— Простите?.. Ваше величество, вы не играли. Вы жили. И изволите жить сейчас. Я прошу вас не волноваться, вам придется испытать еще немало.

— Герцог, вы словно выжимаете из себя эти пустые и никчемные фразы. Я, благодарение небесам, не выпускница колледжа непорочных девиц и прекрасно понимаю, что сейчас происходит и произойдет. Вы думаете, я боюсь войны? Я родилась, когда в Монохромме шла война. Моих родителей сгноили в плену. Меня воспитали в особой бойцовской школе, после чего я сама стала бойцом и учителем, воспитывающим в своих подопечных бесстрашие перед войной.

— Вот как… — пробормотал герцог и вдруг посмотрел на потолок. По потолку шла тонкая темная трещина, и начинали сыпаться крошечные осколки мозаики.

— И если вы, герцог… — продолжила говорить ничего не замечающая Кириена.

— Сударыня, — мягко сказал Главный Советник. — Я просто умоляю вас незамедлительно покинуть это помещение.

Даже не дав Кириене опомниться, он совершил непозволительную с точки зрения монаршего этикета вольность: подхватил королеву на руки и вынес ее из кабинета.

Это было как нельзя вовремя.

В кабинете в который раз за историю государства обвалился потолок.

— Ох, какой кошмар! — Кириена инстинктивно прижалась к герцогу. — Неужели нельзя сделать потолок более прочным?!

— Увы… Этот потолок — одна из традиций. И в каком-то смысле примета. Он всегда обваливается перед событиями, имеющими для Тарсийского Ожерелья эпохальное значение. И я думаю, что это даже не связано с войной — в войны мы влипаем постоянно, как мухи в стакан с медовой настойкой.

— Тогда какое же эпохальное событие имеется в виду? — приходя в себя, осведомилась Кириена.

— Возвращение королевы — с туманной улыбкой пояснил герцог.

— Ах вот оно что… Но я прошу иметь в виду, — Кириена снова стала женщиной с грозовым оттенком глаз, — если вы думаете, что к вам вернулась прежняя королева, прежняя Абигейл, вы глубоко ошибаетесь. Я не буду такой, как она! Благодарю за шарф.

С этими словами Кириена сняла с плеч шарф герцога и протянула ему. Он с отрешенным видом принял злосчастную ткань.

— Завтра утром я жду вас, Советник, с докладом о введении в стране военного положения и прочих мероприятиях, приличествующих государству, коему предстоит батальное будущее, — весьма выспренно сказала Кириена и зашагала, подхватив платье, в свои покои. Она не видела, как герцог поднес к лицу шарф и поцеловал его. И, разумеется, мысли о том, что Главному Советнику на мгновение вскружил голову аромат ее девственного тела, Кириену, озабоченную проблемами войны и мира, не посещали.

А герцог подышал еще немного тонким ароматом, пропитавшим ткань, и решительно швырнул шарф в стоявшую в нише большую позолоченную корзину для мусора. И направился в свой рабочий кабинет — рассылать шпионов во враждебные страны, писать письма оставшимся союзникам, работать над завтрашним докладом… Словом, исполнять свою роль. Роль Главного Советника этой проклятой небесами страны.

* * *

Книги, где говорилось о том, как победить страшных и злобных Удаленных, существовали. И эти книги размещались в отдельном шкафчике, запертом на несколько замков. Ибо в книгах сих была прописана запрещенная к использованию в пределах Тарсийского Ожерелья натуральная и беспримесная магия, без которой, к примеру, не мыслят своего существования славные затуманцы или хрендаредисы, чье мужское население поголовно обучается в школах прикладного и боевого чародейства.

Уильям Гогейтис, сам в некоторой степени чародей, с некоторым опасением подходил к герцогскому управляющему: тот мог и не дать ключей от шкафа с запрещенной королевскими указами магией. Но то ли домоправитель не понял, чего именно от него добивается ученый, то ли голова его и без того была занята предстоящими ужасами нападения Удаленных и иже с ними, но ключи от всех шкафов библиотеки он отдал Гогейтису по первому требованию.

— Ура! — сказала Карина. — Вот этот ключ с головкой в форме… головки, по-моему, вполне подходит именно к этому черному шкафу.

Она молниеносно сунула ключ в прорезь замка и услышала подозрительный скрежет.

— Отойди, Карина, я сам! — заволновался Уильям. — Не приведи небо, там могут оказаться не только книги.

Уильям Магнус Гогейтис, поминутно поминая известных ему святых, а заодно почему-то и свою драгоценную Систему Окон, повернул ключ в замке трижды и медленно потянул на себя дверцу, опасаясь, что из недр шкафа или выметнется магическое пламя, или полезут какие-нибудь чудовища.

Ничего такого не произошло.

Обычные книги в скромных переплетах из некрепкой суконной ткани стояли плотными рядами на трех небольших полках. К корешку каждой книги был прикреплен белый ярлычок с надписью, поясняющей, чему посвящена данная книга. И от этих простеньких белых ярлычков Уильяму становилось куда страшнее, чем от скалящихся чудовищ.

Карина подошла к полкам и принялась читать надписи.

— «Важные вопросы порчи», «Для тех, кто мертв», «Сила выпитой крови», «Как защититься от всех видов врагов»… Уильям, может, эта книга подойдет? — И Карина бесстрашно потянула одну из книг за переплет…

И взвизгнула!

— Господи! Она раскаленная, как сковородка! — Карина дула на обожженные пальцы и трясла рукой.

— Говорил я тебе: не лезь, Карина, — участливо сказал Гогейтис. — Не дамское это дело — магия.

— В моем мире магией занимаются исключительно дамы. Женщины и даже бабы в целом. Даже объявления дают…

— Что?!

— Ну, зазывают пользоваться их услугами: госпожа Гизелла, мадам Сальмонелла или там бабка Бодунья-Бородунья со стопроцентным успехом выполнят любые заказы по колдовству. Даже гарантию дают. — Карина уже оправилась от пережитого потрясения и снова бойко тараторила.

Но возлюбленный слушал ее рассеянно…

— Позднее, дорогая, ты мне объяснишь, что значат слова «стопроцентный» и «гарантия», — пробормотал он. — А сейчас не отвлекай меня, пожалуйста. Я, кажется, понял, почему эти книги невозможно взять с полки. Они или заперты заклятием, или…

— Пароль надо ввести. Как в компьютере, — осенило Карину.

— Пароль?

— Да. Слово какое-нибудь. Или выражение. Скажешь — и все будет нормально…

— Похоже на то. Карина, будь ты королева…

В недрах запретного книжного шкафа раздался странный щелчок.

— Вот, слышал?! — взволнованно зашептала Карина. — Оно сработало! На какое-то слово! Ты сказал: «королева»…

Тот же щелчок. Уильям с торжествующей улыбкой потянулся к книгам, но тут же улыбаться перестал: книги, казалось, раскаленные докрасна, в руки не давались.

— Не торопись. Значит «королева» — только часть пароля! — пояснила Карина, с состраданием глядя на то, как теперь Гогейтис трясет обожженными пальцами. — Нужно еще какое-то слово, причем сочетающиеся с «королевой». Корона? Тихо.