Танк Т-34 производства СТЗ, брошенный в пригороде Сталинграда. Машина содержит все характерные черты поздних «сталинградок» — приварной кормовой лист башни-«пирожка», квадратный люк доступа к трансмиссии и др.

С рассветом 8 сентября танковый батальон 39-й танковой бригады при подходе к назначенному району обороны был встречен огнем танков противника. С марша, будучи не окопанными, танки бригады сдержать немецкое наступление не смогли. Для восстановления рассыпающейся обороны 8 сентября в 12.00 устным приказом Танасчишина танки 56-й бригады были отправлены на позиции в районе Горной Поляны. Здесь бригада в свое время готовила оборонительные позиции, и танки встали в свои старые ямы.

С рассветом 9 сентября немецкое наступление в направлении Купоросного продолжилось. Офицер Генерального штаба в 13-м танковом корпусе позднее писал: «В этот день сплошная пыль покрывала землю. На подбитые и сожженные танки 56-й танковой бригады были вновь сброшены бомбы, но отдельные машины, закопанные в землю, продолжали вести огонь и удерживали совхоз Горная Поляна, хотя этому не верили даже в штабе армии». 56-я танковая бригада потеряла сгоревшими 7 Т-34 и 1 М-3 средний, подбитыми — 6 Т-34. В бригаде остались 2 Т-34 (один не на ходу) и 5 Т-70[166]. Также в бою 9 сентября 56-я танковая бригада потеряла своего командира полковника В. В. Лебедева. Относительно его гибели существует несколько версий. Согласно одной из них, к командному пункту бригады прорвались немецкие пехотинцы, расстрелявшие офицеров штаба, согласно другой — полковник Лебедев взял бутылку с горючей смесью и направился в район расположения подбитых танков бригады, где был убит осколком снаряда. Новым командиром бригады стал подполковник И. М. Бабенко, которому было суждено вывести ее в гвардию.

13-й танковый корпус поглотил удар противника и не дал ему возможности прорываться к Бекетовке. Тем самым господствующие над местностью высоты у Бекетовки остались в руках советских войск. К вечеру 10 сентября в корпусе Танасчишина оставалось всего 8 боеготовых танков. Однако бои на южных подступах к Сталинграду постепенно затихали. Части приводили себя в порядок и восстанавливали подбитую технику. На 20 сентября в 13-м танковом корпусе на ходу осталось 23 танка (14 Т-34, 8 Т-70 и 1 Т-60)[167].

В условиях относительной стабильности линии фронта ремонтным службам 13-го танкового корпуса удавалось восстанавливать подбитые танки. За два месяца непрерывных боев в корпус в качестве пополнения прибыло 49 Т-34 и 40 Т-70. За это же время было отремонтировано 174 танка. В среднем в день восстанавливались 3–5 подбитых танков. Это позволяло все время держать танковые бригады в составе 20–25 боеготовых машин.

Если попытаться определить суть первого периода Сталинградской битвы одной фразой, то это будет «дорога ложка к обеду, дорого яичко к Христову дню». Обе стороны сделали свои выводы из опыта летне-осенней кампании 1941 г. и в кампанию 1942 г. вступили с результатами твореческого переосмысления этого опыта. Красная армия использовала опыт 1941 г. в формировании накопления резервов: с весны 1942 г. формировались резервные армии и танковые бригады. Соответственно, когда рухнул фронт под Миллерово, он был восстановлен за счет резервных армий, а для контратак использовались свежесформированные бригады. В свою очередь, германская армия ликвидировала отставание в возможностях противотанковых средств, снабдив войска новым эффективным вооружением.

Однако с другой стороны, и Красная армия, и вермахт с завидным упорством прошагали маршем по старым граблям. Германское командование не ожидало появления «из ниоткуда» резервов противника в излучине Дона, советское командование недрогнувшей рукой отправляло в бой неполноценные танковые соединения.

Немалую роль сыграли также субъективные факторы. В схватку в большой излучине Дона обе стороны вступили, располагая весьма туманными представлениями о противнике и его планах. Соответственно, собственные планы действий Сталинградского фронта и 6-й армии уже в самом начале сражения показали свою несостоятельность или, по крайней мере, несоответствие обстановке. Советский план исходил из того, что время еще есть, на Сталинград будет нанесен вспомогательный удар. Перспективной задачей фронта является помощь войскам на Кавказе контрнаступлением во фланг противнику формируемыми танковыми армиями. Штаб Паулюса исходил из предположения, что перед ним остатки разгромленных под Миллерово войск Юго-Западного фронта с вкраплениями резервов и Сталинград готов упасть в руки, как спелый плод.

Ввиду недооценки противника, Паулюс поначалу бросил в наступление на Калач сравнительно немногочисленные силы, подвижные соединения при слабой поддержке пехоты армейских корпусов. Когда же стало понятно, что разворошили улей и колонны снабжения танковых и моторизованных дивизий уничтожаются противником, оставалось только держаться и ждать подхода пехотных дивизий в большую излучину Дона.

Для командования Сталинградского фронта немецкий танковый удар также стал неприятной неожиданностью, препятствующей нормальному восстановлению недавно рухнувшего фронта за счет резервных армий. В итоге имела место попытка сокрушить прорвавшиеся части противника контрударами танковых и стрелковых соединений, вводимых в бой по мере их поступления в распоряжение комфронта Гордова. Однако чуда не произошло: пришедшие на смену разгромленным армиям войска не обладали достаточным боевым опытом, и, кроме того, они были крайне слабыми в артиллерийском отношении. Полноценное механизированное соединение в составе войск Сталинградского фронта было только одно — 28-й танковый корпус, остальные страдали от низкой укомплектованности мотострелковых подразделений.

Все это вместе не создавало благоприятных предпосылок для разгрома самонадеянно прорвавшихся вперед подвижных соединений противника. Обладавшие сильной артиллерией и мощной воздушной поддержкой (в том числе и в отношении снабжения по воздуху), дивизии XIV корпуса были «крепким орешком», который оказался «не по зубам» резервным соединениям Сталинградского фронта. Кроме того, в большой излучине Дона в полной мере проявили себя реалии лета 1942 г., когда германская армия получила в свое распоряжение эффективные противотанковые средства. Теперь и Т-34, и КВ уверенно поражались противотанковой артиллерией на основных дистанциях боя. Не в упор, а именно на основных дистанциях боя, когда неопытный экипаж мог не распознать вражескую противотанковую пушку. Можно сколько угодно осуждать советское командование за поспешный ввод в бой танковых корпусов 1-й и 4-й танковых армий. Однако альтернативой этому было окружение 62-й армии минимум на неделю раньше, чем это произошло в действительности. Поспешность ввода в бой и органические недостатки танковых корпусов являются, скорее, ответом на вопрос, почему бои на правом берегу Дона не закончились разгромом немцев. Сценарий развития событий без танковых армий со всей ужасающей очевидностью показала ликвидация советского плацдарма в излучине Дона 15–20 августа 1942 г.