Помочь мне сегодня могла только Лиза. Ей предстояло съездить к Мерлину и добиться у него аудиенции, пока он не отправился в свой шестой рейд по Пятизонью. Сфотографировав меня украдкой во время нашего обычного свидания, она поклялась, что в лепешку расшибется, но сделает так, чтобы Пожарский непременно узнал о человеке, который побывал и выжил в гиперпространстве на пару месяцев раньше его.

– Гагарин обязан пожать лапу Белке, – грустно пошутила жена, целуя меня на прощанье во впалую щеку. – И он ее пожмет, клянусь! Если придется, я отыщу Мерлина даже в Зоне и пригоню его к тебе под дулом пистолета…

Клятва Лизы и ее самоотверженность утешили меня лучше любого успокоительного. Я, правда, волновался, что за нею будет организована слежка и ей попросту не позволят сдержать данное мне обещание. Нет, конечно, никто Лизе вреда не причинит – будь мои покровители настолько жестокими, они давно без лишних церемоний спровадили бы меня к праотцам. Но ее могут поместить в карантин под фиктивным предлогом, что она якобы заразилась от меня какой-нибудь «забарьерной» инфекцией, и вся наша авантюра вмиг накроется медным тазом.

Нашему единственно возможному ходу мои противники по игровому столу были способны противопоставить десяток хитроумных защитных уловок. А надумай мы от отчаянья обратиться в прессу, от чего нам уже неоднократно советовали воздержаться, Лизу вмиг объявят сумасшедшей, а меня – пропавшим без вести в Зоне еще год назад. И это подтвердят даже те, кто впоследствии видел лейтенанта Хомякова живым.

В отличие от Семена Пожарского, о моем возвращении из-за Барьера знали немногие. И каждый из них являлся заложником служебного долга, обязанным подчиняться приказам своего командования. Даже подполковник Сафронов не сумеет в случае чего вступиться за мою жену, если она ослушается выданных нам свыше рекомендаций и обнародует обо мне всю правду. Не говоря об остальных. Вряд ли кому-то из обычных врачей или ученых захочется идти на конфликт с Системой ради какого-то лейтенанта, дни коего на белом свете и так сочтены…

Три дня обивала Лиза порог приемной Пожарского, чья резиденция располагалась в Балашихе, в большом особняке на берегу пруда. Как мы и опасались, встретиться со всемирно известной личностью оказалось крайне нелегко. Рабочий график сотрудничающего с дюжиной телекомпаний Мерлина был расписан по минутам, а поскольку сам он не являлся чиновником, то и никаких часов приема у него не имелось. И вообще, все общение народного героя непосредственно с народом, не относящимся к сталкерскому миру, ныне протекало по принципу «кому из поклонников как повезет».

Все, чего сумела добиться жена благодаря собственной настойчивости, это оставить в приемной Семена мои фотографии, краткую справку обо мне и номер своего телефона. А также взять с секретаря обещание, что он ознакомит босса с историей моей болезни до того, как тот вновь уйдет в Зону. Конечно, не слишком обнадеживающий результат, но на большее мы пока и не рассчитывали. Главное, Лиза трижды добиралась до штаба Пожарского, и никто ей в этом не воспрепятствовал. Хотелось надеяться, что так продлится и дальше.

Дошла бы в итоге до Пожарского моя просьба о встрече или нет, выяснить не удалось. Вполне возможно, что и впрямь дошла бы, кто знает. Однако через неделю после того, как легла она на стол секретаря Мерлина, случилось нечто такое, что круто форсировало ход дальнейших событий. И заодно вернуло меня в реальный мир, от которого я, признаться, успел за минувший год изрядно отвыкнуть.

Готовясь бороться с нависшей надо мной угрозой, я и не подозревал, что она подберется ко мне оттуда, откуда не ожидалось. Причем настолько неожиданно, что ее проморгала даже моя охрана, которая круглосуточно не спускала с меня глаз…

Но это уже другая глава моих не слишком приятных воспоминаний о прошлом…

Легкий шок, какой вы испытаете, выйдя впервые из «тамбура» в Сосновом Бору – явление вполне нормальное. Вместо ожидаемых вековых сосен, которые, к слову, здесь еще кое-где сохранились, и привычных опостылевших руин вы окажетесь… в средневековом европейском городке! Ратуша с часами и флюгером; круглобокие, приземистые башни с бойницами и коническими крышами; крепостные стены, арочные ворота; домики с двускатными кровлями, покрытыми красной черепицей; каменные лестницы с перилами; булыжная мостовая… «В какую это степь меня занесло, черт возьми?! – испуганно недоумевали сталкеры, не удосужившиеся загодя узнать, куда их вынесет этот гиперпространственный тоннель. – Неужто я переместился не только в пространстве, но и во времени? Этого еще не хватало!..»

И, лишь присмотревшись получше, растерянные новоприбывшие замечали, что городок на самом деле необычайно крохотный, строения в нем тоже мелковаты и несерьезны, а улочки узкие даже по меркам Средневековья. И ожидаемые руины никуда не делись – вон они, маячат позади причудливых башенок унылыми серыми контурами.

Что ж, теперь понятно. Никакая это не сказка, пусть даже на одной из стен красуется барельефный портрет известного сказочника Ханса Кристиана Андерсена. Обыкновенный развлекательный комплекс для детей, который уцелел по той же неведомой причине, по какой до сих пор не разрушились корпуса Курчатовского научного центра, Институт ядерной физики в Академгородке и прочие здания, находящиеся поблизости от аномальных смерчей.

Андерсенград – кажется, так, по словам сталкеров-питерцев, раньше звалось это место. Небось в былые времена горожане Соснового Бора обожали прогуливаться тут с детьми. Еще можно было определить, где среди вышеназванных достопримечательностей располагались клумбы, фонтаны, кафе и летний театр. А вот глубокие овраги, изрезавшие землю вокруг Андерсенграда, возникли уже после Катастрофы. Длинные и кривые, они расходились от детского городка, словно раскинувшиеся во все стороны лапы гигантского многоногого паука. И не счесть, для скольких сталкеров эти траншеи стали могилой. Хотя и жизней они спасли тоже немало. Если у вас имелась при себе точная и желательно свежая схема расположения этих оврагов, вы могли, выскочив из «тамбура», легко затеряться в них и запутать следы преследователям – тем, кто знал, в какую локацию вы отправились.

Мне такая схема была не нужна – она давным-давно накрепко отпечаталась у меня в памяти. И не беда, что происходящие здесь время от времени тектонические сдвиги меняли фрагменты траншейного «узора», засыпая одни канавы и образуя другие. Они были не настолько глубокими, чтобы, угодив невзначай в тупик, я не сумел бы шустро перескочить в соседний овраг и продолжить бегство по нему. Хотя сегодня, когда меня сопровождал не слишком расторопный компаньон, мне следовало тщательнее подыскивать маршрут для отступления из опасного района.

Вряд ли, конечно, враги сиганут в «тамбур» следом за нами, ведь им неведомо, куда конкретно мы отправились. Ипат упустил инициативу и теперь не сядет нам на хвост, пока не разузнает по сталкерским каналам, в какой локации сегодняшней ночью в такое-то время вышли из гиперпространства два человека. Раздобыть подобную информацию в Зоне не составляло труда, при условии, что в момент нашего прорыва в Сосновый Бор рядом с местным «тамбуром» дежурила «кукушка».