Когда Гарри, невозмутимый, будто человек, выехавший покататься по окрестностям, появился на арене, толпа затаила дыхание. Ни звука не было слышно, пока Снежок объезжал арену кругом, кроме шороха копыт по песку и шума его дыхания. Когда он проходил каждое препятствие, над ареной царила тишина, прерываемая лишь стуком копыт при приземлении. Перед последним барьером у лошади не было ни одного штрафного очка. На глазах завороженных зрителей серый галопом помчался к сплошному препятствию, взмыл в воздух и пронесся над ним.

Когда его копыта коснулись земли, толпа взорвалась аплодисментами. Но Гарри их не слышал. Он слышал лишь то, что лошадь приземлилась неправильно. Слишком сильно подавшись вперед, Снежок задел задней подковой переднюю ногу, содрав шерсть и кожу. Опустив взгляд, он увидел кровь. В то же самое время Йоханна вскочила с места и побежала к забору.

Гарри соскочил с лошади и быстро повел ее в конюшню, Йоханна и дети пошли за ним. В стойле Гарри наклонился и осмотрел рану. Это было глубокое рассечение вдоль бабки, слишком широкое для того, чтобы наложить шов. Кожа на бабке закрывает лишь кость и сухожилия, там нет жира, который мог бы смягчить удар. Любая рана могла оказаться серьезной, а Гарри по собственному опыту знал, что настолько глубокое рассечение на ноге приведет к отеку. Бабка лошади, часть ее тела, которая соединяет путовый сустав – лодыжку – с копытом, принимает на себя основной вес лошади при приземлении, и если она опухнет, то напряжение сустава не позволит лошади прыгать.

Йоханна видела разочарование Гарри, но ничего не сказала. Гарри и Снежок могли выиграть чемпионский титул на завтрашнем финальном соревновании, но теперь, похоже, с этой мечтой придется распрощаться.

Гарри умел справляться с ранениями лошадей. Он осторожно ощупал рану, а серый спокойно склонил голову и фыркнул, будто хотел показать: он знает, что Гарри пытается помочь.

«Что ты будешь делать? – спросила Йоханна. – Ты не сможешь завтра выступать».

Но Гарри еще не отчаивался. Он знал, что если приложить к ране лед, то, возможно, удастся избежать отека. Хотя шансы были невелики.

Шеф остался с отцом, а Йоханна отвезла маленьких детей домой. Гарри и Шеф сели в грузовик, чтобы поискать заправку с машиной для изготовления льда. Гарри купил несколько мешочков льда и старую автокамеру.

Вернувшись в конюшню, Гарри наполнил шину льдом. Он примотал ее к раненой ноге и уселся рядом со стойлом, принявшись ждать вместе с сыном. К обеду Йоханна вернулась, чтобы забрать домой Шефа. Мальчик не хотел уезжать, но Гарри настоял. После этого Гарри остался один на один с лошадью в темном стойле, наполненном сеном. Иногда он говорил лошади одно-два слова на голландском, но большую часть времени он молчал, и царила тишина, лишь лошадь иногда переминалась с ноги на ногу, шурша сеном.

Каждый раз, когда лед начинал таять, Гарри менял шину. Снежок спокойно наблюдал за ним и стоял, не двигаясь, пока Гарри занимался раной. Остальные наездники спали в мотелях или веселились на вечеринках, а Гарри оставался в конюшне и смотрел. Когда у него закончился лед, он съездил на заправку, чтобы купить еще.

Ночью Гарри спал лишь урывками, следя за Снежком. У него ныли мышцы. Когда ранним утром прибыли грумы, он проснулся – все тело болело, от того что он спал в углу, прижавшись к деревянным стенам стойла. Гарри посмотрел на небо – начинался рассвет. Настало время посмотреть, что случилось с раной. Гарри провел ладонью по ноге лошади, ощупывая ее между сухожилием и берцовой костью, путовый сустав и бабку, где все еще чувствовалась свежая рана. Осторожно касаясь бабки, Гарри осмотрел ногу лошади. Под пальцами он ощущал лишь мышцы – ни следа отека.

