Сейчас появится он?

Что-то темное горой возвышалось над седлом. Бесформенная тряпка свисала до брюха коня.

Конский хвост хлестнул по обоям. И, испугавшись этого звука, конь захрапел, присел на задние ноги. Ярко проступили на лоснящемся крупе мышцы. Руки всадника дернули поводья. Конь ударил по воздуху передними копытами и прыгнул вперед.

Алексей ожидал услышать грохот. Но звуков никаких больше не было. Только брызнул в разные стороны паркет из-под копыт, взвилась темная ткань. Огромными скачками всадник несся на Алексея, с сухим треском взлетали паркетины. Конь легко отрывался от пола, тяжело вколачивал подкованные копыта в паркет и опять легко взлетал в воздух, но приближался еле заметно.

Алексей, не шевелясь, как завороженный смотрел на мерное движение животного, на взлетающую гриву, на оскаленную морду, на бьющуюся темную ткань. Из-под ткани взлетела рука, резко дернула поводья. Конь осел на задние копыта, забил по воздуху передними. И Алексей услышал:

– Иди к нам! Мы уже собрались!

Все так же приседая на задние ноги, конь развернулся, дернулся в сторону прихожей и исчез в зеркале. С вешалки слетела папина шляпа.

Как загипнотизированный, Алексей пошел за исчезнувшим всадником. Зеркало в прихожей матово блестело. На мгновение в нем отразилось его белое лицо, потом оно все покрылось инеем. Среди белых завитушек проступили очертания белых кружев, по бокам их оттенило что-то черное. Среди белого стало проявляться еще что-то белое…

Человек в белом… Нет, женщина в белом. Лежит с закрытыми глазами… в гробу. Еще не старая, лет сорок. Густые каштановые волосы аккуратно разложены по белой подушке. Руки скрещены на животе.

Нет, не скрещены. Они задвигались, что-то стали доставать из белых кружев. Женщина вытащила колоду карт, перетасовала ее и вынула даму пик. Алексей вжался в стену рядом с вешалкой. Женщина смотрела на него и слегка улыбалась. Если бы не яркие губы на совершенно белом с прозеленью лице, она могла бы быть симпатичной.

– Иди сюда, – протянула она руку. – Мы уже собрались.

Алексей не выдержал, ноги его подкосились, он резко осел на пол, сдирая с вешалки, к которой он прислонился, плащи и кофты. Вешалка не выдержала и, обрывая обои, с шаркающим шумом обвалилась на Алексея.

В комнате родителей зашевелились, в коридор выглянула мама.

– Лешик, ты? Загорелся свет.

– Ты чего это вешалки срываешь? – потянулся за маминой спиной отец.

Алексей беззвучно барахтался в свалившихся на него плащах.

С утра Алексей был невыспавшийся и оттого мраченный. Родителям он ничего рассказывать не стал.

«Опять будут говорить, – думал он, сидя на кухне и мрачно глядя на чашку чая, – мол, трусишка, испугался собственного отражения в зеркале. Опять запретят телевизор на ночь смотреть».

Когда после падения вешалки в коридоре загорелся свет, в зеркале ничего, кроме испуганной Лешкиной физиономии, не отражалось. Весь паркет оказался на месте, следов конских копыт не было.

Но голос? Он так явно слышал эти слова: «Иди сюда! Иди к нам!» Может, Антон что-нибудь объяснит?

Антон Кузькин был закадычным приятелем Алексея и считался специалистом по всякой нечисти и потусторонним явлениям. Ну, не совсем специалистом, но обо всем этом он очень ловко рассуждал – начитался книжек, насмотрелся фильмов, теперь мнил себя знатоком.

И хвастается, что на свете нет ничего такого, чего бы он боялся. Хвастун, одним словом. На кухню заглянул папа.

– Спать надо по ночам, – он потрепал Алексея по голове, – а не по коридорам бегать. Давай быстренько допивай чай и бегом в школу.

Алексей выполз из-за стола. В коридоре прислушался. Нет, все тихо. Он взял рюкзак с учебниками, натянул куртку и поплелся в школу.

Антон Кузькин, как обычно, сидел в самом дальнем углу класса и разрисовывал тетрадку чертиками и вампирами. Он был невысоким крепким парнем с неизменной довольной ухмылкой на толстом розовом лице. Длинные кудрявые рыжие волосы все время падали ему на глаза, поэтому он постоянно либо встряхивал головой, либо щелкал по непокорной челке пальцами. Самым любимым его занятием было философствовать о всякой нечистой силе и непонятных явлениях. Выслушав рассказ Алексея, он с завистью вздохнул и, не отрываясь от тетрадки, сказал:

– Да, а вот мне ничего такого не снится.

– Ты не понял! – возмутился Алексей. – Я же говорю, не приснилось! Я все это увидел. И как всадник скакал, и как тетка руку протягивала.

– Ну почему к другим они приходят, а ко мне никогда?!

Глаза Антона сияли неподдельной завистью. «Нашел, чему завидовать», – рассердился Алексей и, отвернувшись от приятеля, буркнул:

– Забирай, не жалко. – И после паузы с надеждой в голосе спросил: – Ты думаешь, это просто приснилось?

– Ну не на самом же деле это было! – удивился непонятливости друга Антон и развернул его к себе. – Когда человек засыпает, его подсознание переносится в иное пространство, где живет всякая нечисть. И если человек слаб, то энергетические вампиры вытягивают из него энергию. Тогда утром этот человек просыпается невыспавшимся. Ты выспался?

– Нет, – обреченно мотнул головой Алексей.

– Ну вот, – непонятно чему обрадовался Антон и опять принялся за рисунок. – Человек об этом ничего не помнит. Просыпаясь, он медленно переходит в свой мир, и все стирается.

– А я все помню.

Алексей понял, что друга ему не переубедить.

– Значит, ты резко проснулся.

– Да не спал я! – с отчаянием выкрикнул Белов.

– Это тебе только кажется, – Антон хлопнул Алексея по коленке. – Ну какие всадники без головы в московской квартире? Он у тебя в коридоре не поместится.

«И правда, не поместится, – с удивлением подумал Алексей. – Коридор длинный, но довольно узкий. Опять меня воображение подвело. Мама говорит, что я просто впечатлительный ребенок, и сама же любит рассказывать, как в детском саду я испугался сказки «Кошкин дом». Мне тогда месяц снились всякие пожары. Потом меня долгое время преследовал человек-невидимка… Но это все было во сне. А теперь?»

«Ты нам нужен…» – эта фраза сама собой прозвучала в его голове.

– Слушай, Кузькин, а как же слова? Он так четко это говорил.

– Кто? Всадник? – расхохотался Антон. – Как же он мог говорить, если у него нет головы? Да ладно тебе, забудь. Лучше пойдем после уроков ко мне, я тебе такую книжицу покажу, закачаешься.

И Антон придвинул к Алексею разрисованную тетрадку. Среди оскаленных морд вампиров, с клыков которых капала кровь, роботов, стреляющих одновременно из нескольких видов оружия, он увидел скачущего всадника. Да, Кузькин умел рисовать. Черный конь вскидывал передние копыта в огромном прыжке. Вздыбленная грива терялась в черной фигуре всадника, горбом сидящего на коне. Казалось, еще мгновение – лошадь опустит передние копыта и ускачет.