Неандерталец что-то быстро шепнул Ефимову, развернулся и стал пробираться сквозь толпу по направлению к мужичку с вином. И двигался прямо на меня, остановившуюся на полпути, чтобы рассматривать одновременно всех участников событий. Взгляд Неандертальца уперся в мое декольте, остановился там, потом пошел вниз и только в конце бегло скользнул по лицу. Но, по всей вероятности, он предпочитал более пышные формы: на его физиономии отразилось разочарование. На моделей, как я успела заметить, он тоже не обращал внимания.

Одним глазом я теперь косила на депутатов, другим пыталась уследить за Неандертальцем и мужичком, с которым Неандерталец уже о чем-то переговаривался. Да я тут окривею с этими заданиями Сухорукова! Будет мне потом оплачивать пластические операции. Неужели придется в Швейцарию ехать? А кто тогда сюжеты снимать будет? Статьи строчить?

Затем Неандерталец с мужичком стали продвигаться в направлении двери, расположенной у барной стойки. Она, как я помнила из представленного Лопоухим плана, вела в коридор, где находилась часть комнат для уединения. И еще каких-то комнат… Про их предназначение Лопоухий не сказал, Димон считал, что там, наверное, играют… Но Сухорукова, как я поняла, если и интересовали помещения за дверью, то только для уединения. Пока я размышляла, куда мне податься, в толпе разглядела знакомую рыжую шевелюру. Батюшки! Не только папочка, но и доченька пришла отведать коллекционного французского винца. Рыжая была облачена в платье, которое расцветкой напомнило мне трупные пятна. Видимо, очень дорогое. Интересно, речи толкать будет? Агитировать за родную партию? А вообще ее-то как сюда пустили, если клуб принадлежит Ящеру? Или Вячеслав Николаевич плевать на нее хотел с высокой колокольни? Дело превыше всего? А тут аукцион, доход клубу…

Чтобы случайно не встретиться с рыжей (которая пока вела себя тихо), я проскользнула к двери, за которой скрылись Неандерталец с мужичком, и оказалась в пустом коридоре. Надо посмотреть, что тут есть. Может пригодиться. Да и не хотелось, чтобы рыжая меня узнала: она же все-таки – женщина… Это мужикам другим прикидом и цветом волос пыль в глаза пустить можно, но не Светочке…

На мой выбор предлагалось десять дверей и выход на лестницу. Женский туалет, как я помнила из плана, был последней комнатой слева.

Внезапно я услышала, как по лестнице спускаются двое.

– Значит, сделаем так, что вроде сам повесился. В камере все притворятся, что спали и ничего не видели и не слышали. Ну как всегда в таких случаях.

– Его же вроде перевели в одиночку, – заметил второй голос.

– Уже заплачено кому следует. Его вернут в общую. Главное, ты не проколись.

Я поняла, что должна срочно исчезнуть. На цыпочках подскочила к первой слева двери, она оказалась заперта, подлетела ко второй, она, к счастью, была открыта, и я нырнула во тьму. Дверь за моей спиной закрылась бесшумно. Я притаилась, напряженно прислушиваясь. В коридоре легко хлопнула дверь: наверное, двое спустившихся с лестницы мужчин вышли в зал.

А что делать мне? Кто были эти двое? Конечно, неплохо бы поискать Неандертальца с мужичком и точно выяснить, они это были или не они (по голосам-то я их, к сожалению, не распознаю), а еще лучше – послушать, о чем они беседуют. Но где их искать? Опять выходить в коридор и прикладывать ухо к каждой замочной скважине, выясняя, кто занял комнаты? Если меня кто-то заметит в такой позе – несдобровать. А если еще и узнают, кто я… Думать о последствиях не хотелось. Тем более если, по словам Андрюши, в этом клубе всегда сами решают свои проблемы, не привлекая никого из представителей органов… Ну а если и привлекают – то, так сказать, частным образом. Местные происшествия в сводку не попадают.

Поэтому я решила довольствоваться малым и для начала осмотреть помещение, в котором оказалась. Я заперла дверь изнутри – тут имелась задвижка, попыталась нащупать на стене выключатель, но не нашла. Однако быстро поняла: нахожусь не в комнате для встреч, а в небольшой каморке. Подсобка? Или все-таки встречи происходят и здесь? Хотя клуб мог бы предоставлять гостям и широкие ложа.

