Разумеется, я представился другом семьи, но никак не работником, и дело пошло. Работы было немного, но, зато авральная. Понимая неподготовленность и наивность Андрея, который с такими акулами ещё не сталкивался (наш Илья просто недоросль по сравнению с Алексеем, хотя есть явно покруче), я настаивал, чтобы никакие финансовые вопросы без меня не решались. Зная привычку адвокатов брать вперёд и никогда не отдавать, контролировал процесс, пока не состоялась организованная мной личная встреча клиента и защитника в Марбелье, конечно, оплаченная первым, и, разумеется, по первому классу.

Каково же было моё удивление, когда через третьих лиц до меня дошла информация о сумме, всё же пере-длиной Бенецкому пока ни за что, но зато лишившая ад-поката всякого рвения. Я больше слышал о «политесах» в иысших сферах, о дипломатической академии, которую он оканчивал, о клиентах, обслуживаемых когда-то его бюро, нежели о делах Пылёва, хотя кофе и виски было выпито предостаточно, как и выкуренных сигар, и преподнесено немало разных небольших презентов типа золотой зажигалки «Дюпон». В принципе, это норма — нельзя отдавать наживку, а затем заманивать пустым крючком. В душе я посмеивался над ситуацией, но разум подсказывал, что деньги или хотя бы их часть придётся возвращать мне, а как это делать — пока не ясно. Кстати, денежное содержание на тот период в «профсоюзе» уже никому не платили, разумеется, и мне тоже.

Так и вышло — через месяц Андрей начал ругаться, метая громы и молнии в сторону адвоката, причём с ним самим разговаривая более спокойно. Мне стало понятно, что вряд ли угрозы сбудутся, а сам я пока ничего не собирался предпринимать. «Бизнесмен» совершил элементарную ошибку, заплатив до получения даже не обговоренного и не конкретизированного продукта, в то время как существовала договорённость о предоплате всего лишь 8 50 тысяч долларов. По всей видимости, свою роль сыграл страх перед возможными проблемами с законом и правосудием, которые уже начались с подачи МУРа в королевстве Испания, пока, на тот период, по неуплате налогов, что, в конечном итоге, оказалось неудачным проектом, так как Пылёв некоторые из них заплатил даже дважды. Случаев неуплаты налоговых обязательств не найдено было и в России, а вот уголовно-криминальный момент, имевший место быть, прошедший проверку и апробацию королевской полицией, «пальнул» дуплетом судебной системы и точным попаданием, с добавлением «мытья и катанья» нашей российской подобной же системы, раздробив все косточки тазобедренного сустава защиты в пух и прах, причём сзади.

Сначала Андрей совсем не замечал моего недовольства, словно не хотел слышать о допущенной ошибке по поводу выплаты 600 тысяч долларов «Бенецкому и Ко», хотя я никогда не давал поводов в своей нечистоплотности или нечестности, но после видимого понимания своей оплошности, начал просить вернуть сначала треть, а после ещё столько же. Воспользовавшись всеми мыслимыми методами от хорошо подвешенного языка до артистических данных и ещё кое-какими административными ресурсами, в течении месяца получилось вернуть большую часть суммы, за что, кстати, меня так и не поблагодарили ни одной копейкой вознаграждения, а лишь якобы возобновили зарплату на два месяца в две тысячи долларов, после чего она пропала навсегда. Но это был уже 2002 год.

Честно говоря, были мысли взять либо всю, либо какую-то часть себе, и, возможно, это многое бы решило, — может быть, я бы писал эту книгу в более презентабельном месте, хотя НЗ до сих пор осталось неприкосновенным.

