— Какая невоспитанность! Разве можно являться с визитом без предварительного звонка?

Он зарылся носом в мягкую ложбинку между ее шеей и ключицей.

— В самом деле? Что-то я не припомню, чтобы ты звонила вчера вечером.

Она слегка куснула его за плечо.

— А ты жалеешь об этом?

— Жалею? Сейчас я покажу тебе, как я жалею.

— Да неужели? А как же церниане?

— Церниане? Ах да, я совсем забыл…

Мерикур скатился с койки, открыл шкаф и принялся искать свежий форменный комплект.

— Послушай… В самом деле, а как ты очутилась в моей постели? Я думал, ты уже на борту «Бремертона», у Ямагучи, в полной безопасности…

Бетани уселась на койке и обхватила руками колени.

— Я была там. А потом передумала, села на шаттл и вернулась.

— Ты частенько это проделываешь?

— Что именно?

— Передумываешь.

Она улыбнулась:

— Например, передумала насчет тебя?

— Да.

— Однако я была права.

Мерикур натянул сапоги и встал.

— Права насчет чего?

— Что ты хотел заполучить меня в свою постель.

Он нагнулся и крепко поцеловал ее в губы.

— Точно. Насчет этого ты была права. А теперь вставай и одевайся. Я хочу, чтобы ты как можно скорее спустилась в бункер. Скоро здесь станет жарковато.

Мерикур вышел в коридор, остановился, надел портупею и прикрепил наконец ПИР, который, разумеется, сразу же не преминул съязвить: «Доброе утро, соня! Надеюсь, эта твоя деятельность по воспроизводству населения не слишком тебя утомила?»

Тут Мерикур понял, что оставил ПИР слишком близко от себя: чувствительные датчики электронного прибора прекрасно улавливали все действия человека на достаточно большом расстоянии.

— Заткнись, — проворчал Мерикур, — если не хочешь, чтобы тебя перепрограммировали.

«О, прошу прощения, — издевательски произнес ПИР. — Кстати, я тут на досуге сделал довольно интересные радиоперехваты. Мне заткнуться или сообщить информацию о них».

— Ладно, сообщай, — ответил Мерикур и козырнул часовому.

Мерикур направлялся в бункер. Он шел быстро, но делал вид, что вовсе не спешит. Нижние чины в совершенстве владеют искусством распознавать малейшие изменения в настроении главнокомандующего. Стоит слегка нахмуриться, и по любой военной базе моментально начинают ползти слухи: «Я только что видел старика, он шел как в воду опушенный, бьюсь об заклад, мы влипли в громадную кучу дерьма…»

Вот потому-то Мерикур и не бежал, а шел и улыбался каждому встречному и поперечному.

Тем временем ПИР докладывал ему о радиопереговорах.

«Твой патрульный корабль обнаружил на орбите девять транспортов Хайкен Мару и — вот уж сюрприз так сюрприз — четыре военных корабля Пакта. Подожди-ка… Да, они заявили о себе именно так… Их командование хочет встретиться с тобой».

Голова у Мерикура пошла кругом. Интересно, почему это корабли военного флота Пакта сопровождали транспорты Хайкен Мару? Да какие там транспорты — по сути дела, сопровождали войска, которые вот-вот готовы вторгнуться на одну из планет Пакта! У Мерикура стало тяжело на душе, словно случилось что-то непоправимое.

Это чувство только усилилось, когда он вошел в бункер и увидел лицо Эйтора. Уголки рта цернианина были направлены вверх.

— Вы слышали?

Мерикур кивнул:

— Новость о военном эскорте? Да.

Он повернулся к офицерам, которые стояли поодаль, у самой стены.

— Майор Фаутс!

— Здесь, сэр.

Фаутс подошла к нему.

— Передайте всем подразделениям приказ: никому без моей команды огня не открывать. Ни морской пехоте, ни повстанцам. Одна ошибка, и мы по уши в дерьме. Вам все ясно?

— Так точно, сэр!

Фаутс повернулась к связисту, а Мерикур подошел к светящемуся кубу головизора. Теллер был спроецирован на экране как прозрачная сфера с нанесенной на нее сеткой координат. Стоило щелкнуть переключателем, и это изображение сменилось бы топографической картой, схемой геологического разреза или какой-нибудь другой картинкой из десятка запрограммированных.

Но сейчас Мерикура больше интересовало космическое пространство вокруг планеты, чем она сама. Транспорты Хайкен Мару изображались на головизоре в виде голубых треугольников, висящих над экватором планеты. Корабли Пакта были обозначены красными точками: два корвета, крейсер и линкор. Возле каждого имелись кодовые обозначения. Корабли кружили на более высокой орбите, чем флотилия Хайкен Мару; они защищали транспортные суда от возможной угрозы из космоса. Надежда Мерикура, что военные корабли прибыли случайно, а не в качестве эскорта, рухнула, как только он увидел, какую позицию они заняли.

Мерикур негромко выругался и повернулся к Фаутс.

— Ну что там у вас, майор? Что они говорят?

— Хайкен Мару запрашивает разрешения на посадку шаттлов, сэр. На борту линкора находится капитан третьего ранга Москоун, он хочет встретиться с вами.

— Передайте судам Хайкен Мару, посадка не разрешается. Скажите капитану третьего ранга Москоуну, чтобы прибыл сюда. Мои наилучшие пожелания командиру линкора. И вообще, будьте сама любезность! Узнайте, не нужна ли помощь — да придумайте сами, в конце концов!

— Слушаюсь, сэр.

Пока Фаутс выполняла его приказ, Мерикур налил себе кофе и постарался собраться с мыслями. От этой нежданно-негаданно свалившейся как снег на голову эскадры можно ждать чего угодно. Если бы флотилия Хайкен Мару пошла на посадку и открыла огонь из всех орудий, он бы знал, что делать. Но ситуация складывалась очень необычная. Корабли обнаглели настолько, что пожелали, видите ли, приземлиться, да еще в сопровождении военного эскорта Пакта, а он, Мерикур, выглядел круглым идиотом со всеми своими приготовлениями к бою.

Да, но почему с ними вместе принесло этого Москоуна? Ему что, присвоили звание капитана третьего ранга без рекомендации непосредственного начальника — Мерикура? И даже не соизволили поставить его в известность? И вообще; линкором должен командовать как минимум контр-адмирал. Так где же он, спрашивается? Сидит в сторонке, наблюдает и посмеивается? Странно. В такой ситуации остается только надеяться на лучшее. Не на худшее же надеяться, правильно?

— Майор Фаутс!

— Да, сэр?

— Свяжитесь с командирами Джому и Лошадиной Шкурой. Проинформируйте их обо всем, что случилось. И еще, Фаутс… Скажите им, что я отказал судам Хайкен Мару в посадке.

— Слушаюсь, сэр. Я им скажу.

Мерикур знал, что Фаутс все поняла. У повстанцев имелись собственные средства связи. К этому моменту они уже сопоставили факты и почуяли, что дело плохо. Военный эскорт наверняка насторожил их еще больше, чем его. Один неверный шаг Мерикура, и вся их договоренность к черту пойдет. И будут морские пехотинцы болтаться, как дерьмо в проруби, между цернианами на орбите и повстанцами на поверхности Теллера.