяди.

Бесполезно снова и снова задавать одни и те же вопросы, говорила себе Марианна. Кроме того, она не собиралась сидеть на солнышке в такой прекрасный день и позволять ему занимать все ее мысли. И так уже плохо, что он, кажется, уже владеет ее будущим.

Она решительно встала, отряхнула юбки и с томиком Шекспира под мышкой направилась к дому.

Вдруг Марианна услышала приближающийся топот лошадиных копыт. Она оглянулась, ожидая увидеть Гаррета. Но вместо него незнакомый всадник остановил перед ней своего коня.

При первом же взгляде на него она догадалась, что это «кавалер», но вид у него был более вызывающий, чем у Гаррета. Яркая одежда, с богатой бархатной оторочкой на манжетах и свободно завязанный шелковый платок на шее. Его жилет и камзол были сшиты из тонкого сукна василькового цвета, не слишком тонкого для верховой езды, но и не грубого. Но более всего о принадлежности к своему классу свидетельствовали его волосы, золотистыми сияющими локонами падавшие на плечи.

– Так что тут у нас? – с хитрой усмешкой спросил незнакомец. Он снял шляпу, соскочил с седла и отдал поводья прибежавшему из конюшни груму.

Увидев его вблизи, она заметила, что он похож на Гаррета, но только был немного выше его и шире в плечах, а его камзол был тесен для него.

Незнакомец, бесцеремонно оглядев Марианну, сказал:

– Как всегда, у Фолкема хороший вкус. Скажи мне, нимфа, в каком лесу он отыскал тебя?

Почему эти «кавалеры» так невероятно красивы и так ужасно безнравственны? Он даже хуже Гаррета, если только можно быть хуже.

– Вероятно, в том же, где он потерял вас, – с холодным презрением ответила Марианна, ее раздражало, что незнакомец рассматривает ее, как лошадь, выставленную на продажу. – В лесах есть одна особенность… в них так удобно скрываться от друзей с плохими манерами.

Есколкое замечание, казалось, совершенно не задело незнакомца. Он усмехнулся и покачал головой:

– Как я вижу, еще и остроумна.

– Да, и у меня целы все зубы, если это вас интересует.

– Ну вот, я вас обидел, – сказал незнакомец, притворно огорчившись. Он шагнул к Марианне, схватил ее руку и поцеловал. – Честное слово, я не хотел обидеть такое божественное создание.

– Осторожнее, Хамден. Это «божественное создание» – цыганка, – раздался вдруг голос позади. – Она может навести на тебя порчу, если ты будешь приставать к ней.

Гаррет вышел вперед и встал рядом с Марианной. Он сердито нахмурился, но по веселому блеску его глаз она поняла, что ее догадка оказалась правильной. Хамден был другом.

Когда Хамден увидел Гаррета, откровенная радость отразилась на его лице.

– Могу поверить, что она цыганка, – сказал он Гаррету, подмигнув Марианне. – Она уже околдовала меня. – Когда взгляд Гаррета стал угрожающим, Хамден расплылся в улыбке. – Как я понимаю, она тебя тоже околдовала?

Хмурое выражение лица Гаррета и его нескрываемое недовольство привели Марианну в восторг. Ей было так приятно, что Хамден заставил Гаррета проявить какие-то чувства, что она не удержалась, чтобы не поддразнить его самой.

– О, сэр, – обратилась она к Хамдену, – вы, конечно, знаете, что лорда Фолкема нельзя околдовать. Только не этого непоколебимого, непогрешимого лорда Фолкема. Женщины не производят на него никакого впечатления, особенно такие женщины, как я.

– Такие, как вы? – озорно блестя глазами, удивился Хамден, в то время как Гаррет сердито смотрел на них обоих.

– Да. Женщины, которые бросаются к нему по первому его зову. – Марианна притворно вздохнула. – Увы, но, по его мнению, я слишком самостоятельна. Он предпочитает женщин, которых можно запугать, а я ему не подхожу.

Слабый намек на улыбку появился на лице Гаррета.

– Мина не совсем справедлива, Хамден. Мне не нравится не ее самостоятельность, а ее намеренная непокорность.

Глаза Марианны засверкали, а Хамден неожиданно обхватил ее за талию и притянул к себе.

– А мне самому нравится непослушание. Кроткие женщины смертельно скучны. А мне подавай дерзкую девчонку.

Когда Гаррет подошел и резким движением сбросил руки Хамдена с ее талии, Марианна начала сожалеть, что поощряла друга графа.

– Боюсь, тебе придется самому найти «дерзкую девчонку», – проворчал Гаррет и как бы случайно положил руку Марианне на плечо. – Эта находится под моим покровительством.

– Значит, таково положение вещей? – Хамден был явно доволен.

Марианне надоела их игра, и она сердилась на Гаррета, давшего понять Хамдену, что она его любовница. Ей было тяжело притворяться цыганкой, когда на самом деле она была благовоспитанной леди. Но играть роль его любовницы…

– Нет, положение вещей не таково. Лорд Фолкем прекрасно знает, что, будь моя воля, меня бы здесь не было.

Марианна повернулась и направилась к дому. Мужчины последовали за ней.

– Рад снова видеть тебя, Фолкем, – сказал Хамден. – И в таком приятном обществе.

– А я не уверен, что так уж рад видеть тебя, – сухо ответил Гаррет. – Ты пробыл здесь всего несколько минут, а «мое общество» уже готово перерезать мне глотку. И тебе тоже, должен добавить.

Хамден засмеялся:

– Не верю. Этого лица и этой фигуры вполне достаточно, чтобы сразить человека. Зачем ей нужен нож?

Марианна резко повернулась и, упершись руками в бока, смерила взглядом мужчин:

– Если вы, джентльмены, закончили обсуждать мою персону, то можете поискать другую тему для разговора. Хотя бы не такую грубую.

Хамден хитро заулыбался:

– Этого сделать я не в силах, голубка. Прелесть в том, что ты так отличаешься от придворных дам. Большинство из них жеманничают и глупо улыбаются, и никогда не знаешь, что они на самом деле думают. Только любовницы короля показывают свою… э… самостоятельность.

– Мистер Хамден! – воскликнула Марианна с негодованием, не веря, что он только что сравнил ее с королевскими любовницами. О, как бы она хотела высказать ему все, что она о нем думает! Но не могла этого сделать, не назвав ему своего имени.

– А что такого я сказал? – искренне удивился гость.