— Какой? — удивилась королева.

— Королева Швеции Кристина, — ответил архиепископ.

Брачные разводы тяжело даются людям, а уж развод с высшей властью — в особенности. Да и не все ещё карты оказались в руках королевы. Чтобы оставить трон и страну, требовалась более тщательная подготовка. Неудавшаяся попытка произвела на Кристину такое сильное впечатление, что именно в это время у неё появилась мысль отказаться от своих планов сменить веру, о чём свидетельствуют сохранившиеся черновики трёх её писем. Впрочем, не исключено, что эти письма были всего лишь очередными уловками, призванными скрыть её тайные планы. В автобиографии она пишет, что первая попытка абдикации[63] не удалась, потому что она решила ещё немного послужить стране.

Психическое состояние королевы было в это время катастрофическим. Всё чаще она исчезала по ночам из дворца и совершала странные одиночные верховые прогулки. Всё чаще с ней случались обмороки. Они могли продолжаться до часа, и после них к королеве долго не возвращался дар речи. Слишком непосильными для неё оказались и королевские обязанности, и споры с правительством, и разлад психики с физикой, и огромное напряжение перед предстоящим прыжком в неизвестное.

В конце 1651 года Стокгольм потрясло странное и жуткое событие.

К Карлу Густаву, гостившему у брата Адольфа Юхана в замке Боргхольм, пришло письмо, тщательно запечатанное в два конверта. Послание начиналось злобным пасквилем на королеву, погрязшую в удовольствиях, разврате и разбазаривании государственных денег, а также на дворян и клан Оксеншернов, разоривших крестьян и жаждущих взобраться на трон. Но это была прелюдия к самому главному, содержавшемуся во второй части текста. Какой-то доброжелатель пфальцграфа писал о том, как Ю. Маттиэ заставил королеву отказаться от брака с Карлом Густавом, как принц дважды интригами Оксеншерны был удалён в Германию и как резко настроены «оксеншернисты» против занятия им трона. Аноним утверждал, что на Карла Густава готовится покушение с целью убийства, в частности, мать Магнуса Делагарди, Эбба Брахе, уже приготовила для него яд. Аноним предупреждал Карла Густава о том, чтобы он избегал посещения Якобсдаля, имения Брахе и самой столицы, и советовал собрать верное войско, чтобы войти с ним в Стокгольм и «разобраться» со своими врагами. После этого можно будет спокойно отобрать у дворян полученные от государства земли и править Швецией спокойно и счастливо.

Подозрение в авторстве пасквиля сразу пало на некоего Арнольда Юхана Мессениуса, сына упсальского профессора Юханнеса Мессениуса, осуждённого в 1616 году за принадлежность к ордену иезуитов. А. Ю. Мессениус провёл 16 лет в ссылке в Карелии вместе с отцом, а потом был помилован, возвращён в Швецию и получил должность государственного историографа. Семья Мессениусов традиционно входила в круг клиентов и сторонников семьи пфальцграфа Юхана Казимира. Мессениус был естественно обозлён на целый свет, в особенности на А. Оксеншерну, долго препятствовавшего его помилованию, обладал скандальным, вспыльчивым и строптивым характером и был ярым противником дворянства.

Карл Густав решил это дело расследовать. Он заподозрил, что аноним метил именно в него, и расценил пасквиль как провокацию. Поэтому он отправил полученное письмо в Стокгольм ко двору и сопроводил заверениями в своей преданности королеве и власти. Одновременно он предупредил о произошедшем А. Ю. Мессениуса. Кристина пришла в ярость — особенно её разозлило карикатурное изображение собственной персоны. Дело получило огласку за границей. Она немедленно вызвала к себе всех секретарей своей канцелярии, показала им текст пасквиля и спросила, известен ли им почерк его автора. Кто-то узнал в нём руку одного писца. Писаря тут же вызвали на «ковёр», и тот признался, что написал пасквиль по заданию Арнольда Мессениуса, служившего при дворе камер-пажом сначала у Карла Густава, а потом у его брата Адольфа Юхана.

Тринадцатого декабря отец и сын Мессениусы были немедленно арестованы и допрошены. Старший Мессениус своё авторство сначала напрочь отрицал, в то время как его сын со слезами на глазах во всём сознался. В понедельник 21 декабря, в холодное хмурое утро, Мессениусов возвели на эшафот: отца — к плахе на площади Норрмальмсторг, а сына — на северную окраину столицы. Отцу отрубили голову, а сына четвертовали. В тот же день всю библиотеку Ю. Мессениуса погрузили на повозки и привезли в королевский дворец.

Шведская королева слыла просвещённой особой.

«Следствие было неожиданно скорым, а приговор суда — неожиданно жестоким», — замечает П. Энглунд. В ходе следствия выяснилось, что Мессениусам помогали и сторонники сильной королевской власти, и семьи Карла Густава, а также и противники усиления власти аристократии. Все они отрицали свою причастность к составлению пасквиля, и никого из них не тронули.

Ходили не лишённые оснований слухи о том, что Кристина не захотела расширять круг обвиняемых и запретила проводить дальнейшее расследование. Вероятно, она не желала, чтобы пятно подозрения пало на самого Карла Густава. Вероятно, она была сильно напугана возможностью заговора лично против неё. Во всяком случае, делом Мессениусов она преподала показательный урок всем, в том числе и тем, кто сплетничал по поводу её отречения от престола. Верховная власть показала крестьянской оппозиции, что её карающий меч ещё не затупился. Так что королевой в этом неприглядном деле руководили исключительно политические расчёты, а не милосердие. Милосердие было чуждо её натуре.

Впрочем, впоследствии она пожалела о суровости наказания Мессениусов. Проезжая мимо выставленных напоказ останков тела казнённого камер-пажа, она отдала приказание убрать их и предать земле.

Карл Густав тоже мог смягчить приговор, но он даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь своим верным клиентам. Для него главным было, чтобы «наша фамилия и наши поступки никоим образом не были замешаны в дурных делах»[64].

В январе 1652 года канцлер Оксеншерна и большинство членов Государственного совета уехали из столицы в родовые имения на отдых, и Кристина, воспользовавшись их отсутствием, взяла бразды правления государством в свои руки. Основное дело — исправление финансового положения Швеции — она поручила своему фавориту графу Магнусу Делагарди. Государственного казначея Г. Б. Оксеншерну, брата канцлера, она перевела на пустовавшую должность риксадмирала. Престарелого министра унизили и другим способом: не без участия королевы у его старшего сына увели невесту — ту самую Эббу Спарре, подругу Кристины — и выдали её за младшего брата фаворита Якоба Казимира Делагарди, шефа королевской лейб-гвардии. Кристина навела также порядок в канцелярии и назначила туда своих людей.