«… я со своей стороны, – вспоминает Франц Гальдер, – приказал начальнику штаба 18‐й армии генералу Марксу прибыть в ОКХ и поставил перед ним задачу – не привлекая никаких других сотрудников генштаба, разобраться только для себя в идеях наступательной операции на Востоке. 29 июля Маркс прибыл в ОКХ и немедленно приступил к работе. 1, 5 и 6 августа 1940 года он докладывал мне о проделанной им работе. Аналогичная задача была поставлена и подполковнику генерального штаба Фейерабенду, который независимо от Маркса работал в оперативном отделе генштаба»[142].

Генерал‐майор Маркс присвоил проекту кампании против Советского Союза условное наименование «ОСТ». Цель кампании: «разгромить русские вооруженные силы и сделать Россию неспособной в обозримом будущем противодействовать Германии. Россию необходимо оккупировать по линии: нижнее течение Дона – среднее течение Волги – Северная Двина, чтобы защитить Германию от русских бомбардировщиков». Главный удар сухопутных сил предлагалось нанести из Северной Польши и Восточной Пруссии в направлении на Москву в составе трех армий. Главной группировке ставилась задача уничтожить основные силы Красной Армии на западном направлении, овладеть Москвой и северной частью Советского Союза, а в дальнейшем – повернуть фронт на юг, чтобы во взаимодействии с южной группировкой занять Украину. В итоге предполагалось выйти на рубеж Ростов – Горький – Архангельск. Вспомогательный удар мыслилось нанести к югу от Припятских болот группой армий «Юг» в составе двух армий с целью захвата Киева и переправ на Днепре в его среднем течении. Для прикрытия северного фланга войск, участвовавших в этой грандиозной операции, Маркс предлагал создать группировку, которая должна была наступать в направлении нижнего течения Западной Двины, Пскова и Ленинграда. Маркс считал, что 147 немецких дивизий, в том числе 24 танковых и моторизованных вполне достаточно для того, чтобы разгромить и уничтожить главные силы Красной Армии уже в ходе первых приграничных сражений в течение трех – семи недель. Общая же продолжительность кампании должна была, по мнению Маркса, составить не более 17 недель. Наиболее благоприятным временем года для ведения войны против Советского Союза считался период с середины мая до середины октября[143].

Командование люфтваффе считало, что истребительная авиация британской ПВО может быть разгромлена в течение четырех дней и что королевским военно‐морским силам может быть нанесено полное поражение в течение двух или четырех недель. Особенно рьяным сторонником стратегического воздушного наступления был Геринг, считавший, что Англия будет повержена одними бомбардировками с воздуха. Его оптимизм, в конце концов, передался Гитлеру.

После совещания 31 июля все планы вывода Англии из войны были, следовательно, поставлены в зависимость от эффекта воздушного наступления. Еще 30 июля ОКВ распорядилось «немедленно принять и максимально ускорить приготовления к великой битве германской авиации против Англии, с тем чтобы она могла начаться через 12 часов после отдачи фюрером приказа о ней»[144].

1 августа 1940 г. издается Директива ОКВ № 17 о ведении воздушной войны против Англии, начинавшаяся словами: «С целью создания предпосылок для окончательного разгрома Англии я намерен вести воздушную и морскую войну против Англии в более острой, нежели до сих пор, форме». Однако речь в Директиве идет исключительно об усилении воздушной войны:

«1. Германским военно-воздушным силам всеми имеющимися в их распоряжении средствами как можно скорее разгромить английскую авиацию. Налеты направлять в первую очередь против летных частей, их наземной службы и средств связи; далее – против военной авиационной промышленности, включая промышленность по производству материальной части зенитной артиллерии.

2. По достижении временного или местного превосходства в воздухе продолжать действия авиации против гаваней, особенно против сооружений, предназначенных для хранения запасов продовольствия, и, далее, против таких же сооружений внутри страны.

Налеты на порты южного побережья производить с учетом запланированной операции в возможно меньшем масштабе.

3. Борьба с вражескими военными и торговыми судами должна отступить, по сравнению с этим, на второй план, за исключением тех случаев, когда речь идет об особенно благоприятных целях, появляющихся на короткое время, или же когда в рамках налетов, осуществляемых согласно пункту 2, может быть достигнут дополнительный эффект, или это необходимо для обучения экипажей для дальнейшего ведения войны.

4. Усиленную воздушную войну вести таким образом, чтобы авиация в любой момент могла быть привлечена к поддержке операций военно‐морского флота против благоприятных целей кратковременного характера. Кроме того, она должна сохранить свою боеспособность для операции “Морской лев”.

5. Террористические налеты в качестве возмездия остаются в моей компетенции.

6. Усиление воздушной войны можно начать с 5.8. (выделено мной. – М.А.) Точную дату авиации назначить самой в зависимости от окончания подготовки и метеоусловий.

Военно‐морскому флоту одновременно разрешается предусмотренное усиление военных действий на море.…»[145].

Таким образом, усиление воздушной войны стояло как бы «особняком» от операции «Зеелёве», но вместе достижение успеха в разгроме английской авиации должно было предопределить и успешность высадки десанта.

Военно-воздушные силы вели всестороннюю подготовку к активизации воздушной войны. Основная масса воздушных соединений, которые насчитывали в конце июля более 2669 готовых к взлету боевых самолетов, а именно 1015 бомбардировщиков, 346 пикирующих бомбардировщиков, 933 истребителя и 375 истребителей-бомбардировщиков, входила в состав 2‐го и 3‐го воздушных флотов под командованием генерал-фельдмаршалов Кессельринга и Шперле. Все они были сосредоточены на побережье Канала и в Северной Франции. Только относительно тактики наступления пока ясности не было. Только 31 июля Геринг решил, что оба воздушных флота должны сначала стремительным ударом мощными истребительными силами и увеличенными, в зависимости от развития ситуации, бомбардировочными соединениями подавить британские военно-воздушные силы. Затем в первые же дни следует, для имитации массированного налета на Лондон, направить атаки на его окрестности, чтобы выманить и уничтожить вражеские истребители. Нужно было еще несколько дней, чтобы в подробных обсуждениях и штабных играх разъяснить экипажам предусмотренную тактику. Только после этого рейхсмаршал планировал назначить дату начала наступления с воздуха, причем решающую роль играл погодный фактор[146].