намеком на кудри. Он выглядит молодо, всего на несколько лет старше меня.

Никто из них, похоже, не рад меня видеть.

– Принцесса Ромерия, как мило с вашей стороны почтить нас своим присутствием.

Зандер выпрямляется во весь рост. Он по крайней мере на голову выше всех в комнате, за исключением Боза.

– Надеюсь, покои пришлись вам по вкусу. – Уголок его рта дергается.

Если Вэнделин повторила ему мою просьбу – чтобы она продолжила меня навещать, – то, вероятно, он имеет представление о том, что я хожу по своим «покоям», словно дикое животное. Он играет со мной, развлекается. Осел. Но он все же позволил открыть окна и балкон.

Однако вполне может вернуть все, как было.

Я подавляю естественное желание ответить какую-нибудь грубость, ведь передо мной вовсе не Тони или любой другой головорез Корсакова.

– Все замечательно. Спасибо.

– Обращайся к королю с почтением! – рявкает Боз, и его лицо багровеет от гнева.

Я не видела его с тех пор, как он бросил меня в башню. С радостью избегала бы его целую вечность.

Зандер пренебрежительно машет рукой.

– Спокойно, капитан. Она забыла о должном приличии из-за недавнего приступа полной потери памяти. Ходят слухи, что она бродит по балкону в ночной сорочке.

По комнате разносятся гадкие смешки, и я чувствую, как краснеют мои щеки. Он издевается надо мной, заставляя выглядеть полной дурой.

– А служанка, которую я выбрал для тебя, надеюсь, удовлетворяет твои потребности? Она одна из лучших.

Он выбрал самую противную женщину в замке и, вероятно, разрешил ей обращаться со мной как с изгоем.

– Она просто прелесть, Ваше Высочество. – Мне не хотелось, чтобы эти слова прозвучали враждебно, но я осознаю, как же приятно произносить их таким тоном. Неудивительно, что Коррин постоянно ведет себя так со мной.

Нечто темное мелькает в глазах Зандера, и я тут же жалею о своей наглости. Боз кидается вперед.

– Оставь. – Резкий тон Зандера разрезает воздух, останавливая капитана. – У нас имеются более насущные дела.

Боз мгновенно останавливается, но его взгляд испепеляет, а кулаки крепко сжаты. Держу пари, он воображает, как пускает в меня еще одну стрелу. Он презирает меня. И это чувство взаимно.

Зандер берет со стола крошечный свиток бумаги и растягивает его, зажимая между двумя пальцами. В развернутом виде он намного длиннее, чем кажется на первый взгляд.

– Король Баррис мертв, – читает он вслух.

Все сверлят меня взглядами в ожидании ответа. Очевидно, это должно что-то значить для меня.

– Это… прискорбно? – предполагаю я.

Зандер поднимает голову, выражение лица становится любопытным.

– Я говорю, что твой отец умер, а ты отвечаешь: «Это прискорбно»?

Король Баррис – отец принцессы Ромерии. Король Ибариса. Это имеет смысл.

– Бессердечная, – бормочет Боз.

Мой отец, вероятно, свернулся калачиком на безобразной улице Нью-Йорка, предупреждая всех о демонах, хочу сказать я, но прикусываю язык и жду, надеясь получить больше информации из того, в чем они собираются меня обвинить. Наши разговоры всегда проходят именно так.

– Думаю, слухи о твоей неприязни к нему были правдой несмотря на то, что ты однажды мне рассказала.

Король бросает свиток, и тот присоединяется к коллекции других таких же, но разного размера.

– Разве тебе не любопытно узнать, когда он умер? Как он умер? Или я должен предположить, что для тебя это уже старые новости?

– Нет. Я имею в виду, да, пожалуйста, расскажите мне.

Любая деталь может оказаться полезной для выяснения, где я нахожусь и как отсюда выбраться. Я практически слышу, как скрежещут зубы Боза, поэтому завершаю свою просьбу запоздалым «Ваше Высочество», на этот раз более примирительным тоном.

– Он умер в тот же день, когда напали на Цирилею. Смертельный клинок в сердце. Гораздо быстрее, чем быть отравленным растворенным мёртом.

Серебряная веревка, которой была привязана Анника. Вот как она это назвала: мёрт. Я понимаю, именно так принцесса убила родителей Зандера. Они его съели? Выпили? Или их убило отравленное лезвие кинжала? Думаю, это не имеет значения, поскольку любая из этих версий ужасна.

– Эта новость, конечно, проливает новый свет на ситуацию. – Шаги Зандера эхом разносятся по комнате, пока он расхаживает перед столом. – Тот факт, что король Баррис, создавший союз между Ибарисом и Илором, трагически и безвременно скончался в один день с королем и королевой Илора, а королева Нейлина осталась невредимой, говорит о том, что твой отец был намерен соблюдать договоренность, в отличие от твоей матери. У нее были другие планы. – Мой нос улавливает сладкий древесный запах, когда король приближается и останавливается прямо передо мной. – Вы вместе все спланировали, или ты просто выполняла ее поручения?

Его грудь чуть ли не упирается в меня. Я поднимаю голову и встречаю его ледяной взгляд.

– Каков был план? Чтобы она управляла Ибарисом, а ты – Илором? Или она стала бы править и тем, и другим, потому что любит власть?

Капитан Боз позади него переминается с ноги на ногу, держа руку на мече, будто собирается в случае чего выскочить вперед и защитить своего короля от меня, безоружной девушки в бледно-голубом платье.

Я сглатываю, несмотря на растущее напряжение в комнате.

– Я не могу…

– Да, да. Не можешь вспомнить. Эту часть я не забыл, – прерывает меня Зандер скучающим, пренебрежительным тоном. Он разворачивается и продолжает расхаживать. – Конечно, твоя мать утверждала, будто Илор стоит за смертью их любимого короля Барриса, словно мы каким-то образом пересекли Великий Разлом, отправились в Ибарис и убили его, дабы разорвать союз, которого не хотели. Она заявила, что мы убили тебя. – Он фыркает. – Иронично, разве нет? И, по слухам, мы якобы отказались доставить твое тело для надлежащего захоронения, как было бы цивилизованно. Но, естественно, илорианцы такие жестокие, такие дикари, что сделали с твоим трупом ужасные, отвратительные вещи. Нейлина использует свою обширную сеть шпионов и посланников, чтобы распространять эту фальшь по всему Ибарису, точно заразную чуму, разжигая новую волну ненависти ко всем и всему к югу от Разлома. Без сомнения, вскоре ее армия удвоится.

То, на что он намекает, наконец доходит до меня.

– Вы думаете, королева убила короля.

– Нейлину описывают как холодную и коварную. Смею ли я сказать, что яблоко от яблони недалеко упало. – Зандер бросает на меня тяжелый взгляд. – Безусловно, это объясняет, отчего всего лишь через две недели после смерти мужа постель королевы согревает командующий ее армией.

Мои глаза расширяются от непристойности этого факта. Дорогая королева-мать закрутила роман со своим военачальником за спиной мужа-короля?

– Только не говорите, что он ее брат-близнец[12], – бормочу я себе под