Если со мной что-нибудь случится – поскользнусь, или меня укусит дикое животное, или провалюсь сквозь сгнивший пол, – никто не узнает. Я могу тут лежать мертвая, никем не найденная, бог знает сколько, а Джеймс точно подумает, что я просто ушла от него насовсем. Осознание этого плюс быстро разряжавшийся телефон мешали мне унять сердцебиение. Я решила заглянуть внутрь и валить отсюда к черту.

Я открыла вторую дверь пошире. Она легко повернулась на петлях, не таких ржавых и перекошенных, как те, что снаружи: казалось, они сохранились довольно сухими, в хорошем состоянии. Шагнув за порог, я обвела помещение фонариком, чтобы рассмотреть, что там. Комната была небольшой, где-то десять на двенадцать, пол земляной, как и везде. Внутри не было ни ящиков, ни инструментов, ни старых строительных материалов. Ничего.

Но задняя стена – что-то в ней было не то. Стены по обеим сторонам комнаты были кирпичные, как и снаружи, а задняя стена – деревянная. К ней были прикреплены полки, словно там когда-то стояла встроенная библиотека или шкафы. Я подошла поближе посмотреть, нет ли на полках чего-нибудь: старых книг или утвари, каких-то забытых останков прошлого. Опять же, ничего интересного. Полки большей частью были перекошены и поломаны, некоторые упали и лежали на земле ближе к центру комнаты.

И все же в этом устройстве было что-то странное. Я не могла толком понять, что именно, так что отошла назад и стала рассматривать стену с полками как единое целое. Вспомнила занятие по мадларкингу и загадочные слова Альфа Холостяка: «Вы ищете не столько предмет, сколько нестыковку или отсутствие». Я нахмурилась; в том, на что я смотрела сейчас, точно было что-то странное. Но что именно?

Неожиданно я заметила, что большая часть полок обвалилась с одной части стены – слева в углу. В этом месте почти все они не были прикреплены к стене, они оторвались и осыпались на пол. Я подошла поближе, подняв фонарик, чтобы рассмотреть стену. С левой стороны на месте осталась только одна полка, и я ухватилась за нее и слегка подергала; она заходила ходуном, держалась она так непрочно, что я бы могла ее без труда оторвать. Почему, интересно, с левой части стены осыпались полки? Как будто их неправильно установили или основа оказалась ненадежной…

Я ахнула, поняв, в чем дело, и прикрыла рот рукой. Область, с которой обвалились полки, была примерно с меня высотой и ненамного шире. Я инстинктивно шагнула вперед.

– Нет, – невольно произнесла я, и это слово эхом отдалось в крошечной пустой комнате. – Нет, нет, нет. Быть этого не может.

И все-таки, произнося это, я знала, что наткнулась на что-то. На внутреннюю дверь.

«Для мужчин – лабиринт». Первая строка из больничной записки всплыла у меня в памяти, и я сразу поняла, что она может означать: эта дверь, если она в самом деле куда-то вела, была спрятана за чем-то вроде шкафа. Если кто-нибудь сейчас – возможно, строительный инспектор – по какой-то причине зашел бы в эту комнату, уверена, он бы тоже увидел несообразность, как я. Но, судя по обвалившимся полкам, здесь десятки лет никто не бывал. И никто не обнаружил, тем более не открывал скрытую дверь.

Я нагнулась, поискала ручку, но не нашла. Толкнула стену ладонью, подпрыгнув от липкого шелковистого прикосновения паутины к пальцам. Застонала, вытерла руку о штаны и посветила фонариком на последнюю нетронутую полку. Тут-то я ее и увидела: под полкой была крошечная задвижка, заметить которую можно было лишь потому, что обвалилось дерево. Я сдвинула ее и снова толкнула стену.

Не издав ни скрипа, ни скрежета, словно из благодарности, что ее наконец нашли, потайная дверь распахнулась.

Трясущейся рукой я уперлась в стену, сжала умиравший телефон и подняла его. Луч света прорезал темноту. И в гробовой тишине, не веря себе, я увидела то, что лежало передо мной: все забытое и погребенное слишком надолго.

Я проснулась сухим ясным утром от звука проехавшей мимо повозки, ее железные колеса скрежетали по брусчатке. Спала я за квартал от лавки Неллы, в укромной канаве на задах пассажа Бартлета. Она была сырой и не такой удобной, как сарай, где я ночевала позавчера, но все-таки лучше, чем моя теплая койка у Эмвеллов, в доме с привидениями.

Едва проснувшись, я сжала зубы и проверила, не вернулись ли кровавые боли в животе – если дух мистера Эмвелла, который перестали дурачить, снова нашел ко мне дорогу. Но этого не случилось. Болей не было уже целый день, истечение крови почти прекратилось. И хотя я была за это благодарна, я не сомневалась, что мистер Эмвелл поджидает меня в засаде где-то еще. Это меня злило; он мог быть моим хозяином в прошлом, но больше им не был. Я ему не игрушка, не забава в смерти.

Еще я подумала о вчерашнем приеме у леди Кларенс. Если все прошло по плану, мисс Беркуэлл сейчас уже не должно быть в живых. Пугающее видение, но я помнила, что Нелла сказала мне о предательстве и о мести как лекарстве. Может быть, теперь, без нежеланного присутствия мисс Беркуэлл, леди Кларенс сможет заняться своим браком и завести ребенка.

Нетвердо держась на ногах, я поднялась с земли и одернула юбки – грязные, нуждающиеся в стирке. Рука моя коснулась обложки книги в кармане – книги о чародействе. Самой насущной моей задачей было найти адрес, указанный на обложке, потому что, кроме этого, надеяться мне было не на что, и избавить дом Эмвеллов от привидений я никак больше не могла.

Я направилась к книжной лавке на Бейсинг-лейн. Спала я скверно и теперь чувствовала себя дико, как животное. Руки у меня тряслись, за глазами билась головная боль, люди кругом двигались словно в водянистом тумане. Посыльные гонялись с тележками друг за другом, торговцы рыбой гоняли чаек, старик подгонял козу, стегая ее по крупу тонким прутиком. Пальцы ног болезненно терлись о тесные башмаки, я не сразу смогла отмахнуться от мимолетного соблазна вернуться домой или даже в контору по найму слуг, где меня нашла миссис Эмвелл. Теперь я буду в сто раз востребованнее, чем тогда. Для начала, я знала грамоту, могла читать и писать и состояла в услужении у богатой семьи. Мои умения точно оценили бы и в другом месте, в доме, не кишевшем неупокоенными призраками.

Размышляя обо всем этом, я дошла до чародейской книжной лавки, но мысли мои быстро рассеялись, когда я задумалась о множестве причин, по которым не могла сбежать – не в последнюю очередь из-за привязанности к миссис Эмвелл. Она через несколько недель вернется из Нориджа, и к тому времени я надеялась навсегда избавить дом от мистера Эмвелла – и Джоанны. К тому же я не могла представить, что письма госпожи станет писать какая-то другая девчонка. Эту обязанность я считала особой, оставленной лишь за собой.

И потом, дух тоже может перемещаться; если дух мистера Эмвелла смог схватить меня и последовать за мной в лавку Неллы, что помешает ему преследовать меня по всему Лондону? Даже отъезд из Лондона и возвращение в Суиндон ничего бы не решили, потому что сбежать от того, что может проходить сквозь стены, невозможно. Если я не могу сбежать от его духа, нужно найти способ его рассеять.