видел. Всё дождь да дождь. И на сегодня твёрдо обещали дождь.

Но дождя не было. Как обломило. Первый день без дождя? Наконец-то вылился?

Ему вспомнилось, как баба кричала в магазине:

— Сегодня даже дождь не посмел пойти! Самого ж Ельцина выбрали!

И благость разлилась по душе.

Алла лишь вздохнула, когда увидела, что Колотилкин ничего не добыл из съестного.

— Не горюй, — чмокнул он её в висок. — Как учит наука? Ужин отдай врагу? Вот и давай отдадим назло врагу целый ужин французского президента в честь эмира Кувейта. Первое. Паштет из печёнки с салатом из лангустов. Второе. Седло барашка, выкормленного на солончаках, с петрушкой. Третье. Сыры. Десерт — замороженная нуга с персиками в вине. И фруктовый сок «Шато розан гассье» семьдесят девятого. Пусть враг наш всем этим подавится, если ещё сорвёт всё это со стола французского президента! Мы указали адрес, где всё лежит. А нам самим хватит, — он включил телевизор, — ужина нашего президента.

— Макароны на маргарине? — уточнила она.

— Обижаешь синеокие макароны и маргарин. Их можно экономить. Нам вполне достаточно сладкопевных речей гэнсэкса об наших замороченных успехах в замордованной перестройке.

Телевизор нагрелся. Показывали Горбачёва в Канаде. Корреспондент:

— Господин Горбачёв, обеспокоены ли Вы избранием господина Ельцина?

Любимец народа хек беспризорно остался один на сковородке жариться. Алюня перебежала послушать ответ.

И чем дольше слушала, глаза её всё круче округляло недоумение.

— Ты только послушай, что он несёт! — позвала она в свидетели Колотилкина. — Что он несёт?!

— У него и спроси. Пока рядом.

— Болтай Обещаевич, — слезливо затараторила Алюня в телевизор, — зачем вы так? Вы три года топили Ельцина. Но утопили себя. И вместо того чтобы в духе перестройки честно хоть мысленно признать cвоё поражение и от души поздравить его с избранием, сказать все причитающиеся к высокому случаю слова добрые, вы и из-за океана поливаете его ахинеей, не решаясь смотреть нам г глаза. Извините, мы всё это заполним!

— Вы обратили внимание, — заоправдывался наш канадец, — что с третьего захода товарищу Ельцину удалось несколько голосов прибавить и добиться небольшого перевеса…

— Ну зачем вы так всё подносите, будто лишь случай вытолкнул Ельцина вперёд? А почему вы не видите, что ельцинский перевес — это победа НАРОДА над властью партаппарата, который лично вы имеете честь представлять и защищать? Чья б коровка мычала… Ельцина выбирали из двадцати двух претендентов. А где ваши альтернативщики? Как вы попали во власть? В генсеки вас благословил аппарат. В депутаты вас не выбирали. Прошли от общественной организации. От чёрной партсотни. Вы даже рядового депутата Оболенского испугались. Нe допустили, чтоб он избирался в верховные председатели наравне с вами. Никакого соперника! Никакой альтернативы! Богатейший выбор! Выбирайте одного из одного! Прямо как в раю. Знаете байку? Бог подвёл Адама к Еве и говорит: выбирай себе жену. Из кого выбирать? Что подают, то и жуй. Вот так и вас выбирали одного из одного. Чего стоит кандидат без альтернативы? Хотите узнать? Послушайте гамзатовское.

И она, вскинув театрально руку, тонко взвыла:

— Победный финиш обеспечен кляче,

Хотя она плетётся, а не скачет.

А впрочем, ей ретивость не нужна:

Ведь кляча на дистанции одна.

А уж как вы стали президентом, так это цирк шапито. Вас окружало «послушно-агрессивное большинство». Всё равно перевес на президентских игрищах копеечный. Аппарат подсадил на престол аппаратчика. И ваш перевесик не родня ельцинскому Перевесу. За Ельциным вся Россия. А за вами кто? Кучка чинарей? Так помани куском потолще и тылы ваши опустеют.

— … Товарищу Ельцину, — зажаловался генпре из-за океана, — пришлось в последние дни разъяснять свою позицию относительно социалистического выбора. Он сказал, что у него нет расхождений с позицией президента…

— Да! Да! Да! Без вас, без ваших цэушек его бы и не избрали. Вашими молитвами пробился!

— … Если это не политическая игра… тогда будут одни последствия…

— Не запугивайте! Борис Николаевич такой пуганый, что уже устал бояться. А особо вас. Что-то мы за ним никаких игр не наблюдали. А вот вы лучше б рассказали из-за океана, как вчера собирали у себя в ЦК депутатов и требовали, чтоб они голосовали против Ельцина. У нас же гласность. Расскажите! Не стесняйтесь… Ну, тогда хоть поздравьте Бориса Николаевича. Как этикет обязывает. Положите покой в наши бедные души… Да… Чтоб поздравить с победой своего «заклятого друга», надо иметь большое сердце, большой ум. А где уж тут до большого, если и начатков археологи не обнаружили?

Горбачёв не поздравил Ельцина. Поздравлял прочих тьмутараканских пупыриков. Но не Ельцина.

За всенародную любовь получай плату ненавистью!

Рубаха Ельцин нараспашку душу:

— Всё личное в сторону: историю взаимоотношений политических лидеров нужно писать с чистого листа.

А генпре в молчание ушли-с.

Страна напряглась, затаилась. Как-то станут жить два медведя в одной советской коммунальной берлоге с коммунистической перспективой?

Алла сновала между подгорающим хеком и ненашевизором и обрывочно ввязывалась в перепалку. Она цепко хватала каждое слово. Наткнись на какую несообразность, не могла не ответить.

— … освобождение человечества от страха приближает нас к новому миру…

— Хорошо поёте, мистер Перестройкин, с американского бережка. А что вы сказали три дня назад у нас по ненашевидению? «Мы должны поставить на место тех, кому неймётся и кто печётся не об обществе, не о народных интересах, а лишь о своих амбициях». Так? Та-ак… А если я скажу, что мне остонадоело давиться хеком изо дня в день, это что, уже мои амбиции? Только не печёные, а жареные? Как хек. И меня надо ставить на место? Голодный сказал, хочу есть. Его тоже осадить на место? Может, лучше б вернули на полки хоть то малое, что там было? Сквозняк вашей аппаратной перестроечки смёл с них всё начисто! И «торговля стала сексуальной: потребителям выставляют голые полки». Неприлично в ваши годы заниматься, извините, сэксом.

Нa полоске бумаги Алла написала: «Кто съел мою колбасу?». Воткнула в прищепку. Плакатик готов, можно идти на митинг.

Но одного плакатика ей мало. Пишет ещё.

«Землю — крестьянам!»

«Фабрики — рабочим!»

«Привилегии — аппарату!»

«Воду — морякам!»

«Воздух — летчикам!»

«Мужчин — женщинам!»

«Деревья — жукам!»

«Морковь — зайцам!»

Она составила плакатики веером и, помахивая ими, демонстративно прошлась туда-сюда мимо ненашевизора. Читайте!

Тот, перед кем она промаячила со своими призывами, сделал вид, что не замечает её.

— … перестройка, — энергично докладывает Горбач из-за американского стола, — мощно пошла вперёд!

На этих президентовых словах за