Дрожащей рукой я потянулась к его лицу, прикоснулась к гладкой щеке и судорожно вздохнула.

— Прошу, открой свои глаза, они ведь такие красивые, пожалуйста. Я не смогу без тебя, никто не сможет. Прости, Яр, прости меня. Так не должно было быть! Ярослав… — Но он не открывал глаза.

Видя это, я ещё сильнее зарыдала, буквально взвыла раненым зверем. Надежда на другой исход, в котором его глаза распахнуться, покидала меня, и вместе с ней умирало что-то во мне.

О каком-то подобии реанимации я в этот момент забыла.

Я уткнулась в грудь парня, почувствовала этот сногсшибательный аромат и приняла решение. Потом я долго думала, почему в моей голове родилась именно такая идея, ведь я никогда не замечала суицидальных наклонностей, любила жизнь. Почему я ее решила так легко оборвать, было ли это из-за смерти Яра, которая как-то повлияла на меня, или в тот момент я просто тронулась умом, совершенно не понятно.

— Я.…Я уйду за тобой, Яр. Ты умер из-за меня, я не могу жить с этим, поэтому пойду за тобой, куда бы не вела эта дорога. — Перед мысленным взором ясно стоял улыбающийся Яр, а за ним стояли его родители. Тётя Катя, больше не улыбающаяся, бледная и неухоженная, живая, но и мёртвая. Рядом стоял Андрей, и взгляд его пылал ненавистью ко мне, беспросветной и очень сильной. Был там и Влад, но его лицо было опущено, скрыто за челкой, он даже не смотрел на меня.

— Ой дура… — Услышала я.

Неужели это бог со мной разговаривает? Я совсем поехала крышей?

Стоп, какой ещё Бог, с чего ему со мной говорить? И почему это я трясусь?

В смысле, вполне понятно, что меня била дрожь, но тут совсем другое.

Это мертвый Яр подо мной содрогался, словно бы из него дьявол рвался.

Резко подняла на парня глаза и обалдела.

Глаза Яра были распахнуты, на меня смотрела бездна, наполненная мириадами звезд. Парень улыбался так ярко и солнечно. Он, конечно, все еще был бледным, но не мертвым. Не мертвым!

И он смеялся, по-видимому надо мной.

Но мне было все равно. Я была сейчас так счастлива. Этот парень не умер и был живее всех живых. Эйфория заполонила меня. Видимо поэтому я кинулась обнимать его, как ненормальная, утыкаясь в шею. Слёзы потекли с удвоенной силой, но это были слезы радости.

— Яр, — прохныкала я. — Ты живой.

— Как бы тебе не хотелось меня похоронить, я живее всех живых. — Сказал парень, и обнял меня крепко-крепко.

Судорожно вздохнув, я подняла на него глаза, распухшие и огромные.

— Зачем ты это сделал? — Обвиняюще спросила я.

Улыбка на его лице стала ещё шире, хотя как она могла стать такой для меня было загадкой.

— Мне была интересна твоя реакция на мою смерть. Как ты отреагируешь, если столкнёшься с ней. И забегая вперёд, скажу, что результат мне не понравился от слова совсем.

— Но зачем? — Не понимала я. — Неужели таким образом ты хотел добиться от меня признания в том, что я тебя не ненавижу?

— Вовсе нет. О твоих настоящих чувствах мне известно давно.

Я была в шоке. Как это парень смог так быстро разобраться в моих чувствах, когда я сама не могла их понять.

— Я не понимаю. — Хлопала я глазами, продолжая лежать на парне посередине оврага.

— Тебе и не нужно. — Внезапно отстраненно сказал он.

— Яр, ответь, к чему нужна была это проверка, что за детский сад? Если не добиться от меня правды, то зачем? Со смертью не играют!

Глаза парня, в которые я сейчас смотрела как никогда близко, заледенели. Улыбка пропала, а на её месте появилась безэмоциональная маска, ей он скрыл от меня свои настоящие чувства.

— Смерть преследует меня на каждом шагу, куколка. — Серьёзно сказал Яр и, подхватив уже открывшую для вопроса рот меня, встал.

От неожиданной смены плоскости я шелепнулась обратно на землю.

— Какая же ты все-таки неуклюжая. — Заворчал Яр, навесная надо мной.

Я, вдоволь повалявшись у него в ногах, вскочила, конечно, не так ловко, как Ярослав, но по крайне мере на это раз не упав.

Пока отряхивалась от листвы и всякой грязи, заметила, как поморщился парень. Идеальные черты на миг перечеркнулись гримасой боли. Ярослав легким касанием приложил руку к затылку и прерывисто вздохнул.

— Больно? — Озабоченно спросила я, подходя к нему.

— Нет. — Было мне гордым ответом.

— Конечно, а морщишься ты из-за солнца? — Насмешливо спросила я.

Не обращая внимания на его сопротивление, обошла парня по кругу и легонько прикоснулась к затылку.

Он даже не вздрогнул. Удивляюсь его выдержки. Вроде бы даже в армии не был, а по ощущениям, словно огонь и воду прошёл, и медные трубы не упустил. Били его ими, что ли?

— У тебя тут будет шишка, — Заметила я. А потом мой взгляд зацепился за шрам чуть ниже первого позвоночника. Тело этого парня удивляло меня с каждым разом все больше и больше. Не удержавшись, я прикоснулась к нему и очертила контур рубца. Вот теперь он вздрогнул.

— Откуда он? — Поинтересовалась.

— Не важно. — Холодно ответил мне и, внезапно повернувшись, схватил мою руку, которую я не успела убрать.

— Эти пальчики, они ведь никогда не касались мужчин? — Спросил парень.

Его рука несильно сжимала мою, большой палец выводил непонятные рисунки по костяшкам пальцев, вызывая рой мурашек на теле. Но произошедшее дальше заставило меня подавиться воздухом. Яр наклонился и поцеловал сначала один палец, потом другой и так далее.

Теплые губы покрывали руку поцелуями, как делали давным-давно интеллигентные мужчины.

— Не… Не правда! Только сегодня утром я прикасалась к Владу, когда обрабатывала его рану.

Продолжая крепко держать мою руку и целовать её, Яр взглянул на меня из-под своих длинных ресниц.

— Он не в счёт, твои прикосновения не способны вызвать в нем желания. — Яр внезапно перевернул мою руку, задрал немного рукав моей кофты и поцеловал запястье.

Я не сопротивлялась. Со мной ещё никто никогда такого не делала, может быть, поэтому я позволяла вытворять со мной все это Яру.

Горячие дыхание, вызывавшее очередную волну мурашек, и я почувствовала, как губы Яра растягиваются в улыбке, ощущая реакцию моего тела.

Парень присосался ко мне в мокром поцелуе, более не перемещаясь никуда и посасывая только один участок кожи, а когда вдоволь насладился моей кожей, отстранился, я увидела след, который он ставил на запястье.

— Ты оставил на мне засос?! — Закричала я, огромными глазами рассматривая яркий красный след.

Когда же подняла глаз на гада, посмевшего посягнуть на мою нежную кожу, то увидела его лукавую улыбку. Невольно взгляд остановился на родинке, потом опустился и вовсе на губы. Желание стереть эту ухмылку с его лица поцелуем появилось внезапно и не планировало никуда уходить.