вы и приказали, мы ещё ночью установили наблюдение за домом Меро, — доложил тот. — Этим утром наш человек под видом покупателя зашёл в лавку и поговорил с аптекарем. Ему удалось выяснить, что господин де Перрен находится дома. Что нам делать дальше?

— Именно об этом я и думаю, — сообщил Марк. — Я уверен, что смерть госпожи де Шаброль и её отца — это дело рук де Перрена, но прямых доказательств у меня нет. Единственное, что теперь может подтвердить его вину, это обнаружение яда. Но, если я правильно понял мотив его действий, расправившись с этими двумя, ему уже незачем хранить яд, и он мог от него избавиться.

— А в чём состоит его мотив? — спросил Тома, подходя ближе.

— Месть вероломной возлюбленной и её отцу за клевету, которая привела его на каторгу.

— Вы полагаете, что это…

— Мне кажется, что это сам Матис де Серро. Да, этот человек выглядит намного старше, а по имеющимся у нас сведениям де Серро погиб в рудниках. И всё же, я почти уверен, что это он. Два года на каторге могут состарить человека и изменить его до неузнаваемости. А вот что делать с регистрацией факта его смерти я пока не знаю. Я отправил в рудник Гаспара, но он вернётся лишь через несколько дней. И у меня нет ничего, кроме «Вертрада» и вышивки с пеликаном, которые явно указывают на него, как на убийцу, но вряд ли будут приняты судом в качестве доказательства. Мне нужно, чтоб он сам признался в своём преступлении, но как этого добиться?

Марк снова посмотрел в окно.

— Гаспар ведь тоже может вернуться ни с чем, — заметил Тома.

— Верно.

— Может, допросить его с пристрастием?

— Оснований для применения пытки у нас нет. К тому же он очень болен, и может просто не выдержать её. Да я и не хочу его пытать. Давай поступим так: проследите за ним, выясните, каким маршрутом он обычно гуляет, расспросите людей на соседних улицах, может, он снимает там какое-то помещение, где мог бы хранить яд. Запросите сведения о нём в военной канцелярии. Он утверждает, что участвовал в войне и находился в плену. Это могла быть только предыдущая кампания короля Армана. Значит, сведения о нём должны быть там.

— Если он участвовал в войне в составе отряда какого-нибудь барона, то сведений о нём там нет, — возразил Тома. — Если только он нанимался на службу в армию короля… Но там слишком много документов.

— Всё равно ищите, — нахмурился Марк. — Мы не можем оставить его безнаказанным, не говоря уж о том, что это сейчас он мог счесть свою месть свершённой, но если вновь кто-то нанесёт ему обиду, не прибегнет ли он опять к проверенному способу наказания обидчиков? Мы должны уличить его в этом преступлении. К тому же обратитесь в гербовую палату, нет ли среди вассалов короля или кавалеров рыцаря по имени Жиль де Перрен. Хотя, если имя вымышленное, он, скорее всего, заявит, что не имеет отношения к Сен-Марко. После обеда, как стемнеет, мне понадобится стража, несколько сыщиков для обыска и Огастен. Предупреди его, чтоб он был готов.

Тома кивнул и отправился выполнять приказание.

На улице уже начало темнеть, когда снова появился Тома.

— Как вы и предполагали, в гербовой палате нет сведений о Жиле де Перрене, но главный королевский герольд сказал, что это весьма распространённая дворянская фамилия, де Перренов могут быть десятки только в нашем королевстве. В военной канцелярии наш запрос восприняли без особой радости, они всегда упрекают нас в том, что нам нечем заняться, кроме как придумывать для них лишнюю работу, однако обещали проверить. На это уйдёт не меньше двух дней. Теперь о самом де Перрене: он вышел из дома прогуляться по соседним улицам, заходил в лавки, купил сладкие булочки и отрез тонкого полотна, потом вернулся домой. Наблюдение за ним продолжается.

— Вряд ли он куда-то пойдёт в тёмное время, — Марк поднялся со своего места. — Сыщики готовы?

— Они уже ждут внизу. Я запросил к тому же пять стражников из числа дворцовой охраны. Огастен предупреждён.

— Пусть зайдёт ко мне.

Тома удалился и вскоре в кабинет вошёл тюремный лекарь Огастен. Поклонившись барону, он выжидательно взглянул на него.

— Мне снова нужна ваша помощь, дружище, — произнёс Марк, надевая перевязь с мечом. — Нужно будет обыскать ещё одну лабораторию и лавку аптекаря.

— Что ищем, ваше сиятельство?

— Когда я на службе, обращайтесь ко мне, как прежде: «ваша светлость». Ищем, как и в прошлый раз, яд аманита. И глину, которую он использовал в пилюлях.

— Глину мы найдём в любом случае, и это нам ничего не даст, — заметил Огастен. — Аптекари используют её для изготовления порошков от пищевых отравлений, потому заказывают мелко смолотую глину на гончарной улице.

— Значит, только яд, — кивнул Марк.

Когда сыщики вломились в маленький дом аптекаря Меро, а стражники встали у дверей и чёрного хода, Марк сразу же прошёл в уже известную ему уютную гостиную. За ним привычно проскользнул Эдам и встал у дверей, опустив руку на эфес меча.

Старый аптекарь растеряно смотрел, как по его дому ходят незнакомые люди. Хлоя испуганно прижалась к мужу, который выглядел совершенно невозмутимым.

— Могу ли я узнать причину столь пристального внимания тайной полиции к нашему жилищу? — спросил он, взглянув на барона де Сегюра.

— Конечно, господин де Перрен. У нас возникли некоторые подозрения на ваш счёт.

— Что это за подозрения, из-за которых нужно обыскивать дом? — с некоторой иронией спросил он.

— Это какая-то ошибка! — воскликнула Хлоя, взглянув на Марка.

— О, если бы… — вздохнул тот и снова подошёл к вышивке на стене. — Я не перестаю поражаться тому, как тщательно воспроизведено оперение этой птицы. Словно она списана с натуры. Вы видели пеликанов, господин де Перрен?

— Если только во сне, — улыбнулся он. — Это мифические птицы. На самом деле их не существует.

— И как же вам удалось так точно воспроизвести их оперение на рисунке, который скопировала ваша супруга?

— Я видел других птиц, и пеликана на картинке в детстве.

— Что это была за книга, не припомните?

— Нет.

— И какую птицу вы взяли для примера?

— Лебедя. И гуся.