— Как же мы были дураки, когда были живыми, — заметила Алли.

— Ах, я бы не прочь снова побыть таким дураком! — откликнулся Милос и указал в сторону кухни. — Пойдём туда.

На кухне не было такого столпотворения, здесь нашли себе уголок только с полдюжины ребят.

— Вот они! — воскликнул Милос, указывая на юношу лет семнадцати, разговаривающего с девушкой того же возраста. Одежда юноши выгодно подчёркивала его статную, спортивную фигуру. Его лицо также было очень привлекательным.

— Красивый парень, да?

Алли заставила себя пожать плечами.

— Я что-то не заметила.

— А она… — Милос указал на девушку, с которой разговаривал красавец, — мисс Американский Пирог.

Алли засмеялась. Девушка была чересчур хороша — весьма возможно, себе самой на беду. По внешности типичная блондинка-чирлидерша, которой Алли тут же приписала с полдюжины грехов: в голове свистит ветер; на экзаменах она, конечно, мухлюет вовсю; перемывает косточки собственным друзьям за их спиной; наверняка, вусмерть пьяна; и такие выдающиеся буфера, как у неё, просто не могут быть настоящими.

— Почему бы тебе не забраться в неё? — спросил Милос.

— Чего это ради?!

— Слушай, что тебе учитель говорит, — одёрнул Милос.

Алли вздохнула.

— Ну ладно, но предупреждаю — мне это не по душе.

Однако к собственному изумлению, она обнаружила, что была неправа. Во всём. Она не усыпила девушку. Во всяком случае, не сразу. Сначала Алли спряталась в дальнем закоулке её сознания, чтобы как следует разобраться в умственном ландшафте хозяйки. Девушка оказалась совсем не такой, какой её воображала себе Алли. Она была честна и умна, в жизни не трясла помпонами, и даже полупустая кружка с пивом, стоящая на кухонном столе, принадлежала кому-то другому. Алли была раздосадована, что все её скороспелые умозаключения не соответствовали действительности.

— Так что — ты собираешься принять предложение мемфисского университета? — спросил раскрасавец. — Потому как я думаю — тебе стоит это сделать. Тогда ты будешь поближе к дому, так ведь? К тому же… — Но внезапно он остановился, и что-то в нём неуловимо изменилось: разворот плеч, наклон головы… И глаза, хоть и остались карими, но в них вдруг словно бы проглянуло что-то голубое с белыми точками.

Вот теперь Алли осторожно погрузила свою хозяйку в сон и взяла полный контроль над её телом.

— Она тебе очень идёт, — сказал Милос.

— Спасибо… наверное?

Алли оглянулась вокруг. У девушки было отличное, ясное зрение, и всё кругом поэтому играло слишком яркими красками. Ничего, всё нормально. — Так я теперь, кажется, что-то вроде Золушки на балу?

— Как посмотреть. А я кто? Престрастный Принц?

— Прекрасный Принц, — поправила Алли и строго взглянула на своего спутника. — Думаешь, я не догадываюсь, ради чего ты всё это затеял?

Он не стал запираться.

— Окажи мне честь, — сказал он. — Всего один танец — больше я ничего не прошу.

— С какой это стати?

— В качестве благодарности за всё, чему я тебя научил.

— Как бы не так! Ты мне наврал. Ты сказал, что мы идём на урок, а не на бал!

— Это и есть урок, — настаивал Милос. — Иди-ка сюда! — Он подвёл её к зеркалу в прилегающем холле. — Взгляни на себя. До того, как мы встретились, ты не осмеливалась войти в кого-нибудь до такой степени красивого.

Девушка в зеркале, безусловно, была прелестна.

— Я никогда не чувствовала себя вправе…

— Почему? Ты такого низкого о себе мнения, что скинджекила только тех, кто менее привлекателен, чем ты? Почему не такую же красивую девушку, как ты сама?

Алли не могла отвести взора от зеркала.

— Я вовсе не красивая…

— Думаю, ты сама себя не видишь. Ты внутри такая, какая она снаружи. Впрочем, твоя наружность тоже очень даже хороша.

Наконец-то она оторвалась от отражения в зеркале и обернулась к нему.

— Мы должны вернуть этим людям их тела!

— Да, — согласился Милос, — но сначала станцуем.

Он протянул ей руку. Она долго-долго смотрела на неё, потом вложила свои пальцы в его ладонь, тем самым положив конец их маленькой игре в кошки-мышки. Сейчас начиналась новая игра.

Милос, воплотившийся в восхитительного молодого человека, повёл её в гостиную, где вся мебель была сдвинута к стенкам, чтобы освободить место для танцев. Звучала чёткая, ритмичная музыка, в середине комнаты танцевали пары, а также несколько человек без партнёров. Балерина из Алли была ещё та, но тело её хозяйки обладало столь сильной двигательной памятью, что проблема решилась сама собой. Алли вдруг затанцевала так, как никогда раньше не танцевала; и вскоре лоб её покрылся испариной. А она уже и забыла, как это чудесно, когда потеешь!

Одна мелодия перешла в другую, а они всё продолжали оживлённо двигаться — до конца этой песни, и всю следующую… Четвёртая оказалась медленным танцем, и Алли без затруднений скользнула в ритм. Руки Милоса обвились вокруг неё, притянули к себе, пространство между ними исчезло, и Алли почувствовала запах одеколона на шее Милоса… Она была вынуждена напомнить себе, что это не его шея и не его одеколон.

И только на середине песни до Алли дошло, что её носительница влюблена в этого парня. Конечно, сознание и душа девушки спали, но тело-то бодрствовало!

Внезапно в комнате стало жарко, словно в сауне. Пора на воздух!

Вырвавшись из объятий Милоса, она заторопилась вон, прокладывая себе дорогу сквозь минное поле танцующих пар, и вылетела через заднюю дверь, к обширному бассейну.

Здесь царила прохлада, но от развесёлой толпы всё равно не было никакого спасу. Стоял галдёж, подростки буйствовали и в воде, и на кромке бассейна; все шезлонги тоже были заняты; одна парочка сидела на краю джакузи и самозабвенно целовалась.

— Эй, найдите себе комнату! — выкрикнул кто-то.

Хотя Алли и отвела взгляд, но краем глаза продолжала следить за сладкой парочкой, не в силах оторваться от этого зрелища.

Она почувствовала, как вокруг её талии обвились чьи-то руки. Носитель Милоса. Она повернулась к нему, и снова расстояние между ними исчезло, и опять они стоят, прижавшись друг к другу, как во время танца. Милос провёл ладонью по её руке от плеча к кисти, отчего всё заимствованное тело Алли покрылось мурашками, а потом переплёл её пальцы со своими.

— Посмотри на меня, Алли, — тихо сказал он, и она подняла на него глаза. — Мы не нарушаем никаких правил. Эти двое уже встречаются. Они пришли на вечеринку, держась за руки.

Он коснулся лица Алли, и хотя та понимала, что самым умным в этой ситуации было бы высвободиться из его объятий, она этого не сделала.