– В последнее время вы уже ближе к азиатам, – заметил Иона.

– Не к азиатам, дорогой Иона, я скорее сторонник Гераклита. Vanta rhei – все течет.

И Эвкрат, облокотившись на поручни, стал смотреть на волны, словно они были прекрасным отражением его умонастроения.

– А этот герой, о котором вы рассказывали, когда мы прогуливались по Иерусалиму? – спросил Иона. – Какое место вы отводите ему в своей теории?

– Он идеально в нее вписывается! Он будет молодым и красивым. Ему придется выполнять тяжелую работу, как нашему Гераклу. Бедный Геракл! – воскликнул Эвкрат. – Он должен был убить немейского льва, поймать опасную быструю керинейскую лань и эриманфского вепря, очистить Авгиевы конюшни! А после этого мы поручили ему убить стимфалийских птиц со стальными клювами и укротить пожирающих человеческое мясо коней Диомеда. Однако мы сочли, что всего этого недостаточно, и послали Геракла просто-таки на прогулку: он должен был всего-навсего украсть пояс царицы амазонок. А поскольку Геракл еще не умер от усталости, мы отправили его в подземный мир, чтобы он привел нам стадо быков Гериона! Наши требования не знали границ, но мы утверждали, что нам их продиктовал дельфийский оракул. Мы послали Геракла за золотыми яблоками в сад Гесперид, а раз уж он туда явился, мы попросили его поддержать небесный свод одной рукой. Когда же наше воображение начало иссякать, мы снова отправили Геракла в подземный мир, конечно, надеясь, что он оттуда не вернется, поскольку он был должен привести на землю Цербера, трехглавого пса, охранявшего вход. И все эти подвиги Геракл совершил по доброй воле. Но в конце концов он был побежден собственной женой Деянирой, ревновавшей мужа к девственнице, которую он неосмотрительно привел в свой дом, что, по моему мнению, было весьма скромной наградой за все его тяжкие труды. Злая супруга пропитала одежду мужа отравленной кровью кентавра Несса, которого Геракл убил во время своих похождений. Эта одежда причиняла нашему герою такие мучительные страдания, что он решил покончить с собой, бросившись в костер. И его великолепные мускулы превратились в пепел!

Иона и Эвкрат рассмеялись.

– Какие интересные истории вы рассказываете! – воскликнул Иона.

– Вот и наш иудейский герой будет выполнять тысячи весьма непростых заданий. Он выполнит их с честью и, разумеется, будет убит.

– Какой ужас! Неужели нет героев, которых ждет триумф?

– Нет. Герой – это всегда человек, живущий ради общего блага. Невозможно ставить в пример того, у которого получается все! Это было бы неосмотрительно! Сами подумайте: все захотели бы стать героями, что привело бы к неразберихе! Более того, столь выдающаяся личность скоро была бы принесена в жертву. Проще простого преподнести богам быка. Но преподнести героя – значит доставить высшим силам чрезвычайное удовольствие! Выходит, наш иудейский герой неминуемо будет принесен в жертву, как бык, ягненок или голубь! А затем все будут чтить его память и учредят в его честь особый культ…

– Разве герои не понимают, что их используют?

– Совершенно верно, совершенно верно! Однако героям свойственно думать, будто они бессмертны. Они позволяют приносить себя в жертву. Их самолюбие торжествует. Наш герой станет жертвой, как и Геракл!

Взгляд Иисуса потускнел. Щеки запали.

Иерусалим, словно едкая кислота, разъел очарование юности. Исчезли нежные улыбки, провоцирующий блеск глаз. Возросла потребность в одиночестве. Прогулки по берегу стали дольше.

Мир, в особенности Иерусалим, принадлежал людям, умудренным жизненным опытом, в совершенстве владеющим хитроумными, сложными стратегиями. Такие люди были либо изворотливыми и развращенными, как священники из Храма, либо изгоями, как Иосиф. Иисус теперь не сомневался, что прежде Иосиф был могущественным человеком. Но Иосиф вступил в противоречие с господствующей кастой Иерусалима, и ему пришлось спасаться бегством. Его доскональное знание Книг, необходимое в прошлом, стало сейчас абсолютно бесполезным. Иосиф был слишком стар.

А сам Иисус, что он знал? Ничего, кроме плотницкого ремесла и того, что отец, не желавший краснеть от стыда перед людьми, счел нужным сообщить ему о Книгах. Скоро Иосиф отправится в мир иной, а Иисусу не останется ничего другого, как открыть в Капернауме столярную мастерскую, жениться и состариться в трудах праведных. Он всегда будет считаться гражданином второго сорта, иудеем, у которого любые передвижения римских войск будут вызывать гнетущее беспокойство. Нет, ни за что!

Но бежать Иисус не считал возможным, как и оказаться в системе Храма. Во-первых, сама эта идея вызывала омерзение, а во-вторых, он знал, что для него закрыт этот путь. И все же Иисус ощущал, что может оказывать влияние на людей. Он отчетливо понял это еще в Храме. Маттафия, Ебенезер, Годолия не скрывали раздражения. Если бы ему представился случай изучить Книги! Даже став простым раввином, он сумел бы задать этим надменным гордецам головоломку! Но отец не хотел, чтобы он становился раввином.

– Яйцо не летает, – часто повторял Иосиф, когда Иисус пытался завести разговор об изучении Книг.

Однако это яйцо, по крайней мере, надо было еще высидеть. Когда после возвращения из Иерусалима Иисус неоднократно заговаривал о насущной необходимости изучать Книги, чтобы они не превратились в собственность таких людей, как священники Храма, Иосиф упрямо твердил:

– Еще ни одна Книга не закрывалась навеки.

Или:

– Даже шакал учит своих детенышей обходить тропу охотника.

Однажды утром Илия, один из учеников Иосифа, сын хлебопека, поставлявшего хлеб для солдат римского гарнизона, пришел в мастерскую с опозданием. Он объяснил, что ему пришлось помогать отцу месить тесто, поскольку хлеба требовалось в два раза больше, чем обычно.

– Почему? – спросил Иосиф.

– Вы разве не знаете? Прошлой ночью из Сирии прибыло пятьсот солдат.

– Пятьсот?

– Пятьсот. На закате пришли к моему отцу и велели выпечь на двести пятьдесят хлебов больше. Затем они велели Ханину сделать то же самое. Вы не выходили в город? Люди взбудоражены. Одни лавки закрылись через час после открытия, другие и вовсе не открывались. Это все из-за зелотов.

Несколько учеников оторвались от работы и подняли головы.

– Кто такие зелоты? – спросил Иисус у подмастерья.

– Мятежники. Их вожди – Иуда Галилеянин и Садок. Несколько дней назад в Хоразиме они убили двух римлян. Раввин заперся в синагоге, испугавшись, как бы зелоты не попросили его о помощи, – с издевкой пояснил подмастерье.

– Я вспомнил, как рыболов Самуил говорил мне, что в Хоразиме перепись вызвала недовольство, там начались беспорядки.

– Перепись! – простонал Иосиф. – Перепись! Еще одна напасть, о Господи!