С учетом того, что в США ведутся работы по размещению ударных средств в космосе, в РВСН уже с начала 1990-х годов принимаются «меры повышения живучести ракет в условиях возможного воздействия ударных средств космического эшелона перспективной системы ПРО США». Так, в ракете «Тополь-М» «внедрены такие эффективные способы преодоления космического эшелона ПРО, как существенное снижение продолжительности и высоты активного участка траектории полета ракеты, многократное повышение стойкости к воздействию лазерного оружия за счет применения специальных защитных покрытий и ряд других. Разрабатывается перспективное боевое оснащение ракет, полет которого не попадает в зону воздействия ударных средств космического эшелона системы ПРО» и т. д. Командующий РВСН сообщил также и о разработке «перспективных межконтинентальных баллистических ракет, которые планируется создать до конца 2020 года». В них предусматривается «внедрить нанотехнологии, обеспечивающие дальнейшее повышение живучести ракет в условиях поражающего воздействия космического оружия». Правда, командующий оговорился, что эти меры «являются адаптивными и будут реализованы на ракетах в случае реального развертывания ударных средств космического эшелона системы ПРО». Весь вопрос в том, успеем ли мы вовремя «адаптироваться» к достижениям американского ВПК и к новому витку гонки вооружений даже путем «адекватных», а не буквальных решений. Ведь Улита, по имени российская «Оборонка», едет не быстро и когда-то будет?

Известно, что в США в последние годы была разработана «концепция безответного ядерного удара». Она, по сути, предусматривает полную нейтрализацию ответных действий российских Стратегических ядерных сил, то есть уничтожение всех атакующих ракет. При этом предполагается, что большая часть ракетных комплексов РВСН будет уничтожена в местах их базирования в результате так называемого упреждающего контрсилового удара стратегических наступательных сил США. Оставшиеся стартовавшие российские ракеты планируется поразить американскими противоракетными комплексами. Осуществима ли на практике такая концепция безнаказанной агрессии? Командующий РВСН уверен, что нет.

«Существующая, а тем более перспективная российская система предупреждения о ракетном нападении, — говорит генерал Соловцов, — способна своевременно обнаружить массированный ракетно-ядерный удар по территории России и выдать соответствующую информацию на пункты государственного и военного управления. После получения санкции Верховного Главнокомандующего Вооруженными силами Российской Федерации потребное для нас, стратегических ракетчиков, время для выполнения задачи по пуску ракет не превысит 2–3 минут. Это означает, что ударная группировка РВСН всегда готова к ответно-встречному удару.

При реализации такого вида удара старт большей части ракет будет осуществлен до момента воздействия боевых блоков противника по позиционным районам ракетных соединений. Это обеспечивается высокой оперативной и технической готовностью к немедленному боевому применению, а также оперативностью и устойчивостью боевого управления в условиях противодействия противника. Ежедневно до 96 % пусковых установок ракетной группировки поддерживается в установленной готовности к пуску. При этом обеспечивается гарантированное решение задачи поражения наиболее важных объектов, составляющих основу военно-экономического потенциала любого агрессора».

Ну а если все же не удастся ракетчикам РВСН нажать кнопки до того, как ракеты противника поразят цели на нашей территории? Счет ведь будет идти на секунды? Ну, а что, если министра обороны опять вовремя не найдут, как в ночь начала «пятидневной войны» на Кавказе? Или если вовремя не удастся получить «санкции Верховного Главнокомандующего»? Я понимаю, что на все эти вопросы любой представитель РВСН четко отрапортует, что тут все схвачено и учтено и «проспать» вражеский ракетный удар, откуда бы его ни нанесли, невозможно. Увы, я сам служил в войсках ПВО в советские еще времена и скажу, что даже тогда случались такие «проколы», что и сейчас, когда вспоминаешь об этом, дрожь берет. А уж теперь…

Соловцов утверждает, что вверенные ему войска «готовы и к наихудшему варианту развития ситуации в ядерном конфликте. Благодаря наличию мобильной составляющей ударной группировки, обладающей повышенной живучестью, Ракетные войска обладают потребным потенциалом для решения поставленных задач и в так называемом глубоком ответном ударе, когда пуски ракет проводятся после состоявшегося ядерного воздействия агрессора. Это не голословное мое утверждение, оно базируется на результатах научно-практического моделирования самых различных ситуаций развязывания и протекания ракетно-ядерных конфликтов.

