Ее лицо побелело. Синжун не хотел ссориться с Кристи, но не мог остановиться. Они высказывали друг другу старые обиды, которые уже давно были забыты. Или еще не забыты?

Кристи отлично знала, что делает. В интересах Синжуна было вернуться в Лондон. И не только ради суда, который сам по себе был весомой причиной, но и для того, чтобы понять, сможет ли он быть счастлив с одной женщиной. Это он должен был понять сам. Она видела, что он скучал всю зиму, и знала, что его мысли витали где-то далеко. Она не хотела, чтобы он оставался в Гленмуре лишь потому, что нужен ей.

Она мечтала, чтобы Синжун любил ее также, как и она его. Да, он заботился о ней, но было ли его чувство настолько сильным, чтобы он мог отказаться от прошлой жизни? Когда он вернется в Лондон, то поймет, что потерял, и сделает свой выбор.

— Подумай, чего ты хочешь, — устало сказала Кристи. У нее болела спина, и ссора только усилила боль. — В любом случае, тебе необходимо вернуться в Лондон; Иначе твой брат будет недоволен.

— Ты дашь мне знать, когда родится ребенок? Я не думаю, что успею вернуться до этого.

— Я пошлю к тебе Рори.

Синжун кивнул.

— Я все объясню Джулиану. Вообще-то он будет счастлив узнать, что я скоро стану отцом. Он пилил меня все эти годы, чтобы я поехал к тебе и зажил семейной жизнью.

Кристи задумчиво улыбнулась:

— Не будем загадывать.

— Прости, — сказал Синжун. — Я не знаю, почему мы ссоримся. Расстраивать тебя — это последнее, что мне хотелось бы делать. Прости меня.

Кристи простила его еще до того, как он попросил ее об этом.

— Конечно. Пойдем, я помогу тебе собрать вещи. Только дай мне на тебя опереться.

Кристи совсем выдохлась, пока поднялась по каменной винтовой лестнице. Она села на кровать, чтобы перевести дух, и смотрела, как Синжун роется в сундуке.

— Я возьму с собой всего несколько вещей, — объяснил он. — В Лондоне у меня осталась куча одежды, хотя я сомневаюсь, что все это налезет на меня.

— А это что? — спросила Кристи, глядя на выпавший из ящика документ, на вид официальный.

Синжун подобрал его с пола, посмотрел и дал ей.

— Я совсем забыл об этом. Это документ о расторжении брака, который я привез из Лондона. Но как только я узнал, что Флора и Кристи — это одна и та же женщина, и она беременна от меня, я убрал его и совсем о нем забыл. Можешь делать с ним, что захочешь.

Кристи на секунду задумалась.

— Положи его на место. Может, он тебе еще пригодится.

Он бросил на нее испепеляющий взгляд и вернул документ в ящик.

— Спасибо за доверие.

Он снова принялся перебирать одежду.

— Этого мне хватит, — сказал он, положив несколько вещей на кровать.

— Я упакую твои вещи, а ты иди сообщи кучеру Джону, что завтра вы вместе поедете обратно, — сказала Кристи.

Он схватил ее за руки и прижал к себе.

— Ты уверена, что хочешь этого, милая моя? Я могу просто послать Джулиана ко всем чертям.

«Скорее, ты этого хочешь», — подумала Кристи.

— Нет, ты нужен своему брату. Я не хочу, чтобы этот подонок, сэр Освальд, ушел от справедливого наказания. Он заслуживает кары за то, что сделал тебе и моим людям.

Она почувствовала на своих губах тепло его поцелуя и запретила себе плакать. Он вернется, сказала она себе. А даже если и нет, это ведь не конец света. У нее будет ребенок, которого она сможет любить.

Кристи спала эту ночь в объятьях Синжуна. Они не могли заняться любовью, но они целовались и обнимали друг друга до тех пор, пока она наконец не заснула. Она проснулась посреди ночи от боли в спине. Кристи зашевелилась и разбудила Синжуна. Когда он спросил, что ее беспокоит, она соврала, сказав, что лежала в неудобной позе.

Когда пришло утро, она заставила себя весело улыбаться, а потом поцеловала Синжуна на прощание. Глядя, как карета исчезает вдали, она вяло помахала ему вслед.

— Это был последний раз, когда мы видели его светлость, — сухо произнесла Марго.

Кристи не ответила. Что она могла сказать кроме того, что Марго права? Отвернувшись, она почувствовала резкую боль в спине и поморщилась.

Марго обеспокоено взглянула на нее.

— Все в порядке, девочка? Мне показалось, что тебе больно.

— Ничего страшного, Марго. У меня еще со вчерашнего дня болит спина.

— Может, стоит сказать Мери?

Она повела Кристи в кухню.

— Да, — согласилась Кристи, повернувшись, чтобы последний раз увидеть удаляющуюся карету Синжуна.

Мери осмотрела лицо и живот Кристи и задала ей несколько вопросов.

— Теперь уже осталось недолго, — сказала она. — Почему ты не рассказала об этом его светлости до того, как он уехал?

— Синжун должен был уехать, Мери. Я смирилась с этим. Я не хочу, чтобы он оставался со мной из-за ребенка. Вы все видели, как он скучал на протяжении зимы. — Она тяжело вздохнула. — Я все равно не верила, что он сможет жить в Гленмуре. Городская жизнь более привлекательна для такого человека, как Синжун.

Мери поцокала языком.

— Не переживай, девочка. Мы позаботимся о тебе. Твой клан нуждается в тебе, даже если твой муж — нет.

Кристи вернулась в свою опустевшую спальню и легла на кровать, думая о последних сказанных Мери словах. В глубине души ей хотелось верить в то, что Синжун вернется, но ей следовало спуститься с небес на землю. Возможно, теперь она будет видеть Синжуна лишь когда он будет ненадолго приезжать, чтобы повидаться со своим ребенком. Ей было бы тяжело жить с мыслью, что в Лондоне Синжуна всегда ждет любовница.

Резкая боль внизу живота прервала ее невеселые мысли. Она попыталась принять более удобную позу, но боли не прекращались. Она промучилась до рассвета и наконец поняла, что у нее начались предродовые схватки. Когда в комнату вошла Марго, она корчилась от боли.

Тотчас послали за Мери и повитухой. Мери пришла первой и настояла на том, чтобы Кристи поднялась и походила, объяснив, что так будет лучше ребенку. И Кристи стала ходить, пока женщины готовили чистые тряпки, горячую воду, травы и все остальное, что еще было необходимо. Потом пришла повитуха Агнес. Она осмотрела Кристи и объявила, что пока все идет хорошо.

Кристи понятия не имела, что это значит; кроме того, теперь боль стала очень сильной, а временами и вовсе невыносимой. Прошло несколько часов, боль все не проходила, и Кристи гадала, когда, наконец, ребенок появится на свет. Наступила ночь. Взошла луна. Кристи ходила до тех пор, пока ее не стало распирать изнутри, тогда она поняла, что ей нужно тужиться.

— Пришло время появиться на свет моей дочери! — завопила Кристи, так как ее муки стали нестерпимыми.