– Нужно идти, – жёстко сказал Ренси, прервав все разговоры, и зашагал следом за Кочевником.

Беглецы пустились в путь. Спустя какое-то время песок нагрелся настолько, что стал обжигать им ноги. Сверху на них лился нестерпимый солнечный зной; в рот, в нос, в глаза забивалась едкая пыль, а под ногами при каждом шаге осыпался раскалённый песок. Все плелись, увязая повыше щиколоток, а то и по колено. Красная Гора совсем скрылась из виду, и даже если бы кому-то захотелось вернуться, ему не удалось бы уже попасть обратно.

– Жарко! – пожаловался Малыш Бес, который шёл рядом с кушитом, уцепившись за его руку.

– Ведь всё время так не будет, – попытался подбодрить его Памеджаи.

– Будет ещё хуже, – сказал Жрец. – Неподходящий сегодня день для побега. Ещё вчера перед закатом насекомые, за которыми я наблюдал, проявляли необычное беспокойство, а потом впали в оцепенение. И это их состояние, и эта невыносимая жара предвещают ураган.

– А ты предпочёл бы остаться в Красной Горе из страха перед зноем и бурей? – спросил его Памеджаи.

– Там была вода, там была пища… – Ассириец вздохнул. – В пустыне же мы пропадём. Меня уже начинает мучить голод… Я уж не говорю о жажде…

– Эй, ты, там! – крикнул Ренси, обращаясь к Кочевнику. – Скоро ли мы доберёмся до твоих?

Кочевник даже не оглянулся. Он брёл по песку, опустив голову, и разглядывал на нём следы, над которыми время от времени кружили завитки жёлтой пыли.

А на небе по-прежнему пылало солнце, грозное солнце пустыни, каждый луч которого слепил и жалил. Жажда иссушала горло; воздух, сухой и горячий, обжигал гортань и лёгкие, вызывал кашель. У Ренси шумело в голове и чёрные пятна кружились перед глазами; карликом овладевал сон; кушит падал от усталости; у ассирийца распухли язык и губы.

Кочевник, более других приспособленный к пустыне, услыша конский храп, свернул в сторону и увидел в тени, отбрасываемой барханом, людей в чёрном. Это были люди пустыни.

Человек пятьдесят сидели, поджав под себя ноги, вокруг высокого старца, белого, как лебедь, в белой одежде и с белой бородой. Очевидно, это был вождь племени. Увидев пятерых мужчин, пришедших со стороны Красной Горы, все, кроме старца, вскочили на ноги. Всколыхнулся лес луков.

Вскрикнув от страха, Малыш Бес упал на песок и уткнулся в него лицом. Памеджаи напрягся из последних сил, готовясь к схватке; Ренси нащупал рукоять ножа под схенти, ассириец встал рядом с ним – плечо к плечу. Их тут же окружили ощетинившиеся стрелами суровые люди, луки были нацелены в грудь и шею.

– Не двигайтесь! – поспешно предупредил их Кочевник. И сам упал ниц и, как червь, ползком добрался до старца.

Так, не поднимая головы, он заговорил со своим вождём на незнакомом языке. Старец оставил его лежать неподвижно, а сам смотрел перед собой величавым взглядом. Даже Нехо, подумал Ренси, во всей своей надменности, и тот не имел более важного, недоступного вида, чем этот повелитель пустыни.

Кочевник продолжал говорить, хотя не столь торопливо и без прежнего жара, но всё так же громко. Наконец вождь раскрыл рот и что-то сказал своим воинственным сородичам: те тут же опустили луки и отступили от беглецов.

– Так кто же из вас служитель ассирийских богов? – спросил старик, медленно повернув голову и устремив свой острый взгляд на бывших каторжан.

Сразу исключив из четверых кушита и карлика, он смотрел теперь на Ренси и Жреца – его чёрные глаза перебегали с одного на другого. За время пребывания в каменоломне внешность ассирийца и вправду изменилась. Голова его была выбрита так же, как у египтян, вокруг бёдер он носил схенти и выглядел точно так же, как остальные каторжане.

– Для чего тебе жрец ассирийцев? – вместо Жреца подал голос Ренси.

Когда он подался всем телом в сторону вождя, всколыхнулся лес луков, но он выпрямился, и оружие вновь опустилось.

– Я не буду тебе отвечать, – холодно проговорил старец и отвернулся от Ренси. – Я уже знаю, кто из вас двоих мне нужен.

Ренси перевёл требовательный взгляд на Кочевника:

– Что это значит?

Кочевник медленно поднялся и встал, как палка.

– У моего племени договор с ассирийцами. Они согласились обменять наших людей, попавших к ним в плен, на своего жреца. Он у них крупная птица – за него одного отдадут десятерых наших.

– Так вот для чего ты вытащил нас из Красной Горы! – прорычал Памеджаи и внезапным прыжком свалил Кочевника на песок.

В следующее мгновение соплеменники Кочевника вскинули луки.

– Только не это! – вскричал Ренси: ему показалось, что они вот-вот выпустят стрелы.

Вместо этого один из кочевников с силой ударил кушита рукоятью меча в висок. Памеджаи растянулся на песке, по его могучей шее потёк тоненький красный ручеёк. Объятый тревогой и сочувствием, Ренси рванулся к упавшему. За его спиной послышалось движение, что-то пронеслось в воздухе. Внезапно наступила полная тьма. Ренси поглотила чёрная бездна.

Окружающая Ренси липкая темнота наконец рассеялась, откуда-то из бесконечной дали медленно возвращалось сознание. Прежде всего он ощутил невыносимую жару. Ему казалось, что из глубины прохладного озера он вдруг поднялся на поверхность, в кипящую, как чечевичная похлёбка, воду. «Я сварюсь заживо», – подумал Ренси и попытался снова нырнуть в спасительную прохладу, однако его тело не подчинялось его желаниям.

В пути он просыпался дважды, первый раз придя в себя от тряски и резкого запаха верблюжьего пота. Было нетрудно догадаться, что отряд кочевников покинул стоянку у Соколиных барханов и теперь целенаправленно продвигается дальше. Куда? Ренси напряг слух: вдруг какой-нибудь шум или разговор подскажет его местонахождение? Однако услышать ничего не удалось, и он вновь провалился в беспамятство.

Второй раз его привело в чувство непрерывное монотонное бормотание. Преодолевая чудовищную боль в голове, Ренси осознал, что лежит в какой-то пещере – скрюченный, как зародыш в материнской утробе, со связанными грубой верёвкой лодыжками и кистями рук. Не сразу раскрыв глаза, рядом он увидел Памеджаи: голова опущена на грудь, на лице и шее корки запекшейся крови.

– Наконец-то хотя бы один из вас очнулся, – раздался приглушённый голос Малыша Беса.

Карлик подкрался к Ренси и помог ему сесть.

– Где мы? – царапая сухой язык о зубы, спросил Ренси.

В узкую щель входа в пещеру он мог видеть лишь песчаный склон и сидевшего на пороге кочевника, вооружённого луком и мечом.

– В Великой пустыне, – ответил Малыш Бес и поморщился. – Посреди моря песка. Точно не скажу, но думаю, где-то между Северной Котловиной и Меридовым озером.

– Озеро – это хорошо, – мечтательно отозвался Ренси. Ему ужасно хотелось пить.

– Здесь, у скалы, настоящий оазис: с пальмами, с родником, – почему-то шёпотом произнёс Малыш Бес. – Эти подлые дикари устроили стоянку: может, для отдыха, а, может, ждут ассирийцев.