15 мая 1918 г. Ставка Маннергейма опубликовало решение правительства Финляндии объявить войну России. Предъявлен иск за убытки, причинённые войной. В качестве компенсации потребовано присоединение Восточной Карелии и Кольского полуострова.

15 октября 1918 г. Ребольская волость в РСФСР была оккупирована финнами. Январь 1919 г. Явочным порядком была захвачена Поросозёрская волость, соседняя с Ребольской.

Февраль 1919 г. Финляндия предъявила на конференции в Версале требование на всю Карелию и Кольский полуостров.

В течении января — марта 1919 г. Финляндия не вела военных действий в широких масштабах. Лишь небольшие отряды её добровольцев просачивались в Реболу и Поросозеро. Но тогда, же готовился план широкого финского вторжения в Россию, которое должно было вестись на трёх направлениях"

— Вот гниды, — выругался я сквозь зубы, и пролистнул дальше. Ага, вот и военные действия.

"Финский план войны" Наркоманы? "Южная группа войск наносит главный удар. Состоит из регулярных частей армии Маннергейма и действует в направлении Олонец — Лодейное Поле.

Северная группа, состоящая из шведских наёмников-добровольцев и шюцкора, действует в направлении Вешкелица — Кунгозеро — Сямозеро.

Средняя группа войск, целиком из частей Олонецкого добровольческого корпуса, а также эстонских частей, действуют в направлении Тулом озеро — Ведлозеро — Петрозаводск.

21–22 апреля 1919 г. Финские войска неожиданно пересекли границу, и, из-за отсутствия на этом участке советских войск, заняли 21 апреля Видлицу, 23 апреля — Тулоксу и Олонец, 24 апреля захватили Вишкелицу и к 25 апреля подошли к Пряже, угрожая непосредственно Петрозаводску. Отдельные финские части расположились в 7 километрах от него. В последние дни апреля на подступах к городу развернулись ожесточённые бои, в результате которых наступление было временно приостановлено.

Весь май и июнь восточнее и севернее Ладожского озера шли упорные бои, в ходе которых малочисленные отряды Красной Армии сдерживали хорошо обученные, полностью экипированные и сильно вооружённые финские войска, обладавшие к тому же, значительным численным перевесом.

Лишь 27 июня 1919 г. Красная Армия смогла перейти в контрнаступление, начав планируемую операцию по разгрому Олонецкой группировки противника на восточном побережье Ладожского озера.

К 8 июля 1919 г. Олонецкий участок Карельского фронта был полностью ликвидирован. Получив по соплям, финские войска отступили за линию государственной границы"

— Что у тебя за стиль, Лаврентий Павлович? — Вновь отвлёкся я от чтения.

— Обычный стиль. Так в боевых донесениях было. Или ты думаешь, что красные командиры высоким штилем изъясняться станут?

Житие от Гавриила

— Иосиф Виссарионович! Товарищ Сталин! Вы, таки, не можете уехать, не выслушав мой совсем маленький вопрос.

От пронзительного голоса Сагалевича в панике разбегались редкие снежинки. Такс, сопровождавший вождя до трапа, насторожённо развернул уши, как капюшон у кобры, и предостерегающе зарычал. Старый шпион пробился сквозь плотные ряды сопровождающих и остановился напротив, излучая глазами вселенскую скорбь и утраченные надежды на землю обетованную.

— Что случилось, Соломон Борухович? — Сталин повернулся к виновнику неожиданной задержки, нетерпеливо бросив взгляд на норвежский катер, пришвартованный к борту "Челюскина". — Если можно, то кратко.

— Я разве когда-то страдал многословием? Меня разве можно упрекнуть в излишней болтливости? Ещё в раннем детстве тётя Фира Габсбург говорила мне: — "Моня, твоя молчаливость тебя же и погубит" И я, таки, молчал, не смея сказать ни слова в своё оправдание. И разве я пришёл сюда оправдываться? Нет, я таки совсем наоборот, хочу сам задать один маленький вопрос.

— Ещё короче, — попросил Иосиф Виссарионович.

Сагалевич слегка смутился и, с опаской взглянув на меня, произнёс:

— Я с очень маленькой жалобой на гражданина Архангельского. Он обещал отпустить меня в Америку. А что же вижу? Нас, как мороженую треску, опять загружают на "Пижму", и, таки, отправляют назад в Мурманск. А если опять нападут злонамеренные троцкисты? Кому отвечать за это сборище умников? Старому Соломону, который вовсе не горит желанием возглавить этот Ноев ковчег накануне потопа.

— Вы же под защитой "Дрёуга" пойдёте. — попытался успокоить товарищ Сталин. — Помните же, что с Вашим родственником, гражданином Ноем, ничего страшного не случилось. Гора Арарат ничем не хуже штата Аризона. И, кстати, почему Вы так стремитесь попасть в Америку? Что, Советская власть не нравится?

— Что Вы, — отшатнулся Соломон Борухович. Мне показалось, что он сейчас перекрестится. — очень даже нравится. Я просто в таком восторге, что стремлюсь рассказать об этом даже за границей. Прогрессивная общественность должна знать лучшие стороны нашей жизни.

— Вот как? — Вождь выпустил облачко дыма из трубки. — Мы думаем, что сможем предоставить Вам такую возможность. Правда, Лаврентий Павлович?

Берия, до того скучавший в бездействии, при упоминании своего имени подошел ближе.

— Может быть его писателем сделать, Иосиф Виссарионович? Вполне пристойное занятие для пенсионера. Будет для страны валюту зарабатывать зарубежными изданиями.

— Вы что, какой из меня писатель?

— А главным раввином Советского Союза стать не хотите?

В глазах Сагалевича читались противоречивые чувства — от вспыхнувшей надежды, до полной безнадёжности. Отец Алексий подошёл сзади и хлопнул давнего друга-неприятеля по плечу.

— Соглашайся, Моня. А я тебя рукоположу.

— Вот только, пожалуйста, без рукоприкладства, Алексей Львович, — отказался Соломон Борухович, и опять тяжело вздохнул. — Да и не получится с назначением. Все кандидаты в Лондоне утверждаются.

— Связи подключи, — посоветовал Акифьев. — Помнится, на соседних нарах сидючи, рассказывал мне про Жаботинского.

— Сиониста? — Уточнил Сталин.

— Да, — печально подтвердил Сагалевич. — Это мой внучатый племянник. Со стороны двоюродной сестры третьего мужа свекрови тёти Двойры Гогенцоллерн. Той, что замужем за Эдмоном де Рокфеллером.

— Вот пусть они и поспособствуют. Оба. Но я денег не дам. Так что, прекращайте жаловаться на Гавриила Родионовича, и выполняйте задание партии. Мне, почему-то, думается, что к 17 съезду ВКП(б) вы должны доложить о её исполнении.

Иосиф Виссарионович махнул рукой на прощанье и шагнул на трап.

На горизонте постепенно пропадали чёрные дымки. Вот и проводили товарища Сталина. Вроде мелочь (нет, проводы мелочь, а не Иосиф Виссарионович), а что-то грустно стало. Будто опустел "Челюскин". Хотя, так оно и есть. Вождь отправился в заграничное турне, прихватив с собой для представительности академика Шмидта. И отец Алексий ушёл с ними, убеждать пребывающий в невежестве буржуазный мир в религиозности и христолюбивости советской власти.