— Не утруждайся. Скорее всего, он развлекался с Марией. Он так рассказывал о ней за столом. — Мама выпускает меня из цепких объятий. — Тебе было больно смотреть на их отношения? Это всё пустое, — она машет рукой. — В конечном итоге они поженятся и будут изменять друг другу направо и налево.

Я фигею от маминой бестактности и желания залезть в душу, когда не просят. Я не знаю, как реагировать. Я не знаю, верить ли ей или верить Лексу. Ещё главное, не знаю верить ли себе или своим чувствам.

— Ну что ты молчишь? Ну скажи хоть что-то! Я же переживаю!

Останавливаю поток своих мыслей. Нет смысла сомневаться в Александре, несмотря на то, как и с кем он вырос.

— Ма, я действительно очень устала и хочу в душ. Я не готова делиться своими переживаниями сейчас с тобой. Пожалуйста, не делай никаких неуместных выводов, я провела десять часов в самолёте и воняю, — выдаю целую тираду, которую не ожидаю от себя.

Я никогда не перечила маме.

— Я просто не хочу, чтобы ты из-за разбитого сердца не виделась с матерью и не приезжала домой. Оля, хватит на твою жизнь мудаков, — вновь говорит она, и я раздражаюсь:

— Да, мама, хватит, — соглашаюсь с ней, перебив. — Но самого первого мудака в мою жизнь привела ты. Это был мой отец, мама, — я сама не ожидала такой жёсткости от себя.

— Оля, все мы ошибаемся… — мама опускает глаза, делая вид, что расстроена.

В этот раз я не хочу чувствовать себя после разговора с ней, как будто меня танк переехал. Пора постоять за себя.

— Если ты настолько плохо думаешь об Александре, — намеренно произношу полное имя своего парня, — то у меня для тебя плохие новости. Его воспитал твой муж, а яблоко от яблони далеко не падает.

Мама округляет глаза, удивлённо смотря на меня. Я не хочу с ней воевать, мне всего лишь хочется защититься.

Я люблю свою маму, но у всего есть предел. Я взрослая, мне двадцать шесть, и я сама отвечаю за свою жизнь.

— Да, все совершают ошибки, — продолжаю я. — Тимур тоже был моей ошибкой. Я закрывала глаза на многое. Больше я не буду их закрывать. Я хочу жить с открытыми глазами. Когда я буду готова поделиться какими-то переживаниями, я обязательно тебе всё расскажу, — достаточно жёстко заканчиваю я. — А теперь позволь, я всё-таки хочу в душ.

— Ты очень изменилась после этой поездки на море… — оторопело замечает она. Не успеваю поинтересоваться, в лучшую или в худшую сторону, как мама добавляет: — Я горжусь тобой, Оля.

И это самое приятное, что я когда-либо слышала от матери.

Акт 7: Прятки от мамы (Эпизод 62)

Ольга

Мне не спится. Не могу уснуть ни после тёплой расслабляющей ванны, ни после чтения книг.

В голове стоят мамины слова о том, что Лекс — бабник и от девушек ему нужно совершенно другое. Испытываю лёгкий стыд от того, что наговорила маме, хоть она и ни капли не злилась на меня.

Я вижу Александра в другом свете и от этого задумалась: это моя влюблённая иллюзия, или мама ошибается на его счёт?

Было далеко за полночь, когда я решаюсь сходить на кухню и попить воды. Все спят, и только в комнате Лекса горит свет. Хмурюсь и захожу к нему.

— Не спишь? — сводного брата я нахожу за компьютером.

Парень что-то читает и вздрагивает, когда слышит мой голос.

— О, ты, Оль. Чего не спишь после перелёта? — он поворачивается ко мне, загадочно улыбнувшись. — Я дела компании смотрю. За месяц моего отсутствия многое изменилось.

— Так поздно за работой? — усмехаюсь я. — Не знала, что ты такой трудоголик.

— Да, я позволяю себе отдыхать только в отпуске, — самодовольно кивает Лекс.

Захожу в комнату, закрываю дверь и присаживаюсь на заправленную кровать. Одна часть меня хочет ему рассказать о том, что наговорила моя мама, поделиться своими сомнениями и страхами. Другая упорно заставляет молчать, напоминая о предыдущем опыте.

— Оля? Что такое? — Лекс словно чувствует мой настрой, бросает работу и садится рядом на кровать, приобняв за талию.

Его тёплые прикосновения только уверяют меня в том, что стоит поделиться. Стоит рассказать правду. Тимур никогда не откладывал свои дела ради меня.

— Моя мама уверена, что ты мажор и бабник. Она считает, что ты разобьёшь мне сердце и в конечном итоге женишься на Марии, — вываливаю я на одном дыхании.

— Так ты ей сказала правду? — Лекс улыбается.

Ему словно плевать, что о нём подумают другие. Даже если «другие» — это мачеха и мать его любимой девушки.

— Нет. Она по взгляду решила, что я в тебя влюбилась. Додумала. Сделала свои выводы. Теперь считает, что я в тебя влюбилась, а ты в меня нет, — заламываю руки и утыкаюсь ему в грудь. — Но я ей ничего не сказала!

— Забавно, — Лекс касается губами моей щеки, и я вздрагиваю от такого милого жеста. — Мой отец тоже заметил, что между нами что-то есть.

— Ты рассказал ему? — взволнованно спрашиваю я, поднимая свой взгляд.

— Нет. Он тоже сам сделал вывод, что мы влюблены друг в друга и скрываем наши отношения. Не стал даже его переубеждать, — отмахивается парень.

— И теперь он всё расскажет маме? — подпрыгиваю я, еле сдержавшись, чтобы не закрыть рот рукой. — Дьявол, неужели так заметно, что я в тебя влюбилась?

— Не расскажет. Лишь подготовит к той мысли, что мы вместе. — Лекс утыкаются носом в мою шею, и мурашки пускаются в пляс по моей коже.

— И тебя совершенно не волнует, что думает о тебе моя мама? — тараторю я, пока мои мозги ещё способны были соображать.

— Ну, не с ней же мне жить, — пожимает плечами Лекс. — И не мне. Отцу. Вот он пусть и парится на тему того, что она думает. К тому же, даже если она запретит тебе со мной встречаться, ты девочка взрослая… можешь и не послушаться.

В очередной раз поражаюсь тому, как у него всё просто. Вот и мне бы научиться такому!

— Кстати, я подумала насчёт твоего предложения… — вновь охаю, когда парень кладёт на моё бедро свою руку. — По поводу психолога. Я хотела бы попробовать. Мои комплексы, низкая самооценка и ощущение того, что вскоре произойдёт что-то плохое, меня достали. Хочу снова жить и радоваться жизни, как раньше.

— Я очень рад, что ты приняла это решение. Но легко не будет, моя дорогая, — Лекс не сдерживается, притягивает меня