Наконец, необходимо отметить, что группировка перспективных ракетных комплексов, планируемая нами к вводу в строй, будет, как я уже говорил, обладать высокими показателями эффективности преодоления эшелонированной системы ПРО США. Все эти факторы, в конечном итоге, обусловят гарантированное выполнение РВСН боевых задач в различных условиях военно-стратегической обстановки».

Я далек от того, чтобы упрекать командующего РВСН России в излишнем оптимизме. Но не могу не привести здесь мнения независимых военных экспертов. Они считают, что в отношении Ракетных войск стратегического назначения, руководство России изначально оказалось заложником решений, принятых еще в СССР. Имеется в виду решение о развитии мобильных ракетных комплексов РС-12 «Тополь». Оно мотивировалось тем, что повышение точности американских МБР снижает боевую устойчивость отечественных МБР шахтного базирования. Выход был найден в создании комплексов, обладающих высокой мобильностью и способных в угрожаемый период уйти из-под удара. Однако бурное развитие новейших технологий привело к созданию новых всепогодных радиолокационных спутников, о которых выше мы уже говорили. В США это спутники «Лакросс», которые активно использовались в войне в Югославии и Ираке. Разрабатывается также проект перспективной космической системы, состоящей из 24 космических аппаратов с разрешением от 0,3 до 3 м, обеспечивающих обнаружение и контроль наземных целей, движущихся со скоростями от 4 до 100 км/ч в любое время дня и ночи, при любой облачности. Системы космической радиолокационной разведки разрабатываются также в Японии, Китае, Германии, Италии, Израиле и Корее. Если в 2005 году на орбиту был выведен только один такой спутник, а в 2006 г. — 3, то в 2007 году на орбиты выведены следующие спутники видовой радиолокационной разведки, имеющие разрешение менее одного метра: IGS (Япония), COSMO-1 и COSMO-2 (Италия), SAR — Lupe2, SAR — Lupe3 и TerraSAR-X (Германия), а также с разрешением пока более одного метра — Yaogan-2 и Yaogan-3 (Китай).

«Важным боевым свойством «Тополя-М», — как сообщил командующий РВСН Соловцов 10 июня 2009 г. на выездном заседании общественного совета при Минобороны, — является живучесть, которая достигается за счет создания неопределенности местоположения пусковой установки в районе патрулирования. По сравнению с предшествующими однотипными ракетными комплексами живучесть «Тополя-М» значительно повышена». Увы, военные эксперты так не считают. В результате развития тех космических технологий, о которых речь шла выше, преимущество мобильных «Тополей» стало, по сути, нулевым. Место базирования «Тополей» известно США с точностью до сантиметра. Наивно предполагать, что стотонный 22-метровый тягач, перевозящий «Тополь», обладающий высокой заметностью в оптическом, радиолокационном и инфракрасном диапазонах, может «стремительно» раствориться в российских просторах. Уничтожить такую ракету теперь достаточно просто. В ближайшей перспективе США достигнут возможности поражать боевые машины комплекса «Тополь» обычным высокоточным оружием с малозаметных самолетов, а возможно, и боевых беспилотных летательных аппаратов, которые в условиях продолжающейся деградации системы противовоздушной обороны России смогут беспрепятственно проникать в ее воздушное пространство. Наконец, машина комплекса «Тополь» может быть выведена из строя выстрелом из тяжелой снайперской винтовки диверсанта. Применительно к шахтным МБР такой сценарий нереализуем из-за мощности конструкции шахты, ее подземного расположения и усиленной охраны данных объектов. На уничтожение каждой ракеты в шахте требуется ядерный заряд, причем необходимо добиться прямого попадания в шахту или очень близкого к ней взрыва… Если уж говорить о мобильности, то действительно высокой боевой устойчивостью обладал мобильный железнодорожный комплекс РТ-23, ракета которого имела не один заряд, как у «Тополя», а десять. В походном положении комплекс имел вид обычного вагона-рефрижератора, поэтому обнаружить его средствами наблюдения было невозможно. Симптоматично, что руководство США совершенно спокойно относится к наличию в РВСН комплексов «Тополь», однако настойчиво требовало от России ликвидировать РТ-23. В 1990-е годы все комплексы РТ-23 были ликвидированы.