После того, как Снежка накормили и расчесали, Гарри вывел его из конюшни на тренировочную арену. Затаив дыхание, Гарри отстегнул веревку и отпустил лошадь. Снежок поскакал рысью, довольный тем, что вышел из стойла, несколько раз тряхнул головой. Гарри внимательно наблюдал за Снежком в поисках характерных признаков хромоты, но не видел их. Наконец Гарри позволил себе выдохнуть с облегчением.

Однако все еще нельзя было сказать, сможет ли Снежок принимать участие в соревнованиях. Когда лошадь прыгает, при приземлении все тысячи фунтов ее веса приходятся на передние ноги. Чем выше забор, тем больше нагрузка на них. Раненая лошадь будет двигаться неровно, а значит, может потерять равновесие, что повлечет за собой более серьезные ранения или падение.

Когда Снежок бегал, он выглядел неплохо, но ничего нельзя было сказать, пока на него не сядешь верхом, так что Гарри оседлал лошадь. Гарри ночью почти не спал и чувствовал себя в седле одеревенелым, будто старик. Это была не первая ночь, которую он провел на конюшне, ухаживая за лошадью, – он помнил, как купил кобылу, у которой были колики, и всю ночь поил ее через воронку черным кофе и виски. Наутро кобыла выздоровела. Гарри был на все готов ради своих лошадей. А взамен хотел лишь, чтобы они прыгали. Все утро Гарри выгуливал Снежка на веревке, затем смазывал рану мазью, затем снова выгуливал, стараясь, чтобы он как следует размял ноги.

Когда настало время соревнований, он осторожно забинтовал Снежку передние ноги, а затем надел кобуры на задние, чтобы защитить пятки лошади. Во время разминки он проверил лошадь на признаки слабости, поворачивая ее то в одну, то в другую сторону. Убедившись наконец, что она прочно стоит на ногах, он направил Снежка к тренировочной планке. Мерин подобрался и прыгнул – а приземлившись, продолжил размеренный галоп. Лишь тогда Гарри удостоверился, что лошадь готова к соревнованиям.

Вскоре настало время для финального соревнования. К этому времени публика уже вовсю следила за состязанием между действующим чемпионом и претендентом. Даже не зная о том, насколько близка была катастрофа, зрители волновались за серого. В ложе для прессы Мари Лафренц сидела в окружении множества других репортеров – никто не хотел пропустить интересную историю.

У выхода на арену нервничала Анданте, прижав к голове уши и помахивая хвостом. Но, несмотря на беспокойство кобылы, Дейв Келли выглядел совершенно безмятежным. Держа в одной руке поводья, а в другой хлыст, он расслабленно сидел в седле с улыбкой победителя. Снежок, стоявший рядом, казался полусонным. Гарри сидел на нем верхом, ослабив поводья.

В первом раунде и Анданте, и Снежок прошли чисто, не получив штрафных очков. Настало время дополнительного раунда. Рабочие быстро подняли планки на шесть-восемь дюймов и раздвинули опоры, чтобы сделать препятствия более широкими. Судья стоял в центре арены, наблюдая за изменениями. Через несколько минут арена была готова: невзирая на усталость лошадей после трехдневных соревнований, трассу сделали самой сложной.

Идя первой, Анданте как всегда, замешкалась в воротах – Келли хлестнул ее хлыстом по крупу и пришпорил. Лошадь выскочила на арену, галопом понесшись к первому препятствию. Келли сдерживал энергию лошади, держа поводья натянутыми и сжимая ногами ее бока. Сначала казалось, что они непобедимы, но когда они прыгнули через тройную жердь – огромное высотно-широтное препятствие, – то не смогли преодолеть верхнюю планку: та зашаталась и упала.