— Вот оно что, — с опаской произнесла Холли.

— Конечно. В обмен я попрошу тебя присутствовать на встрече противоборствующих сторон: Кейт О'Салливан, Винсент Бергер и Леонард Родригес. Как тебе компания? Боюсь, что, если они снова подсунут мне кабальный договор, я засуну Винсенту его в глотку!

— Обязательно пойду! Такое зрелище нельзя пропустить.

— Я хочу, чтобы ты положительно на меня влияла. А то после истории с Шоном я превратилась в злобную истеричку.

— Рада, что у тебя нет завышенной самооценки, — мило улыбнулась Холли.

— Да иди ты! Встреча в одиннадцать.

Холли вытянула из-под пресс-папье конверт с билетами и пошла к выходу. На полпути замерла и швырнула конверт обратно на стол.

— У меня сердце кровью обливается. Какая я благородная! Просто оторопь берет. Это ты должна была отправиться в поездку. Ты и поезжай. Солнышко будет тебе кстати. — Ее губы расплылись в улыбке. — Бери своего классного парня и отправляйся.

Энн сглотнула.

— Нет у меня никакого классного парня.

— Есть, да еще какой!

— Брось!

— Это ты брось, — сказала Холли. — Ну ладно, увидимся в одиннадцать.

Когда Шон позвонил Роду и предложил встретиться в девять тридцать утра у него в кабинете, тот, разумеется, не хотел ехать. Но любопытство победило. Зачем это Шон его зовет? К тому же шататься одному по бескрайним прериям тоже надоело.

Но по приезде в город стало еще паршивее. Просто невыносимо сидеть тут, зная, что совсем рядом контора Энн. Она сказала: мне нужно время, чтобы все обдумать. И он согласился. Понимая это так, что между ними все кончено. Она, правда, не произносила этих слов, но отстранилась, когда он попытался прикоснуться к ней. Тут уж у него взыграла мужская гордость.

Род уселся на краешек здоровенного стола, за которым когда-то восседал председатель «Ботсфорд энтерпрайзис», и задумался. Стол единственный стоял без чехла и без упаковки. Все остальные хоть сколько-нибудь ценные вещи уже давно были собраны в коробки.

Раздалось насвистывание. Шон идет!

Род сложил руки на груди. Его друг вошел в кабинет с коробкой в руках.

— А, ты уже здесь! — сказал Шон. — Вот и отлично. — На его лице сияла улыбка.

— Давно было пора тебя уволить. — Род хмыкнул.

— Меня никто не увольнял. Я ушел в отставку.

— Конечно. В тот самый миг, когда твою фирму перекупил новый владелец.

Шон поставил коробку на стол.

— Это уже детали. Они меня никогда не интересовали.

— Да? А тот толстошеий как же? — полюбопытствовал Род.

— Кто такой? А, ты о Санчесе? Не знаю, еще не придумал, как с ним разделаться.

— Вижу, тебя это не слишком волнует.

— Я, между прочим, не за этим тебя сюда позвал.

— Да? А зачем же?

Шон выпрямился. Улыбка прямо до ушей!

— Я тебя видел.

— И я тебя.

— Я видел тебя с Энн. На лошади. — Он покачал головой. — Даже подумать не мог, что такое возможно.

— Что? Заниматься этим с Энн? Или заниматься этим на лошади?

— И то и другое.

— Что ж ты тогда молчал? Надо было валить всю вину на нас. Вышел бы сухим из воды.

— Нет, это не по мне.

Род так и знал. На Шона можно положиться. Он из тех, к кому с самого начала проникаешься доверием. Ради друга он готов на все, у Рода был случай в этом убедиться двадцать лет назад, когда они познакомились.

— Знаешь, а я ведь мог бы помочь тебе решить проблемы с Санчесом.

— Да что ты? И как же?

— Свел бы дебет с кредитом.

— Хочешь отдать долг за меня? — Шон долго смотрел на него. — Скажи ты мне лет десять назад, что такое возможно, ну и хохотал бы я! Задница бы отвалилась! — Он покачал головой. — Да нет, приятель, спасибо. Твое дело предложить, мое дело отказаться. Как-нибудь сам справлюсь.

— Если передумаешь, ты знаешь, где меня искать.

— Знаю, знаю. Точнее, мне известно, где тебя не должно быть.

— То есть?

Шон оперся о спинку кресла из коричневой кожи.

— Что греха таить, Род, мы с тобой не первый год знакомы. Не буду утверждать, что знаю тебя как облупленного, но на подлость ты не способен, это уж точно. И не связался бы с моей невестой, не будь у тебя серьезных намерений. — Он посмотрел на часы. — Поезжай к ней. Представляешь, каково ей сейчас? Мир буквально обрушился на нее! — Он нагнулся и извлек из-под стола сложенную газету. — Гляди! Они во мне души не чают! Оказалось, я такой душка! Вчера мне дважды звонили, предлагали должность председателя совета директоров в двух крупнейших компаниях.

Род бросил взгляд на фотографию в газете — Шон и Викки в обнимку — и отложил ее на стол.

— Энн замечательная. Иначе, думаешь, уступил бы я матери? Любому захочется, чтобы такая девушка ждала тебя по вечерам, грела тебе кофе. И постель. Ни за что бы не упустил такой шанс, но, увы, тогда я уже познакомился с Викки.

— Вернее, она с тобой познакомилась.

Шон ухмыльнулся.

— Поверь, я не строю иллюзий. О ее прошлом мне все известно. Я знаю, что было у нее с тобой и с другими. — Он пожал плечами. — Что тут скажешь? Я ее люблю. Ей достанется все, чем я владею, — он указал на коробки, — вернее то, чем я уже не владею, ну и пусть! Едва я принял это решение, как тут же подумал: надо сказать матери, что я не женюсь на Энн. Иначе всю жизнь буду жалеть, что не испытал судьбу до конца. Вдруг Викки меня и вправду любит? Может, мы будем снимать комнатушку в негритянском квартале, заведем прелестных ребятишек и будем жить душа в душу. Кто знает? А может, через пару месяцев она меня бросит и подыщет себе новую жертву. И такое возможно. Заранее не предугадаешь, а мне хочется самому все испробовать.

Род опустил голову. Нет, он не смог бы жить так. Он должен быть уверен: его избранница так же верна ему, как он ей, она так же, как и он, готова провести с ним всю жизнь. Трястись за то, что будет завтра, — нет, это ему не подходит.

Род встал.

— Тебе такое, может, и подходит, а я привык действовать иначе.

Шон усмехнулся.

— Кто бы сомневался. Ты же трус.

Род расхохотался. Как его в жизни только не обзывали! Но трусом впервые.

Шон вдруг подошел к нему и с серьезным видом взглянул ему в глаза.

— Знай одно. Я не хотел причинить боль ни Энн, ни тебе. И не держу зла за то, что произошло между вами.

— Ты настоящий друг!

Шон просиял.

— Я тоже так думаю! — Он похлопал Рода по спине. — Ну ладно, пошли! Проголодался, как бездомная собака!