— Ты мне еще будешь указывать, что мне с моей женой делать?! — заявил Андрей и выпятил грудь вперед. — Рида — моя жена. Так что отвали ты! — заявил он во всеуслышание, все ахнули, а я замерла от шока.

— Что? — явно не веря в слова Андрея, выдохнул он. — Ну да, конечно.

— Может, тебе штамп в паспорте показать? — саркастически спросил Андрей.

— Если вы женаты, почему скрывали это от всех? Вы даже не разговариваете в школе, а тут сосетесь по углам! — выходя из себя, прорычал Ратмир.

— Ах ты, мелкий су…

— Достаточно! — вскрикнула я, чувствуя, что дело вновь дойдет до драки. — Не твое дело, женаты мы или нет! И то, что мы делаем… Тоже наше дело! — поборов смущение, сказала я Ратмиру.

— Идем переоденемся и досмотрим выступление других участников, — предложил Андрей, тяня меня в сторону гримерной.

— Никаких переодеваний! — тут же вступила в разговор Мадина. — Вы еще можете выиграть! А если так, нужно выйти на сцену в этой же одежде.

— Я не думаю, что…

— Рида! Я говорю тебе, ваше выступление было лучшим! Никто и не заметил вашей заминки! Это выглядело так, словно было задумано изначально! — искренне говорила она. Кузина уже две недели как вела себя со мной почти как раньше. Мы даже обсуждали мой первый визит с мужем в их дом, который отложили до конца сдачи экзаменов, так что я не была удивлена ее помощи и радушию.

Хотя ревность нет-нет да и пронзала мое сердце.

— А вот умыться бы Андрею не помешало, — заметила она.

Тут я наконец заметила, что моему глупому мажору досталось ничуть не меньше, чем Ратмиру! Глаз уже начал опухать, а губа лопнула, из-за чего на ней появилась корка крови.

— О боже! Надо обработать тебе лицо! Пойдем найдем аптечку! — забыв об окружающих, потянула я его за руку вслед за собой.

Дойдя до гримерки, в которой, к счастью, никого не было, так как остальные были увлечены выступлением, я усадила Андрея на стул и начала искать аптечку, которая была обязательной в таких местах.

— Я в порядке, Рид, хватит волноваться! — попытался урезонить меня он.

— И ничего не в порядке! У тебя кровь! — строго зыркнула я на него.

— В прошлый раз ты так не волновалась, — усмехнулся он, поддразнивая меня.

— В прошлый раз ты не был…

— Кем? — видя, как я внезапно осеклась, с интересом спросил он, приподнимая бровь.

— Сам знаешь кем! — проворчала я, наконец обнаружив аптечку.

— Вредная заучка, — прошептал Андрей, обхватывая меня своими огромными ладонями за талию. — Но какая красивая… Я глаз от тебя не мог оторвать в этом наряде. Никогда не находил национальное платье для лезгинки таким красивым… — наклонившись, шепнул он мне прямо в ухо.

— Я и не знала, что ты умеешь так хорошо танцевать, — пытаясь удержать в голове связную мысль, сказала я, млея от его будоражащих прикосновений.

— Я несколько лет брал частные уроки. Сначала этого хотела мама, потом я и сам втянулся. Это помогало мне очистить голову.

— Почему бросил? — отстраняясь и принимаясь за дезинфекцию его ран, с интересом спросила я.

— Не знаю, наверное, вырос из этого. А заниматься в кружке среди тех, кто не принимает меня, называя незаконнорожденным, то еще удовольствие, — невесело усмехнулся он.

— Очень глупо судить о человеке по тому, что он не в силах изменить, мы не выбираем, как нам родиться и от кого, — осторожно ответила я, удивляясь тому, что он завел разговор на столь щекотливую тему, которую мы всегда избегали. Все, конечно, знали о том, что Нифа не его биологическая мать, но он никогда не говорил об этом сам.

— Мне плевать на них и на их неприятие меня. Меня волнует лишь мама и то, как она воспринимает это. Я также знаю, что они с отцом вернулись бы на родину, если бы не я. Но мама слишком болезненно реагирует на сплетни обо мне, а отец, зная это, окончательно обосновался здесь, в Москве, — продолжал он делиться со мной сокровенным.

— Андрей, а ты… — замялась я, боясь, что он остро отреагирует и снова включит того злого мажора, которого я знала.

— Что?

— Помнишь ту, другую ма…

— Она никогда не была мне матерью! — тут же перебил он меня, не дав договорить. — Единственная мать, которую я знаю, жена моего отца! А та бесстыжая женщина… Она никто. Для нее я был всего лишь средством получить безбедную жизнь, о которой она всегда мечтала. До семи лет обо мне заботилась бабушка, а когда ее не стало…

— Родители забрали тебя? — подтолкнула я его к продолжению, замерев и боясь спугнуть момент откровения.

— Нет. Отец отдал меня в пансионат. Это, конечно, не детдом, но мало чем от него отличалось. Только тем, что там были богатые, никому не нужные детки, — с потаенной болью и злостью проговорил он.

Я же от его слов пребывала в полнейшем шоке.

— Что? — выдохнула я, не в силах поверить, что свекор был способен на подобный поступок.

— Ага, — кивнул Андрей в подтверждение своих слов. — На самом деле отец долго не мог принять меня. Как и я его. Я ненавидел его, Рида. Презирал. Видел любовь, которой он одаривал других детей, и не понимал, за что он так со мной? Чем я хуже остальных? Раз не хотел меня, зачем произвел на свет?

— Но ведь вы так любите друг друга! — не могла я поверить в услышанное. Свекор чуть ли не пылинки с него сдувал!

— Любим, — подтвердил он. — Но знаешь почему? Потому что мама любит меня. Папа дорожит всем, что дорого маме. Если бы она не стала мне настоящей матерью, у меня не появился бы шанс на эту семью. Со временем я даже понял причину ненависти отца, и принял ее. Не один мужчина не захочет иметь перед глазами результат обмана, — продолжал он свои откровения.

Не знаю, что стало тому причиной, но он открывался передо мной, буквально распахнув свою душу и впустив меня в нее. Я просто слушала его, прислонившись к его бедру и сплетая наши пальцы.

— Однажды, подслушав разговор, я понял, что отец не изменял маме, как думают люди. Ведь, если не изменял, откуда появился я? Знаешь, я думал, подобное бывает лишь в фильмах. У него есть одна особенность: после смены часовых поясов и долгого перелета папа теряется в пространстве и ничего не воспринимает. Та женщина воспользовалась этим и забеременела. Именно поэтому я так злился, когда вместо Мадины в машине оказалась ты.

— Но я ничего не подстраивала! — тут же вытянувшись в струну, возразила я. — Я просто хотела сбежать от того старого урода, которого подсунул мне дядя!

— Что?!

— А то! Не уйди я тогда, уже готовилась бы к свадьбе! А я не хотела!

Андрей очень долго смотрел на меня. Смотрел не отрываясь, не показывая выражением лица, что он думает. А мне очень хотелось узнать, что творится у него на душе, ведь я рассказала всё как есть. Открылась ему точно так же, как он открылся мне.