— Незер, — Менес заговорил осторожно, что насторожило юную женщину, — нужно подумать, как поступить.

Незер такой поворот почти обрадовал.

— Ты не уверен, что Нармер мой сын? Вспомнил о другом воспитаннике Тота?

Менес нахмурился, не зная, как объяснить ей свои сомнения, не причиняя новую боль. Бедная красавица и без того настрадалась.

— Уверен. У Нармера глаза зеленые, как у тебя.

— Правда? — почему-то обрадовалась она. — А я боялась спросить, нет ли в его рыжих глазах красных огоньков, как у его отца. А волосы рыжие?

— Нет. Но Нармер считает своим отцом Гора, понимаешь?

— И?

— Если сказать ему, что ты мать, то придется назвать и отца.

Незер помрачнела, лицо исказила гримаса боли.

— Я не виновата, что родила от Сета. Если бы Гор навестил богиню Хатхор, я могла бы зачать от него.

Менес даже не подозревал, что способен убеждать, да еще и так мягко и спокойно.

— Никто тебя в этом не винит. Я просто говорю о том, что Нармера нужно подготовить к мысли, что его отец не Гор. Нужно посоветоваться с Тотом, он подскажет, что делать.

Менес подумал, что Тот может даже попытаться убедить Гора признать, что бог всего одну ночь провел в храме Хатхор, а значит, мог быть с Незер. Но говорить о таком варианте Незер Менес не стал, ей хватило и сказанного.

— Менес, ты лучший мужчина на свете!

Он смотрел на любовницу, тело и грудь которой покрыты синяками от пальцев соперника, и думал о том, что заставь он тогда признаться, зачем ей золото, Незер не пришлось бы побывать в руках Сета еще раз. Менес вполне понимал интерес к этой юной женщине со стороны бога тьмы. Незер хороша, несмотря на рождение сына, у нее девичья фигурка — высокая упругая грудь, удивительно тонкая талия, стройные ноги и красивая головка на совершенной шее… А еще гибкость змеи. Скульптор знал толк в женской красоте, но даже если бы Незер не была столь совершенна внешне, он этого не заметил. Менес влюбился, и красота любовницы была лишь дополнительным поводом для счастья.

Он так задумался, что едва не пропустил весьма важное заявление Незер:

— Но многого не умеешь в постели. Я тебя научу!

Менес перевернул ее на спину, навис, стараясь не утонуть в зеленых омутах, серьезно попросил:

— Не надо меня ничему учить. Всего лишь позволь любить тебя.

Незер замерла. Впервые в жизни от нее не требовали чего-то в постели, не желали немедленно обладать, а просили разрешить любить. Менес был вторым в ее списке любовников, но Незер привыкла к мужскому вниманию, умело им пользовалась и спокойно относилась к раздевающим взглядам. Менес смотрел иначе, он не норовил увидеть больше, чем открывала ткань, но любовался, отмечая совершенство форм, которым Незер наградили боги. Это было непривычно и сначала даже настораживало, теперь Незер начинала верить, что Менес просто влюблен.

Ее всегда желали, но в нее никогда не были влюб лены.

— Ты сумасшедший, — Незер обвила руками шею Менеса и притянула его к себе. Ночь любви плавно переросла в день любви.

Глядя на спящего Менеса, Незер пыталась разобраться сама в себе.

Несколько дней назад она сгорала от страсти в объятьях бога тьмы, а теперь позволяла любить себя Менесу. Девушка понимала, что если бы пришлось выбирать, выбрала первого. И не потому, что Сет был первым ее мужчиной, он понимал Незер лучше ее самой, чувствовал, что ей нужно, знал ее тайные желания. Но именно это делало Сета особенно опасным.

Незер очень хотела оказаться еще раз в объятьях неистового Сета и не меньше боялась. Боялась себя, своего желания.

Этот страх перед собой, желаниями тела толкнул ее в объятья Менеса. Казалось, пока Менес рядом, даже мысли о Сете ей не грозят, пока она в обнимку с Менесом, Сет не придет в ее сны.

Менес был защитой, он простил ей все — от кражи золота до рождения Нармера от бога тьмы и синяки на груди от него же. Незер захлестывала благодарность, казалось, этого будет вполне достаточно, тем более у них есть общая тайна — Нармер.

Сет не пришел в ее сон ни в первую ночь с Менесом, ни во вторую. А дальше…

— …Незер, пора отправляться из Кены.

Она сладко потянулась и согласилась:

— Давно пора. Мне не терпится увидеть Нармера. Ты столько о нем рассказывал. Не могу представить, что мой сын уже взрослый… Какое счастье, что Тот привел его учиться к тебе!

Она щебетала, не замечая мрачной напряженности Менеса.

Голенькая Незер была крайне соблазнительна, но мысли скульптора занимало совсем иное.

Заметив наконец его молчание, Незер нахмурилась:

— Что случилось? Ты недоволен, что нужно уплывать, или недостаточно золота, чтобы нанять быстроходную лодку? Менес, у меня есть золото.

Она потянулась за своей сумкой и достала оттуда завернутый в ткань золотой диск.

— Что это?

— Диск Сета. Это золото, много золота.

— Откуда он у тебя?! — ахнул Менес. Неужели и у Сета украла?

Незер пожала плечами и, натягивая калазирис, объяснила:

— Это защитный знак. Там иначе нельзя. Знак определяет положение и то, как к тебе будут относиться.

— Зачем ты взяла его с собой?

— Просто забыла снять, когда выходила, а потом спрятала в сумку. Давай расплавим?

— Ты с ума сошла? Убери знак Сета как можно дальше, а еще лучше выброси. У меня достаточно шетитов, чтобы нанять для тебя самую быстроходную лодку, но, думаю, тебе надо просто переправиться на тот берег в Дандару.

Незер прищурила глаза, мгновенно став серьезной:

— А ты? Ты не со мной?

Менес долго молчал, потом отрицательно покачал головой:

— Мне надо в Эдфу.

— Зачем? Мы же решили вернуться к Нармеру!

— Незер, Нармер никуда не денется, закончит Сфинкса и тоже приплывет в Эдфу.

— Что такого в Эдфу, что ты туда рвешься? Отвечай, или я решу, что ты просто пытаешься от меня избавиться.

— Бог Гор создал в Эдфу свою кузницу и обучает там людей. Они делают оружие. Я поплыву туда, чтобы стать одним из Железных людей.

Мгновение Незер смотрела на Менеса с откровенным изумлением, а потом расхохоталась:

— Менес, ну какой из тебя Железный человек? Ты скульптор, которого дома ждет интересная работа и отличный ученик. Выбрось эту глупость из головы и скорей найми судно, чтобы мы отплыли в Город.

Если бы не последнее предложение, Менес прислушался к совету Незер, но слова о глупости его разъярили.

— Незер, там бог света и много достойных людей! Там много моих товарищей, там бог Тот.