– Что же ты про него поняла? – спрашиваю я.

– Что он – ограниченный тип, вот что!

– В чем же он ограничен? – Мне почему-то хочется защитить Ричарда, хотя он в этом – особенно в данный момент – вряд ли нуждается.

– Ричард – очень недалекий человек. И у него нет стиля, если ты понимаешь, что я хочу сказать. Он, наверное, за всю жизнь не совершил ни одного безрассудного поступка, ни одного романтического безумства, даже просто красивого жеста – и того не сделал! Ричард не разыскал девчонку, которую любил пятнадцать лет назад, и не сказал ей, что без нее его жизнь была погружена во тьму, но сейчас он хочет повернуть выключатель, чтобы все изменить.

Она с вызовом приподнимает подбородок, и я мысленно морщусь. Неужели Лотти только что процитировала своего неведомого Бена? Если да, то я ей не завидую. «Повернуть выключатель» – это надо же!

Нет, я, разумеется, хорошо понимаю Лотти. После того как мы с Дэниелом расстались, у меня самой было целых два увлечения, но я все равно не собиралась выходить замуж ни за одного из своих партнеров, несмотря на острую депрессию, в которую вогнал меня развод.

Я решаю зайти с другой стороны.

– Я на своей шкуре испытала нечто подобное, – говорю я, – и знаю, что́ ты чувствуешь. Я знаю, на что это похоже. Ты растеряна, сбита с толку, глубоко уязвлена и… и тут откуда ни возьмись появляется бывший бойфренд, с которым тебе когда-то было очень хорошо. Естественно, тебе хочется с ним переспать – в этом нет абсолютно ничего странного. Я не понимаю только, зачем непременно нужно выходить за него замуж!

– Ты ошиблась, Флисс, – возражает Лотти, и на лице ее появляется улыбка торжества. – Ошиблась, ошиблась, ошиблась! Я вовсе не спала с Беном и не собираюсь. Я берегу себя для нашего медового месяца.

Было бы что беречь, едва не брякаю я, потом до меня доходит.

Сказать, что я удивлена, – значит, ничего не сказать. Я ошарашена, поражена, растеряна. Ничего подобного я не ожидала. Несколько мгновений я просто смотрю на Лотти, но… не узнаю́ ее. Где моя сестра? Что с ней сделал этот странный мужчина?

– Ты бережешь себя для медового месяца? – переспрашиваю я наконец. – Но… почему? Может, твой Бен – амиш[22]? – Тут мне приходит в голову, что амиш – это еще не худший вариант. – Или он принадлежит к какой-нибудь восточной тоталитарной секте? Он что, обещал, что с ним ты достигнешь просветления?

Только не говори, что ты отдала ему все свои деньги, мысленно умоляю я сестру. Потому что во второй раз я этого не вынесу.

– Он не амиш и не сектант, – говорит Лотти, и я чувствую, как у меня немного отлегло от сердца.

– Тогда… в чем дело?

– Мы так решили. Сто́ит потерпеть, чтобы в первую брачную ночь насладиться самым горячим, самым сладостным сексом, какой только можно себе представить, – изловчившись, Лотти все-таки хватает упаковку с чулками. – Мы давно знаем, что нам может быть очень приятно вместе, так почему не сделать наш секс еще лучше? Наша первая ночь должна быть совершенно особенной, чтобы мы могли запомнить ее навсегда. – Тут я замечаю, что Лотти начинает как-то странно извиваться, словно ее первая брачная ночь уже наступила. – Не сомневайся, – добавляет она, – мы знаем, что делаем, хотя нам обоим очень и очень нелегко сдерживаться. О, Флисс, он такой сексуальный! А мне как будто снова восемнадцать!

Я смотрю на нее, и постепенно у меня в мозгу начинает складываться общая – и довольно безрадостная – картина. Теперь я понимаю, почему у Лотти горят глаза и зачем ей целая корзина суперсексуального белья. Ей просто не терпится снова оказаться в постели со своим первым бойфрендом. Что касается их помолвки и – в особенности – желания «сберечь себя для первой брачной ночи», то и в этом ничего особенного нет. Эта помолвка – просто прелюдия любовной игры, растянутый на несколько дней форшпиль, единственное назначение которого – обеспечить любовникам повышенную остроту ощущений.

Клянусь, это уже попахивает извращением. Впрочем, как именно моя сестра и Бен собираются организовать свою сексуальную жизнь, меня не касается. Моя задача – предотвратить этот скоропалительный брак, который чреват очень серьезными последствиями, но это будет очень нелегко. Я вижу это совершенно ясно, как вижу и то, что моя сестра вовсе не нанюхалась кокаина, не наглоталась «колес» и не накурилась «травки». Просто она охвачена самой настоящей похотью, причем самой худшей ее разновидностью – неуправляемой подростковой похотью, справиться с которой не в силах никакие доводы рассудка и никакие советы посторонних (и не посторонних). Лотти сейчас выглядит точь-в-точь как школьница, самозабвенно целующаяся с одноклассником на автобусной остановке и не замечающая ничего вокруг. На мгновение мне даже становится завидно. Я бы тоже не возражала ненадолго поддаться подростковому вожделению, когда все ощущения так новы и остры, но, увы – я не могу себе этого позволить. Хотя бы ради сестры я должна оставаться холодной, разумной, предельно рациональной – голосом здравого смысла, который, будем надеяться, в конце концов, все же выведет заблудшую душу Лотти из тумана эротических грез.

– Лотти, послушай… – Я стараюсь говорить медленно и внятно, чтобы мои слова смогли пробиться сквозь транс, в котором она пребывает. – Тебе вовсе не обязательно выходить за Бена замуж. Возьмите номер в отеле пошикарнее, и…

– А я хочу замуж! – негромко мурлыча себе под нос, Лотти укладывает в свою корзину еще несколько весьма недешевых ночнушек, а я с трудом удерживаюсь, чтобы не заорать на нее. Ах, если бы только мне удалось заставить сестру взглянуть на ситуацию трезво! Быть может, Лотти призадумается, если я сумею втолковать ей, в какую сумму может обойтись эта бредовая затея? Белье. Свадьба с рестораном. Медовый месяц где-нибудь на курорте. Развод. Зачем тратить такие деньги всего за одну ночь сказочного секса, когда ее можно получить совершенно бесплатно?

– Я знаю, о чем ты думаешь, – внезапно говорит Лотти и смотрит на меня с легким презрением. – А я-то надеялась, что ты хоть немного обрадуешься!

– Я стараюсь… – Я слегка потираю лоб. – Но я не вижу в твоих поступках никакого смысла. Мне кажется, ты все делаешь неправильно.

– Вот те раз! Да кто тебе сказал, что это неправильно? – парирует она. – По-моему, как раз я все делаю правильно – как предписывается традициями предков и религиозными канонами. Помолвка, свадьба, первая брачная ночь – и ни в коем случае не наоборот.

– Лотти, это просто смешно! – Я начинаю злиться не на шутку. – Так делать нельзя, понимаешь? Выходить замуж вот так, с кондачка… Брак, если ты не в курсе, – это очень серьезная вещь…