– Кстати, ты так же можешь следить и за входом в больницу, – предложил Изя, – мало ли что увидишь!

– Ты прав. Вот только когда мне этим заниматься? Черт! Времени катастрофически на все не хватает, – расстроенно покачал головой Лёня, – видишь, имеет смысл долго сидеть. Час-другой тут погоды не сделают.

– Я готов сидеть. Давай мне очки. Завтра вместе поедем, найдем для меня место поудобнее. И я засяду с понедельника.

– Договорились.

– Ты бы подруге своей позвонил. Удостовериться, что она, как тогда с анализами, не поехала самовольно в больницу, – вспомнил Лёня то, что хотел сказать Изе весь день.

– А ты прав, – Изя хлопнул себя по лбу, – как я сам не догадался! Она им обещала сообщить свое решение сегодня после обеда. Поздно сейчас очень. Но завтра первым делом её наберу.

В тот день ей позвонили ближе к ужину.

– У нас проверка из Министерства. Я вам позвоню в понедельник-вторник, – вещал глухой, неприятный голос, – сейчас лучше не надо ложиться. Проверяют карты всех пациентов. Лучше подождать от греха подальше.

– Да, конечно, – она вздохнула с облегчением.

С одной стороны, ей хотелось продолжать расследование. С другой, она понимала, что Изя прав. Опасность ей грозила нешуточная. Отсрочка оставляла иллюзию, что она все еще в деле. Адреналин зашкаливал, сердце стучало быстрее обычного. Она посмотрела на себя в зеркало, и ей показалось, что даже внешне выглядит лучше: щеки порозовели, глаза заблестели, и фигура как-то приосанилась, что ли.

Телефон зазвонил снова. Она вздрогнула. Хорошее настроение улетучилось, будто его и не бывало: звонил муж.

– Вечером приеду с друзьями, – отрывисто сообщил он, – не мельтеши там. Важные люди. Сиди в доме на втором этаже с детьми. Мы пожарим мясо во дворе, потом посидим в столовой. Чтоб ни тебя, ни детей видно не было. Дети спать пойдут – можешь топать к родителям, но только через заднюю дверь. Чтоб даже не мелькала на горизонте. Понятно?

– Да, – подобные распоряжения ее давно не удивляли. Иногда муж сидел с друзьями и их любовницами. В ее же собственных интересах было удалиться с детьми наверх. Звукоизоляция позволяла не слышать ни их громкие разговоры, ни разнузданный хохот девиц.

– Значит, к восьми исчезните, – и он повесил трубку.

Она пошла в детскую.

– Дети, к папе приезжают гости. Важные люди. Он будет обсуждать с ними дела. Мешать нельзя, – к подобным объяснениям дети тоже привыкли. Они покивали, поняв, что ужинать будут в маленькой гостиной на втором этаже. И после спускаться вниз не рекомендуется.

Около восьми она услышала шорох шин. В окно было видно, как одна за другой во двор въехали три машины. Из одной вылез муж, из второй черноволосый подтянутый мужчина, из третьей пузатый и лысый. На улице моросил дождь и дул неприятный ветер. Вся троица сразу пошла в дом. «Мясо на свежем воздухе отменяется», – отметила она про себя. Дети доели ужин и включили телевизор. Она взяла книгу. Из кухни поднялась кухарка забрать грязную посуду.

– Вы будете еще что-нибудь? – спросила она хозяйку. – А то я сейчас буду очень занята внизу. Игорь Викторович сказал, что отпустит меня часов в десять, когда они поедят.

– Нам ничего не нужно больше. Спасибо.

Время шло медленно. Она уложила детей спать и подумала о том, не пройтись ли ей, в самом деле, к родителям. Этот ритуал, несмотря на всю бессмысленность, придавал жизни упорядоченность и стабильность.

Она прошла через лестницу, которая вела в подсобные помещения к задней двери. Было слышно, как громко на улице стучит дождь. Она вспомнила, что зонтик остался в передней части дома. Стараясь не издавать вообще никаких звуков, она прокралась в холл первого этажа. Оставалось его пересечь, чтобы взять зонт, стоявший у входа в гостиную. Она сняла туфли и тихонько пошла к своей цели. За дверью гостиной слышались мужские голоса.

– Мозги им переделаем, – громко засмеялся ее муж, – старые вынем, новые вставим, – чувствовалось, что он выпил, и немало.

– Операция – легче легкого, – отозвался второй мужчина, – я думал, будет гораздо сложнее уговорить ее лечь в больницу. Вы, кстати, как с этим делом справились? Уговорили женушек полечиться?

Она застыла у двери, не в силах отойти и перестать слушать. Неведомая сила держала ее у гостиной, не отпуская и заставляя слушать дальше.

– Я еще нет, – проговорил муж, – но с моей-то вообще нет проблем. Скажу, такого-то числа ложишься обследоваться. Она ж больная у меня с ног до головы. И по женской части вон чуть не померла, рожая, и есть толком не может, тошнит ее все время. Так что там проверяй, обпроверяйся. Скажу, есть место, ложись, лечись наконец. Даже говорить с ней заранее не хочу. А смысл?

– Моя тоже не сильно здорова. Но уговорить было сложнее, потому что, видимо, сейчас уже здорова, – третий голос запнулся, – э-э-э, врачи вроде говорят, что здорова. Надо с ней спать и делать ребенка. Она мне так и заявила – зачем, мол, деньги на меня тратить, когда все в порядке и со мной просто надо спать?

– А ты чего? – спросил муж.

– А я настаивал, что хуже не будет. Спать само собой, а клиника само собой. Она согласилась. Конечно, вспотел аж за ужином. Оля блинов напекла. Вкусно было, и это отвлекало. Но я сосредоточился и гнул свою линию. Сказал, узнаю, когда ложиться, и поедем обследоваться.

– Я вначале был уверен, что облажался, – зазвучал второй голос, – думаю, ну, блин, чего с вами сначала не посоветовался, что врать. Моя по всем СПА мира проехалась, у меня такое ощущение. И давай все мои доводы рушить. Она и здорова. Это верно. Она на СПА и без этой клиники ходит. Это верно. За границей все это лучше в сто раз. И это верно.

– Ты ей загнул, что это СПА? – заржал муж.

– Да. В обычную больницу с чего ее укладывать? Она ж здорова, говорю. Вы себе не представляете, как! – оправдывался второй. – Детей мы с ней делать не планируем. Возраст, знаете, не тот. Она и не хочет, и не будет. Что еще придумать? Прочитал в сети про все мировые лучшие клиники. Заучил информацию. И пошел ей выдавать: про бассейны с морской водой, про шикарные палаты, отличное питание. Короче, врал про все подряд.

– Ну ты молоток! – восхитился голос мужа. – А она?

– Я ж говорю, камня на камне от всего этого не оставила. Но! – воскликнул чуть громче второй. – Сама себя и сдала в клинику. Ты, говорит, делаешь это для кого-то из нужных знакомых. Типа, сделать рекламу новой клинике – я сказал, что она новая. А я и воспользовался идеей. Да, надо помочь человеку. Полежишь там бесплатно. А потом будешь всем рассказывать, как там хорошо.

– Не совсем бесплатно. Мы владельцу клуба за их переделку столько отвалим – мало не покажется, – снова голос мужа. – Но на такое не жалко.

– А может, и действительно подлечат что-нибудь. Заодно, – возник третий голос. – Я вот подумал спросить, можно ли ее там оплодотворить. Ну раз уж такая пьянка.