то это уже была не территория США, а какой-то рассадник пиратства. Последней каплей стал захват филиппинского туристического теплохода две недели назад. Под видом борьбы с терроризмом перебили две сотни народа, почти тысячу захватили и ещё потребовали выкуп! Территориальная принадлежность островов пока решается, сейчас там действует мандат Совбеза, но реально пиратов там перевешали китайские товарищи, и там сейчас стоит их флот. Думаю, и до других островов очередь скоро дойдёт.

–До Гавайев дойдёт? – поинтересовался я.

–Это решается в Астане. Но я обязательно передам твой рассказ про Гавайи в Москву. Думаю, для МИДа это будет интересная информация. Про документы тоже надо порешать. На сегодня вопросов пока нет. Отдыхай, товарищ Бойнович. Мы с тобой свяжемся по этому телефону. Поэтому всегда следи, чтобы он был заряжен и при тебе. Если что-то вдруг пойдёт не так – обратись к дежурному по этажу! Он поможет. И револьвер заряди: тут у амеров могут быть свои люди. Насколько я понял, в нём осталось только два патрона? Вот, держи. Триста двадцать седьмой калибр. Четыре штуки.

Шедько вытащил из кармана четыре длинных патрона, положил около револьвера, встал, пожал мне руку, и уже на выходе из номера заметил:

–Прав был кавторанг, что не утопил вас тогда на выходе из бухты! Похлопочу, чтобы выговор с мужика сняли!

Остальные тоже попрощались. Майор, выходя последним, посмотрел от дверей на мою кровать, показал исподтишка большой палец и прикрыл за собой дверь. Я достал из холодильника текилу, налил полстакана, проглотил, закусил холодной котлетой, зарядил револьвер и рухнул без сил на кровать, ещё пахнущую сладкими духами.

На другое утро я зашёл к мореманам и с удивлением увидел, что все трезвые, свежие и собирают чемоданы. Такие чемоданы я видел только в какой-то передаче про путешествия: огромные, с неудобной ручкой, колёсиками, и все в наклейках. Наклейки полагалось делать в местах, где побывал чемодан. Эти же чемоданы, судя по запаху краски и кожи, только что были с завода, но уже все в разноцветных нашлёпках с видами каких-то невиданных замков, башен, гор и стадионов.

–Собираемся! – объяснил старпом. – Завтра на Гуам отходит китайский теплоход. Пойдём на нём до своей «Людмилы». Её, оказывается, отбили у этих отморозков. Вот нежданная радость! Сейчас её сразу надо в док, смотреть – что с рулями. Да и внутри явно всё вверх тормашками и змеи в кубриках ползают. Ну да ничего. Рули сделаем, Микола удавов передушит – и снова в море. Надо бы только домой заскочить, своих попроведать. От тебя ничего никому не передать, вагинонеустойчивый ты наш? Ты же вроде как остаёшься?

–Да, вашими стараниями остаюсь. Вчера имел беседу с важными лицами, меня убедили пока остаться. Нашли, так сказать, нужные слова.

–Да ты, почитай, три дня беседы вёл с важным лицом! – перебил меня радист Ваня, примеряя, в какой бы угол огромного пустого чемодана положить пару носков, плавки и сомбреро.

–Вам легко шутить! Вы все кучей пришли – кучей ушли. А оставаться одному, в чужой стране, видя, как уходит пароход с товарищами – это очень грустно. Если бы не необходимость – я бы тоже уплыл домой. Плевать, что там посадят! Уезжать всегда веселее, чем оставаться!

Я сел на край чьей-то койки и обхватил голову руками. На душе скребли не кошки – леопарды! Товарищи, с которыми прошёл концлагерь и побег, уплывают домой. Девушка, от чувства к которой аж подкорка в мозгу воспалилась, оказалась просто куклой. Нет в жизни счастья! Денег что ли запросить у майора побольше, стать толстым и богатым? Нет, только не толстым: это уже проходили. Мускулистым, худым и богатым!

–Кстати, Ваня, а где ты тогда взял песо на мороженое? – спросил я у Вани.

–У Макаровны. Нам тут типа суточных положены. По три песо в день на брата. Правда, песы эти все разные. Но в магазинах любые берут! Ты у своего человека на этаже спроси!

Последний день с командой мы провели в разных хлопотах. Приходил Санчес. Мне он вручил видеосамоучитель испанского языка и русско-испанский переводчик размером с большую пуговицу. Потом долго записывал имена и адреса тех, кто поплывёт на Гуам, а также имена погибших в Сан-Диего и на корабле во время шторма. Мы указали на электронной карте место захоронения, и мексиканец заверил, что как только эта часть Мексики вновь станет Мексикой, героев войны похоронят с почестями и нас всех обязательно позовут на открытие памятника. Никаких документов ни у кого не было, но всё обещали быстро восстановить и переслать с диппочтой прямо на Гуам. Потом я подошёл к своему портье и дипломатично поинтересовался: не мог бы он выдать мне несколько песо на карманные расходы? Тот без разговоров достал из сейфа прозрачную коробочку из-под плавленого сыра с разными монетами. Каких там только не было! Жёлтые с надписью «1945. Dos pesos», белые с портретом мужика в беретке и надписью «1990. Tres pesos», по краям жёлтые, посредине – белые, с примелькавшейся уже местной святой троицей орёл-кактус-змея и надписью «Estados unidos mexicanos» и даже большая тяжёлая белая монета с хитрым гербом. На гербе в виде короны, двух колонн, ленты и щита было написано «plus ultra», а по краю – «Isla de puerto rico. 1 peso=5P.tas.v.», из чего я заключил, что я – не просто боёб, а в кубе.

–Тебе нужна сумма на что-то конкретное, или просто положить металл в карман, чтобы ветром в море не унесло? – пошутил дежурный с серьёзным видом.

Пока я думал над таким простым вопросом (Ещё пять минут назад ничего покупать я не собирался.), он пояснил:

–У нас в ходу разные монеты. Немножко безобразие конечно, но зато все они – честные песо, никаких долларов. У правительства пока есть задачи поважнее денежной реформы.

–Я бы хотел купить книгу по истории Мексики. Несколько книг! – сообразил я.

Парень кивнул головой и высыпал передо мной в белую тарелочку все монеты, какие были в коробке.

–Бумажные книги сейчас дорогие. Их мало. Я бы рекомендовал купить электронную и закачать в неё всё, что хочется. Закачивать можно, не выходя из номера. Я тебе помогу, если надо. Книжный магазинчик в двух кварталах восточнее, а любая электроника продаётся в «Карусели» на площади. Вы там проезжали.

Через два часа я уже сидел в номере с новой электронной книгой самой большой диагонали, какая только нашлась в «Карусели», и читал про Порфирио Диаса. Тема Мексики тесно переплеталась с историей северной, центральной и южной Америк, и я