кормить, почему не забирают на допрос и каковой станет её дальнейшая судьба. Прерывались эти размышления воспоминанием о странном сне, который она видела этой ночью. Ойхе снилась вода, много воды, которая простиралась под ней синим полотном, а она летела над ней, и было это настолько прекрасно, что не хотелось просыпаться. У них в Хролдине была только река, широкая Тисма разрезала город на две части и уходила далеко на север, вливаясь в другую реку. Ойха практически не покидала родных мест, не считая семейных поездок в соседний городок, потому моря никогда не видела, разве что в книгах. Но книжная иллюстрация не способна дать такое яркое и очень реальное ощущение, так что подумать было о чём. Пришли за ней лишь на следующий день после завтрака, и был это сам Заулин. Он провёл её к незнакомой ранее комнате и, открыв дверь, сказал:

— Вот она, господин Пранций, когда закончите сообщите.

Он слегка толкнул ошарашенную Ойху, поскольку на одном из стульев сидел тот самый Сино. Пранций — главный советник владетеля Хролдина, господина Жерадика. Нет, этот слишком молод, один из сыновей советника?

— Проходи и присаживайся Ойха Линс, — велел Сино.

На негнущихся ногах она прошла к креслу напротив и села в него, Пранций младший открыто и с интересом рассматривал её. Она же, как могла, избегала его взгляд, рассматривая то стену, то занавесь на окне.

— Понимаю, какие мысли тебя одолевают сейчас, так что не стану затягивать. Я пришёл с определённой целью и предложением к тебе, предложением сделать необычный выбор — быть казнённой или стать госпожой Ойхой Линс-Пранций, — с небольшими паузами проговорил Сино Пранций.

Ойхе показалось, что она ослышалась, это шутка такая или вовсе сон? Она хлопая глазами смотрела на него, даже чуть приоткрыла рот. Он же как-то нервно и встревоженно заёрзал и несколько разочарованно сказал:

— Мда, похоже краснопоясные перестарались с пытками и девица тронулась умом.

Наконец справившись с собой, Ойха поспешила разуверить его в том, что она не сумасшедшая:

— Это очень неожиданно господин Пранций, вот я и потеряла дар речи. Вы из такой уважаемой семьи, а я… Я обычная девушка, сирота, да и как выяснилось колдунья.

Опустив голову Ойха вздохнула и потерла запястья, на которых красовались два браслета, особых, не дающих колдовать. В какой-то мере она даже рада была им, поскольку безумно боялась себя, да и стыдно было, за это своё уродство.

— Тому есть свои причины, возможно потом я расскажу о них, если ты дашь согласие. Ты будешь жить в доме моей семьи, обещаю обеспеченную жизнь, относительно спокойную, придётся потерпеть характер моего семейства, и моё право на тебя, как на женщину, — увидев, как она дёрнулась, он поспешил уточнить, — я самый обычный мужчина, бить и обижать тебя не собираюсь.

Ойха подняла глаза и дрожащим голосом произнесла:

— Господин Пранций, это действительно правда, не шутка и не проверка? В это очень сложно поверить…

Увидев слёзы в её глазах, он подошёл к ней и коснулся лица Ойхи, приподняв его за подбородок одновременно ласково и властно:

— Ойха Линс, это не шутка и не проверка, я действительно предлагаю стать моей женой. Не из любви, а по другим причинам, хотя ты мне нравишься.

Не отрываясь от его лица, глядя в карие глаза, поверив ему, она тихо сказала:

— Господин Пранций, я согласна стать вашей женой.

А кто бы на её месте не согласился, ещё позавчера она была уверена, что её казнят. Его рука погладила её по щеке и скользнула к шее, остановившись у цепочки, он осторожно коснулся украшения, но ничего не произошло, Ойха облегчённо выдохнула.

— Вот и умница, зови меня Синорг и на ты, уже завтра мы поженимся, — улыбнулся её будущий муж и нажал на какую-то кнопку на столе.

Практически сразу дверь открылась и зашёл Заулин, в руках святейшего была шкатулка. Он поставив её на стол, достал из, стоящей рядом, подставки специальные клещи, и с их помощью снял с запястий Ойхи браслеты, она тут же испуганно взглянула на Синорга, тот лишь прикрыл глаза и кивнул головой, мол всё нормально. А Заулин из шкатулки достал другие браслеты, сделанные более изящно, металл изысканно сплетался змейками и поблескивал россыпью красных и белых камней.

— Считай это моим свадебным подарком, — сказал с улыбкой Синорг.

— Благодарю, за всё, — глядя ему в глаза, ответила Ойха и тоже улыбнулась, о чём тут же пожалела, начинающая заживать губа лопнула, проступила кровь.

Он, нахмурившись, вздохнул и достал платок и бережно коснулся им её рта, она благодарно тронула его руку и взяла платок. Делая вид, что не заметил этой сцены, Заулин поднёс, уже знакомый Ойхе, прибор в который она положила руки. Как странно и невероятно, всего несколько дней назад, она делала это с совсем с другими мыслями. Браслеты на краткий миг засветились красным и чуть теснее охватили её запястья.

— Так всем будет спокойнее, госпожа Ойха, снять браслеты сможем только мы, — Заулин был сама вежливость.

— Вы ещё кое-что обещали, — Ойхе послышалась неприязнь в голосе Синорга.

— Да-да, конечно, вот возьмите, принимать два раза в день, и скоро все неприятные последствия пройдут, — сладким голосом пел святейший, протягивая Ойхе небольшую коробочку.

Она снова взглянула на будущего мужа, молчаливо вопрошая, он лишь кивнул ей и махнул рукой в сторону двери, Синоргу Пранцию явно надоело здесь находиться. Ойха не обращая внимания на боль в теле, буквально вылетела из комнаты, а затем и из самого здания Ордена. Ей всё ещё не верилось, что она жива, и что уже скоро станет женой человека из уважаемой и богатой семьи.

Она плохо помнила, как он усадил её в свой роскошный, по её меркам, электриль и привёз в не менее роскошную гостиницу. Сказал, что у неё есть минимум три часа на ванну и отдых, и уехал. Оставшись одна, Ойха немного осмотрелась и устремилась в ванную, какое это было блаженство, не меньше часа она лежала в горячей воде, желая избавиться от запаха заключения, пота и боли. А когда довольная и расслабленная вышла, замотавшись в огромное полотенце, на столике обнаружила поднос с закусками и напитками, какими бы не были мотивы Сино, его забота трогала сердце Ойхи. К возращению жениха, она была сыта и приведена в относительный порядок — волосы высушены и расчёсаны. А вот влезть в грязное платье, она так и не смогла себя заставить, разумно рассуждая, что он позаботится об одежде и была права. Синорг вручил ей свёрток с простой, но