В комнатке, то есть каморке, стояло только два кожаных кресла. Никаких столов, тумбочек, полочек я не обнаружила. Два кресла – и все. Комната для переговоров? Официанты в случае необходимости привозят блюда и напитки на специальном столике?

Ощупала стены – до места, куда могла дотянуться. Голые. Странными мне показались две вещи. Стены имели неправильную форму, вернее… Та, что напротив двери, была не обычной стеной, а казалась вдавленной внутрь посередине. Три стены (та, на которой располагалась дверь, и две боковые) составляли часть незавершенного прямоугольника. От двух его верхних углов начиналась другая фигура: треугольник, как бы насаженный на прямоугольник. Более того, между сторонами треугольника имелся кусок обычной стены – каменной. Идущие же под углом части стены показались мне стеклянными. Что за странная форма? И как бы тут включить свет?

Я опустилась в кресло в задумчивости. Ругала себя за то, что не прихватила с собой фонарик. Хотя куда бы я его положила? В сумочку он бы не поместился. Под «змеиной шкуркой» тоже не спрячешь. С другой стороны, я сужу обычными мерками. Ведь доводилось слышать про фонарик-ручку. Свет у него, конечно, слабый, но слабый лучше, чем вообще никакого. Надо будет сказать Ивану Захаровичу, чтобы сделал мне маленький подарок. И вообще мог бы сам сообразить, и если не сам, так Лопоухий должен был предусмотреть, что мне понадобится. Начальник он охраны или как? И почему эта комната не отмечена на плане как-то особо? Или Лопоухий про нее просто не знал? Количество дверей в плане и в реальности совпадало, как я уже успела убедиться.

Внезапно я услышала в коридоре тихий женский смех, затем хлопнула дверь и… справа от меня зажегся яркий свет. Я в первое мгновение зажмурилась и чуть не вскрикнула, но крик застрял у меня в горле. Сквозь правую часть «треугольника» открывался обзор на залитую светом комнату. Вот она-то была идеально приспособлена для встреч.

Я сразу же поняла, где нахожусь: в комнате с так называемым двойным зеркалом. С моей стороны – это прозрачное стекло, сквозь которое можно наблюдать за происходящим в другой комнате, где на стене, как кажется, висит обычное зеркало. Меня оттуда не увидят, насчет слышимости сказать не могла, хотя вроде бы должны быть односторонние микрофоны: я со своей стороны слышала все звуки, но в любом случае сидела как мышка. Никаких глазков видеокамер я не заметила, хотя специально искала – и в комнате для свиданий, и в своей каморке. Или сюда в случае необходимости приносят аппаратуру? Хотя я бы на месте хозяев установила стационарную. Может, посоветовать Вячеславу Николаевичу? Я тихо хихикнула.

А пара уже скидывала с себя одежду, готовясь рухнуть на огромное ложе, на котором поместились бы и шестеро.

Я быстренько извлекла из сумочки выданный Лопоухим фотоаппарат, настроила его – и принялась за работу. Не совсем свою, конечно, но тем не менее эти кадры могут пригодиться и мне, и Ивану Захаровичу.

На широком ложе резвились рыжая Светка Ковальчук и депутат Ефимов, понимающий трудности находящихся в заключении мужчин (связанные с отсутствием женщин). Может, он и Светку как-нибудь с собой возьмет? С ее-то энергией она бы могла всех содержащихся в «Крестах» удовлетворить и попасть в Книгу рекордов Гиннесса. «Интересно, а Ящер бы отказался помогать ей в установлении рекорда или как? Да что это я о нем все время вспоминаю? – одернула себя. – Или это от того, что другого мужчины у меня сейчас нет… Его у меня тоже нет», – сказала себе. Но хорош мужик… Пожалуй, такого секса у меня не было ни с кем… Или свою роль сыграла опасность? Место, в котором все произошло? И ведь я же до сих пор не представляю, как Славик выглядит… Не узнаю, если встречу на улице.