Что бы он смог сделать, забери я все деньги? Да, в сущности, ничего, — ведь это было уже то время, когда Олег сидел, народ разбежался, а люди, выполнявшие его задачи в секторе бизнеса, потихоньку начали его же дурачить, да и потихоньку ли? Я всегда был бы на шаг впереди него, да и вряд ли теперь кто-то посмел бы ко мне приблизиться. В случае, если бы мне это надоело, вполне мог воспользоваться Олеговскими методами логики и мотивировать опасность, действительно существующую, исходящую от него как носителя информации, и нанести упредительный удар, решив множество вопросов, от финансовых до безопасности, а так же нарушил бы планы следственных органов. Но что вбито с рождения и впитано кровью поколений, не вымывается даже необходимостью и желанием возместить денежную потерю из-за скупости Андрея, при покупке мною домика в Марбелье. Сумма, кстати, была подходящей.

Но, преодолев искушение и отдав деньги до цента, я смог их заработать ровно столько, сколько нужно для постройки дома и семьи.

Одна из встреч с Алексеем чуть было не кончилась арестом, на пару лет раньше действительно состоявшегося.

В тот раз мы договорились о месте встречи за день — на нижнем этаже торгового центра на Манежной площади. Явившись часа на три раньше запланированного времени и устроившись в уголке огромного зала с кучей кафешек и сотнями посадочных мест так, чтобы и вход к него от фонтана, и эскалатор с другой стороны были видны, с удобством начал наблюдать. Минут через пятнадцать ко мне настойчиво начал обращаться молодой человек моего роста, с длинными тёмными волосами и аккуратной бородкой, чем-то похожий на меня, желая навязать какую-то секту. Что-то ему наобещав и взяв сунутый в руку написанный на бумажке номер мобильного телефона, наконец оставленный им, я продолжал своё, казалось бы, неперспективное занятие.

Часа через полтора начала собираться группка из 6–7 мужчин, внимательно, сосредоточенно, а главное, уверенно о чём-то говорящих, и один из них, явно имеющий высший статус, указывал места нахождения каждого, по всей видимости, объясняя план действий. Слышать я, конечно, ничего не слышал, но понял, что все входы и выходы перекрыты, поэтому напрягся и стал ждать. Я не мог предупредить Бенецкого, потому что звонил ему только с телефонов-аппаратов, хотя один раз сделал осечку и, забывшись, засветил свою усадебку. Тогда спасла привычка делать буфер безопасности, и я вовремя был предупреждён.

Я судорожно думал, что делать: столики были заняты почти все, и лишь мой и ещё несколько из оставшихся были свободны, а именно за такие цепляется взгляд.

Узнать меня настоящего было тяжело, но Алексей знал, как я могу выглядеть, к тому же ориентиром была моя кожаная бежевая короткая куртка. Я понимал, что неподготовленный человек, каким он и был в подобных играх, не заметит моих знаков и, увидев меня, попрётся прямо в мою сторону, словно стрелкой компаса своими усами показывая моё направление. По звонку меня тоже могли вычислить, разглядев человека, хотя бы отдалённо похожего на меня и держащего трубку у уха. Почему я не пользуюсь этой неудобной гарнитурой?!

Время встречи подходило, оставалось только набрать СМС, написав о ее переносе, но если он вдруг неожиданно развернётся и станет уходить, это, возможно и скорее всего, наведёт ждущих меня на мысль, что искомый человек на месте.

Пока я набирал сообщение, держа руку под столом, появилась незнакомка — мой ангел-спаситель, с подносом в руках и умоляющим взглядом, уговаривающим меня пустить её рядышком за столик. Что могло быть более удачного?

Она щебетала о том парне, который полтора часа назад донимал меня, я поддакивал и кивал, поддерживая её возмущение от вторжения в духовно-личную жизнь, держа палец на клавише посыла сообщения и ища глазами адвоката. Почему нельзя было послать его раньше, без визуального за ним наблюдения? Чтобы понять зависимость действий ожидающих людей от его поведения и увидеть ещё одно доказательство интереса ко мне. Я смотрел и увидел сначала ослепительно белые штаны с золотой бляхой и ярко-красную рубаху из лёгкой ткани с люрексом на груди, а потом, конечно, бакенбарды и усы, поддерживающие дорогущие очки от солнца. Блеснула мысль, и я предложил барышне отомстить сектанту, попросив у неё телефон и объяснив, что она всё сейчас поймёт.