Ошеломленный внешностью человека, Рафиг резко опустился на прибрежный гравий, его примеру последовали остальные. Ему хотелось спросить золотого человека, кто он, но боялся услышать ответ.

– Не бойся меня, – золотой мужчина смотрел прямо на него. – Ты же ждал воплощения Доста, и вот дождался. Раньше меня знали тут под именем Кирана, но теперь я Нимчин. Я вернулся, чтобы выполнить обещания, данные твоему народу, моему народу.

Младший сын Кусэя Ахтар протянул руку в сторону металлического человека:

– Откуда нам знать, что ты и есть вернувшийся Дост?

– Узнаешь по своему страху и по своей надежде. – Фигура наклонилась вперед, опершись одним локтем о колено, другую руку милостиво протянула к Ахтару. – Ты, Ахтар, знаешь, потому что боишься быть недостойным своего права рождения среди Хастов, ведь ты не так мудр, каким был твой отец, и не такой воин, как твой кузен Рафиг. И надеешься, что я, в соответствии с легендарной мудростью Доста, найду для тебя место в мире, который я перестрою и обновлю. Так ведь?

Вызывающее выражение исчезло с лица молодого человека, он кивнул:

– Да, ты прав.

– И я знаю твое место в измененном мире. Ты выразил общее сомнение, потому что без этого сомнения вы не были бы людьми. Но мои слова тебя не убедили.

– Доста давно ждали, и на этот титул были претенденты. Чем ты отличаешься от них? – хмурился Ахтар.

Золотой человек раскинул руки в стороны:

– Не убедительно?

Рафиг с сомнением покачал головой:

– Демонстрация убедительна, но не меньшее впечатление производят крайинцы в доспехах Вандари…

– Но они все же не Дост, – договорил он за Рафига. – Ахтар, когда ожидают моего возвращения?

– Когда наступит самое страшное время.

– А сейчас не самое страшное время?

– Много поколений назад при распаде твоей империи погибли многие, а остальные разбрелись. – Это сердито огрызнулся в адрес золотого человека Васим, один из самых смелых воинов группы. – Вот тогда-то и было самое страшное время.

– Так ли это?

Васим торжественно кивнул:

– Слава империи для нас – только воспоминание. Порождение мечтаний, ночные миражи улетают, и после них остается горечь и разочарование.

Золотой человек поднял голову:

– А разве не сказано в Писании: «Горькие мечты и хорошая жизнь предпочтительнее обратного»?

– Да, конечно, но…

– Но вы полагаете, что Писание ошибается в этом вопросе? – Лицо золотого человека сморщилось, и черты сразу заострились. – Какая у человека в жизни самая большая радость?

Раздался лающий смех Кусэя:

– Быстрый конь, острый меч, возможность поразить врага, женщины, чтобы было тепло ночью, и три молитвы в день.

Золотой человек хлопнул в ладоши, и в горах этот звук отдался металлическим эхом:

– Когда мы владели империей, мы знали эту радость. Но наши сыновья и их сыновья ее забыли, они выстроили себе империю городов. Их жизнь была тяжелой, и только в снах они видели беззаботные дни и прежние скитания по свету. Они не прислушались к предсказаниям и были рассеяны по миру.

– Значит, Хасты были неправы в том, что захватили Гелор? – сощурился Рафиг.

– Ты, Рафиг, не считай своих предков глупыми за то, что они взяли город. Они поступили правильно. Они должны были это сделать, таков был их долг. – По золоченым губам скользнула легкая улыбка. – Ты хочешь знать, почему вы потеряли город.

Рафиг отшатнулся.

«Уже второй раз ты читаешь мои мысли. Ты знаешь то, что знаю я?»

– Ну, и почему Хасты потеряли Гелор?

– Так было надо, чтобы ты сейчас оказался здесь. Не потеряй вы город, ты бы не увидел того, что увидел сегодня. И не узнал бы того, что узнал. И не стал бы таким, какой ты есть, – никто из вас не был бы таким человеком, какие нужны мне.

Золотой мужчина медленно распрямился и стоя реял над поверхностью воды на высоте четырех футов.

– В легенде говорится, что я вернусь в самое тяжелое время, вот я и пришел. Время развала моей империи не было тяжелым временем, оно было благословением. Мы, истануанцы, происходящие от дурранцев, сумели вернуться к своему образу жизни. Мы познали свободу, неизвестную и непонятную тем, кто толпится в городах. Им живется легче. Для них неразличима грань между жизнью и смертью. Они стараются облегчить себе самую малую боль, не получая радости от преодоления боли, как умеем мы. Они отгоняют смерть, но превращаются в ее пленников, отвоевывают себе лишние годы жизни, но эти годы подчиняют исключительно борьбе за отстранение от смерти.

Нимчин – Рафиг вдруг почувствовал, что мысленно уже воспринимает золотого человека как Доста – вдруг обеими руками сделал жест воде, которая была под ним. В ответ на его жест из-под него выросла большая волна, но она не откатилась, а как бы застыла в виде рельефной карты всего Истану. Рафиг узнал местность по местонахождению Джебель-Квираны, но карта была значительно больше, она показывала территории далеко за пределами тех земель, по которым когда-то кочевали он и его предки. К югу он увидел горы Дрангианы и землю народа Аран. Выше Гелансаджара притаилась Крайина, как бандит, поджидающий момент для нападения на неосмотрительного путника.

– Это наш мир, братья мои, и время сейчас самое тяжелое. Крайние нужен Гелансаджар. Чужестранные хозяева Арана должны помешать им захватить Гелансаджар. Из-за этих враждующих интересов возникла угроза той жизни, которую мы знаем как лучшую.

– Крайина и раньше хотела захватить Гелансаджар, – Васим поднял ножны с шамширом. – Мы им не давали это сделать.

– Ты прослушал, Васим, – качая головой, Рафиг упрекнул красавца-воина. – Дост не сказал «хотят», он сказал «им нужно», а это совершенно разные понятия.

– Хотят или нуждаются – это не остановит кровь из их ран.

– Верно, Васим, но их нужда приведет к появлению гораздо большего количества ран, чем ты себе можешь представить. – Нимчин, говоря это, начал меняться на глазах. Его тело стало твердым и приняло резкие очертания. – Всего двенадцать лет назад в Юровии разыгрались сражения, подобных которым не было со времен моего первого воплощения. Когда Хастов изгоняли из Гелора, сколько воинов было у Шакри Авана?

– Десять тысяч? – Васим скрестил руки на груди.

– Почти двенадцать лет назад тиран Юровии потерял убитыми в десять раз больше этой цифры, когда уносил ноги из Крайины. Следующей весной он вернулся в Крайину с армией в два раза большей. И потерпел поражение. – Палец Нимчина вытянулся и постучал по водной поверхности карты в том месте, где находился город крайинцев Взорин. – Сейчас именно тут находится тот самый военачальник, который руководил армией Крайины. В одном месяце перехода от Гелора.