– Ну вот, вышла я за ведром, а он ведро-то вон там бросил, далеко, возле самых ворот. Я подошла к воротам и видела, как его в машину усадили…

– Он сел в машину? – уточнил майор.

– Усадили его, – возразила старуха. – Он вроде бы не хотел садиться, так они его силой…

– Так, это интересно, – оживился майор. – А какая была машина?

Старуха, вместо того чтобы ответить, неожиданно запела дурным голосом:

– Увезу тебя я в тундру, увезу тебя одну-у…

– Так какая же была машина? – повторил майор, подключив все свое терпение.

– Какая-какая, большая и черная! Какие еще бывают машины? – ответила она и снова затянула: – Ярким северным сияньем твои плечи оберну-у…

– Так все же, какая была машина?

– «Инфинити»! – раздался рядом полудетский голос. – Черный четырехдверный седан!

Майор оглянулся и увидел рядом со старухой бойкую девочку лет тринадцати.

– А ты кто такая? – спросил он строго.

– Внучка ее, – ответила девочка. – Мама меня послала проверить, куда это бабушка пропала. За ней нужен глаз да глаз. А вы, значит, из полиции?

– Точно, – подтвердил майор, – А ты, значит, тоже видела, как того человека в машину сажали?

– Видела, – кивнула девчонка. – Меня мама в тот раз тоже за бабушкой послала.

– И ты точно знаешь, что это была «Инфинити»? Ты не ошибаешься?

– Конечно! Что я, «Инфинити» от «Тойоты» не отличу или, скажем, от «Ситроена»?

– Ты отличишь, – одобрительно проговорил майор. – Я в тебе не сомневаюсь! У тебя способности просто удивительные! А может, ты еще что-нибудь запомнила?

– Номер запомнила, – кивнула девчонка, – «ФИ – триста семьдесят пять».

– Ну, ты даешь! – проговорил майор с сомнением. – Как это тебе удалось?

– А что такого? – фыркнула девчонка. – Фи – это легко, потому что наша фамилия Филимоновы. А номер – так я же как раз в школе с таким номером учусь!

– Ну, это мне очень повезло!

– Ага, повезло, – без смущения проговорила девчонка. – А я и мужика того видела, который в машине. Он вышел, чтобы этого посадить. Узкоглазый такой… – и она растянула глаза пальцами.

– Китаец, что ли? – С сомнением протянул майор.

– Не, не китаец! – возразила девчонка. – Китайцы – они не такие, они на Джеки Чана похожи…

– Так что – среднеазиат? Киргиз или, допустим, таджик?

– Нет, не такой!

– Увезу тебя я в тундру, увезу к седым снега-ам… – снова затянула старуха.

– Баба Люся, помолчи! – перебила ее внучка. – Не видишь, я с полицейским разговариваю, показания даю!

Старуха, однако, не обратила на ее слова внимания, она продолжила завывать:

– Белой шкурою медвежьей брошу их к твоим нога-ам…

– Говорят тебе, баба Люся, не мешай!

– Постой! – оборвал ее майор и повернулся к бабушке: – Что, тот человек был откуда-то с севера?

– С севера, с севера! – закивала старуха и снова запела:

– А чукча в чуме ждет рассвета… помните, певец такой был – Кола Бельды? Чукча или якут… Вот и этот примерно такой же… представитель северной народности…

– Ну, Филимоновы, вот уж спасибо вам огромное! – расшаркался майор. – Всегда бы таких свидетелей иметь!

Вернувшись на свое рабочее место, майор Патрикеев тут же связался с капитаном Крошкиным из транспортного отдела.

– Привет, Николаич! – проговорил Патрикеев. – Пробей-ка мне по своей базе черный седан «Инфинити» номер ФИ – триста семьдесят пять.

– Сейчас, – майор услышал, как Крошкин застучал по клавишам компьютера. – Как, говоришь – ФИ – триста семьдесят пять? Есть такой номер, только вовсе это не «Инфинити», а как раз наоборот – «Жигули», «восьмерка»… фабричный цвет – темно-красный, оттенок «коррида», а в какой ее сейчас перекрасили – один бог знает…

– Постой, Николаич! Ты ничего не путаешь? Точно это «восьмерка»?

– Ты меня знаешь, Петрович, я никогда ничего не путаю! Тем более сейчас у меня такая база данных классная…

– Значит, девчонка перепутала… – вздохнул майор. – Тоже мне, пигалица – я, говорит, «Инфинити» от «Ситроена» уж как-нибудь отличу! А сама с «Жигулями» спутала… ну, ты мне на всякий случай скажи, на чье имя эта «восьмерка» зарегистрирована.

– Зарегистрирована она была на пенсионера Фунтикова, – ответил капитан. – Только Фунтиков ее уже два года как продал, и она списана в утиль. И компенсация за нее выплачена, между прочим, небезызвестному Родиону Кривошееву.

– Это что за Кривошеев? – осведомился майор. – Он, может, тебе небезызвестный, а я про него ничего не знаю.

– Ну, все знать невозможно. А этот Кривошеев – хозяин гаража и мастерской в Купчине, на улице таможенника Соленого. И известен он тем, что через его гараж очень много сомнительных машин проходит. Тех, что в угоне, или на части разобранных, или еще какой криминал автомобильный…

– А что же он, такой известный – и на свободе?

– А такой уж он скользкий. Вроде все про него знаем – а на конкретном деле никак не прихватить!

– Значит, нужно мне поговорить с этим Кривошеевым! – произнес майор, прежде чем проститься с коллегой.

Вокруг мастерской на улице таможенника Соленого толпилась самая разношерстная публика. Майор Патрикеев поставил свою машину неподалеку от входа, направился к дверям и там увидел долговязого типа в промасленном комбинезоне, который разговаривал с рассерженным бритоголовым парнем.

– Ты же говорил, что все будет нормально! – наседал бритоголовый на мастера. – А я до КАДа доехать не успел! Заглохла моя машина! Хорошо, я не на дело ехал!

– Кофейник, не кипятись! – отмахивался от него мастер. – Что значит – заглохла?

– Заглохла – это значит заглохла! Стоит, и ни с места! А ты, между прочим, такие деньги с меня взял! Как с лоха какого-нибудь! А если бы я на деле был?

– Может, ты ее вместо приличного бензина ослиной мочой заправил?

– Ты что несешь?! – возмутился бритоголовый. – Ты что гонишь? Это, может, ты сам ослиной мочой заправляешься, а я только на самых лучших заправках…

– Где бы мне увидеть Родиона Кривошеева? – осведомился майор, почувствовав, что разговор не кончится в ближайшее время.

– Мужик, – обернулся к нему бритоголовый, – ты что, не видишь – мы разговариваем? Или ты на неприятности нарываешься?

– Ну, я Кривошеев! – отозвался мастер, почувствовав, что может оборвать неприятный разговор. – А ты от кого?

– Нет, пока ты со мной не закончишь, я тебя не отпущу! – вскинулся бритоголовый. – А ты, мужик, катись отсюда, пока цел! Или ты непонятливый?