– Сомнительно, чтобы слуга мог знать о подобной вещи, – сказала МОГмочка Ян. – И связь между ней и убийством тоже сомнительна.

Она сказала это необычным тоном. Рассердилась? Диана седьмым чувством ощутила, что коснулась запретного; впрочем, ситуация осложнялась тем, что сам факт запретности тоже был запретной темой.

– БСС – это гиппогриф, – сказала МОГмочка Инь, неубедительно улыбаясь.

МОГмочка Ян прибавила:

– Это бессмыслица, небывальщина. Такой вещи быть не может, вы же знаете. Она противоречит законам физики.

– Кстати, о законах, – сказала МОГмочка Ян. – Мы аккредитовали вас обеих как следователей, в соответствии с улановским правом. Местные блюстители закона теперь должны вам подчиняться.

– О, они и так подчиняются, – небрежно сказала Диана.

– Решите эту загадку! – сказали МОГмочки в унисон, – Мы будем вами гордиться, доченьки!

И на этом разговор закончился.

Сёстры ещё некоторое время посидели вместе, Диана с ленцой перебирала то, что сообщил ей бИт про легендарного Стеклянного Джека, На три четверти мифы и невероятные выдумки; остальное – обычная жизнь политического диссидента со склонностью к убийствам, терроризму и прочему насилию, Ни в одном из доступных инфополей не нашлось сведений о том, что его поймали и закрыли в астероидной тюрьме, из которой он потом – невероятным, чудесным образом – сбежал, Улановы, похоже, по какой-то причине держали распространение этих сведений под строгим контролем, Если, конечно, мисс Джоуд вообще всё не выдумала ради достижения собственных целей, Диана изучила его изображение, Обычное лицо, ничего особенного, Убийцы часто выглядят заурядно.

– Я всё-таки не могу понять, – сказала Ева, не в силах выкинуть из головы пристальный взгляд чёрных глаз мисс Джоуд, – почему она прибыла сюда лично, От самих Улановых! К нам?

– Что-то тут не так, – сказала Диана, – Она прибыла сюда не только ради личной встречи с нами, Мы вряд ли настолько важны, И не существует ни единой причины, по которой она могла бы заинтересоваться смертью какого-то слуги.

– Выходит, она просто хотела нас запугать, Лицом к лицу этого добиться куда проще, чем при помощи ИДа, – И после паузы: – То есть на самом деле она хотела запугать наших МОГмочек, Не нас: наше значение в глобальном масштабе невелико, Этим она как бы хотела сказать МОГмочкам: мы следим за вашими дочерями, мы можем до них добраться, дотянуться до них.

И в этот момент на Диану снизошло то инстинктивное озарение, связанное со свойствами человеческой природы, на какое Ева не была способна (пусть у неё были пять лишних лет опыта и шесть докторских диссертаций):

– Они боятся.

– Что?

Говорить такое вслух было почти преступлением, и Диа, не удержавшись, тревожно огляделась по сторонам. Не было почти никаких сомнений в том, что эта комната защищена от улановских шпионов и недоступна для них. Но «почти никаких» – не самые обнадеживающие слова, когда речь идёт о тех, кому принадлежит неограниченная власть в Системе.

– Улановы боятся нас – Аржанов, нашего МОГклана.

– Почему?

– Ева, тебе всё разжевать, что ли? Все дело в тех трех словах, как мне кажется. Думаешь, я так уж хорошо во всём этом смыслю? Мне пятнадцать лет, и вся эта политика, все эти заговоры и грызня за власть вообще за пределами моего понимания. Но так будет не всегда. Задницей чую, Улановы пытаются предвосхитить готовящийся бунт. Они боятся, что Аржаны устроят… я не знаю, что. Но что-то.

Глаза у Евы сделались круглые.

– По-твоему, мы… в смысле наши МОГмочки…

– Да не знаю я! Но это объясняет её странную уверенность в том, что нашего бедолагу-лакея Лерона убил Стеклянный Джек. Почему он?

– Как именно объясняет?

Диана втолкнула помеченный архив в один из портиков ИДа сестры:

– Сама посмотри. Спешу заметить, там нет ничего такого, что могло бы расстроить одну слабонервную МОГсестричку, хотя он и впрямь сотворил немало жутких вещей с представителями рода людского. Но я пометила с десяток ключевых сем[25], и главная из них такова: он тесно связан с революционерами.

– С террористами, – машинально поправила Ева: это было что-то вроде рефлекса.

– Ну да. С террористами. Антиномистами. Приверженцами Митры[26]. И всё такое прочее. Стеклянный Джек что-то вроде символа для всех этих группировок. Похоже, он посвятил свою жизнь свержению Улановых.

Ева присвистнула.

– Так Джоуд это хотела сказать? Она таким замысловатым способом пыталась предупредить, что Улановы подозревают нас в симпатиях к антиномистам? «Убийца – Стеклянный Джек»… вот в чём суть?

– Может, под подозрением не мы, а наши слуги?

– Да как такое вообще возможно? Они же все прошли тщательный отбор! Они преодолели… ох, богиня моя, не знаю даже, сколько раз их проверяли, отсеивая негодных. Как можно было проскочить через такой строгий контроль?

– Бессмыслица какая-то, – согласилась Диана. – С какой стороны ни посмотришь, получается бессмыслица. Если только…

– Если только?

– Если только наши МОГмочки не придумали что-то новое. Какой-то особенный рычаг, дающий им силу. Те три буковки, ради случайно-неслучайного произнесения которых Джоуд разыграла целый спектакль.

– Не мели ерунды, – сказала Ева.

Тем вечером девочки поужинали вместе в маленькой столовой. Деньо и Яго сидели за отдельным столом. Сквозь открытое окно в комнату проникали ароматы моря и лаванды. Пение цикад то нарастало, то затихало, и вместе с ним сам воздух как будто бы пульсировал. Или зевал. Сталагмитовые силуэты кипарисов тянулись к чёрно-синему ночному небу, усеянному огнями. Некоторые из этих огней были неподвижны, но большинство перемещалось.

– Когда я упомянула БСС в разговоре с МОГмочками, – сказала Диана, не перестававшая размышлять об этом, – ощущение было такое, будто я грязно выругалась.

Ева посмотрела на неё:

– Ты так думаешь?

– Почему из этого делают тайну? – спросила Диана. – Если кто-то изобрёл способ передвижения быстрее скорости света – ну так что ж, всему человечеству надо радоваться! Это ведь был бы наш звёздный час! Зачем держать такое в секрете, зачем убивать из-за этого, зачем МОГмочке Ян дёргаться, когда я об этом говорю?